Ночная Всадница - Дочь Волдеморта

Полумна трансгрессировала в палату через несколько минут, причем не сама, а вместе со своим супругом. Если бы не последнее обстоятельство, всё, пожалуй, закончилось бы хорошо.

За долю секунды оценив ситуацию, с диким ревом Невилл бросился на неподвижного Крауча, повалил его на пол и стал бить в страшном неистовстве. Шарлин кинулась к нему, что‑то крича об эксперименте, и пытаясь оттащить обезумевшего волшебника, Полумна и Женевьев сдерживали Алису, исступленно вырывавшуюся из их рук.

Хрупкая мисс Эйвери не могла справиться со здоровяком Невиллом, а свою палочку она вложила в пальцы Барти Крауча, и теперь та откатилась под кровать. Но еще до того, как Полумна и Женевьев сориентировались, догадались применить магию, чтобы усмирить безумного, тот сам вмиг застыл, не донеся размозженный кулак до лица бесчувственного уже врага.

Застыли в тот момент все.

Потому что Алиса Лонгботтом не просто кричала, вырываясь из рук целительниц, она внезапно стала кричать отчетливые слова:

— Помогите Фрэнку! Скорее! Куда они увели его? Пустите меня! Быстрей! Нужно вызвать мракоборцев, подмогу, нужно связать их, позовите Дамблдора, пустите же меня, отпустите!

— Мама?! – вскинулся Невилл, в мгновение ока забывая о бесчувственном теле на полу.

Дикими глазами он взирал на Алису, которую отпустили, но она уже не билась в истерике или панике. Она стояла с выражением странной растерянности на лице, но растерянности осмысленной. И, тяжело дыша, смотрела на Невилла.

— Фрэнк? – после бесконечно долгой паузы с сомнением произнесла она. – Ведь вы же не Фрэнк?

— М–мама… – прошептал Невилл, белея, словно полотно.

— Я… – пробормотала миссис Лонгботтом под пораженными взглядами отступивших в разные стороны Женевьев и Полумны, – я…

Она окинула палату и собравшихся странным взглядом, а потом прижала руки к груди, комкая ткань своего длинного сиреневого халата.

— М–миссис Лонгботтом? – дрогнувшим голосом спросила Полумна.

— Мама?! – снова крикнул Невилл и пошатнулся.

— Вы… Я… – лепетала женщина. – Мерлин Великий… Н–невилл? Это… Неужели ты?

— Миссис Лонгботтом, вы понимаете, где находитесь сейчас? – обескураженно спросила Полумна.

— Да… В больнице… Я очень давно… Много лет нахожусь здесь. Невилл, ты… Ты – мой Невилл?

— Да, мама, – бескровными губами прошептал молодой человек.

— Ты так похож на Фрэнка. Ты вырос. А он совсем не изменился, – с дрожью добавила она, бросая взгляд на Барти Крауча. – Поскорее позовите Дамблдора! Нужно связать его, этот человек очень опасен! Он не мальчишка, а сам дьявол во плоти, и…

— Он уже не опасен, – оборвала ее Шарлин, о которой все позабыли.

Целительница стояла на коленях у головы бесчувственного окровавленного тела, раскинувшегося на полу.

— Что же вы наделали? – с ужасом проговорила молодая целительница, сверкая на Невилла полными слез глазами. – Ведь вы же убили его! Что теперь будет?..

* * *

Были арест, суд и грандиозный скандал. Дело получило широкую огласку. И из‑за жестокого убийства беспомощного и беззащитного пациента, и из‑за чудесного исцеления безнадежно больной. Шоковая терапия Шарлин Эйвери оказалась действительно эффективной. От этой встряски разум Алисы Лонгботтом прояснился, и теперь она стремительно шла на поправку, с поразительной быстротой осваиваясь в современном мире.

А ее сына судили за убийство. Вместе с Шарлин Эйвери, обвиняемой в произволе, нарушении целительской этики, доведении до убийства, использовании недееспособных членов общества в своих экспериментах и еще в целой массе вещей.

Ей не грозил Азкабан, но ей грозило нечто куда более ужасное для нее – запрет заниматься целительской практикой и полное уничтожение всех ее теорий и разработок.

Суд был длинным и запутанным – масса обстоятельств осложняла процесс, вносила в него волокиту и сумбур.

На самом деле Невиллу повезло, что основной виновницей произошедшего была не простая смертная, а Шарлин Эйвери, дочь одного из близких слуг Волдеморта. Иначе, пожалуй, убийство Барти Крауча, пускай и обездушенного, ко всему безразличного, – дорого бы стоило несчастному. Но Шарлин следовало по возможности оправдать, невзирая на то, сколь подобный скандал был нежелателен сейчас, как нехорошо было само поднятие данной темы на всеобщее обозрение. Хоть мисс Эйвери и провинилась немало перед своими заступниками, но ее всё же спасли – и это помогло второму повинному в разыгравшейся трагедии.

Шарлин не получила никакого административного наказания – в глазах света. Но ее метод был запрещен, и карьера целителя теперь стала для нее невозможна. Да и Прекрасный Принц, думается, доходчиво разъяснил дочери, как сильно она была неправа, вызывая скандал и накликая немилость Темного Лорда.

Невилл Лонгботтом был приговорен к трехмесячному заключению в Азкабане, в обустроенной камере – где, по версии Визенгамота, должен был сполна осознать и прочувствовать всю вину за последствия своей горячности.

После чудесного спасения матери молодой человек был готов понести любую кару – он безропотно принял суровый приговор и во время суда всячески способствовал оправданию Шарлин, невзирая на личности тех, кто ее защищал и покровительствовал ей.

Полумна, обвиненная в недосмотре и небрежности, лишилась места главы палаты Непоправимых повреждений в отделении Недугов от заклятий.

Какое‑то время она еще оставалась там на должности штатного целителя, специалиста по расстройствам разума, но затем выхлопотала разрешение перевести своего свекра Фрэнка Лонгботтома на домашний уход и самой заниматься им, после чего оставила больницу.

Получить это дозволение в немалой степени помог Рабастан Лестрейндж, который, как выяснилось, учился некогда вместе с матерью Фрэнка Августой, урожденной Флинт, на одном курсе Слизерина и даже был с ней в весьма близких отношениях. После чудесного исцеления Алисы, миссис Лонгботтом–старшая нашла в себе силы обратиться к бывшему приятелю и одному из палачей своего сына – за помощью, уповая на то, что именно последнее обстоятельство не оставит тому права отказать ей.

Она не ошиблась, тем более что Рабастан Лестрейндж очень изменился после исчезновения брата. Он был рад оказать услугу той, чью жизнь покалечил. При помощи ходатайства Лестрейнджа Полумна получила разрешение на перевод, и они все перебрались в Лонгботтом–хилл к Августе и Алисе. Там же поселился и Невилл, когда отбыл срок своего наказания.

Вроде как Шарлин Эйвери тоже нередко трансгрессировала к Лонгботтомам из Афин, куда ее выслал отец, и Рабастан Лестрейндж подозрительно часто наведывался в гости. Судя по всему, вся эта компания условилась тайно повторить эксперимент Шарлин, чтобы вернуть разум Фрэнку – но теперь в роли катализатора должен был выступать мистер Лестрейндж, и он, видимо, согласился.