Диана Чауш - Овермун

Тамерлан снова задумался над увиденной в ее глазах скорбью. Так много зла выпало на ее судьбу, так много печали она уже перенесла. Она страдает... Неужели ей можно позволить страдать и от неведения?

- Хорошо, я все расскажу, - сдался он. - Но при одном условии: отговаривать ты меня не станешь. - Тамерлан тяжело вздохнул и хладнокровно начал. - Царь Акиллер был так же дорог мне, как и тебе, как и многим достойным овермунцам. Его смерть - жестокий удар по нашим сердцам, и всю ненависть за его убийство мы сместим на убийце. Ты права: время мести назначено на завтра.

Адеинен хотела уже возразить, поинтересоваться, отчего так скоро, ведь сам царь-император еще не погребен... Но Тамерлан остановил ее легким прикосновением к губам.

- Да, завтра на рассвете мы уничтожим все отряды, которые будут стоять у нас на пути к порталам. Потом высадимся в Калиатре, гарнизон эвакуирует жителей, и мы захватим дворец, а Шимрона возьмем под стражу. На нашей стороне Мирный договор: наместник не имеет права вводить в столицу больше одного отряда темных... Не составит труда его уничтожить.

- Думаешь, все будет именно так?

- Да, иначе быть не может. Все продумано. Стражники на стенах заменены нашими солдатами на этот день. Они откроют ворота и впустят нас в город. Оликс и Шатра не будут больше подчиняться приказам наместника, они не защитят его... И еще, Аден...

- Да?

- Пообещай, что как только услышишь звуки битвы, ты сядешь на Кайлена, и он унесет тебя в безопасное место.

Девушка глубоко вздохнула. Ей больше всего на свете не хотелось сейчас подчиниться его решению, но...

- Обещаю, - сказала она покорно.

- Поверь, мне очень дорога твоя жизнь, - произнес генерал задумчиво, - поэтому не пытайся ничего предпринять.

Они оба недолго помолчали, размышляя над собственной судьбой.

- А что будет после битвы?.. - осторожно поинтересовалась царевна.

- Я найду тебя, где бы ты ни находилась... Клянусь. А теперь мне надо уходить.

- Так быстро? Ты не побудешь со мной?

- Прости меня, но я нужен в штабе. Я, правда, хотел бы остаться, но сейчас не время для разговоров. Возвращайся в Калиатру, оденься в траур и веди себя естественно. Завтра еще до заката все решится.

Генерал подошел к своему коню, и только теперь Аден заметила, что на седле висит довольно емкая чересседельная сумка. Открыв ее, овермунец извлек небольшой сундук обитый черным мехом, у замочной скважины которого были вырезаны два звериных глаза. Тамерлан положил его на землю, щелкнул нехитрым замком. Пространство озарилось алыми лучами.

- Ты можешь помочь нам или можешь отказать в помощи. Даже если так, из уже решенного нами нельзя ничего изменить. Аден, верь мне, ты должна снять браслеты.

Царевна тяжело вздохнула. Вот, она снова бессильна... С чувством долга она разомкнула золотые наручи, ощутив резкую слабость. Если бы не надежная рука Тамерлана, она, пожалуй, упала б на землю. Генерал осторожно принял браслеты, и овермунские святыни бесшумно легли на дно сундука, после чего крышка захлопнулась.

В руках у Тамерлана появилась маленькая резная пластинка овальной формы. Он приставил ее к замку, от которого тотчас отошло множество белесых витков. Затем пластинка, зловеще поблескивая, вновь оказалась у него в руках.

- Это сундук Эниала? - спросила тихо Адеинен. - Так ты был в Сокровищнице?

- Да...

- Но тогда ключ ты должен спрятать...

- Знаю, в своем теле.

Аден вздрогнула, увидев, как в его руках мелькнуло лезвие кинжала. Одним неуловимым движением Тамерлан надрезал кожу у себя на плече. Из ранки засочилась кровь. На лице овермунца не дрогнул ни один мускул. Он приставил руку с пластинкой к ране, и та, проворно, словно змея, вползла туда и скрылась за вдруг сросшейся кожей.

- Это самое надежное убежище для ключа, которое я мог придумать, - сказал и поднялся с колен. - Теперь надо расставаться.

- Прощай, - тихо сказала царевна.

- До свидания, - ответил Тамерлан, спрятав сундук в сумке и сев в седло. - Помни, что я обязательно найду тебя.

И Арес, ощутив легкий удар в бока, сорвался с места и поскакал к дороге. Царевна все еще наблюдала за грациозным галопом этого, казалось бы, тяжеловесного коня. В последних лучах солнца она различала мелькающую темную фигуру всадника. А потом он исчез. И солнце вместе с ним. На подернутом розовой дымкой небе виднелись тихие облака и стайки быстрокрылых птиц. Аден вздохнула, взяла под уздцы лошадь и зашагала по тропе вдоль апельсиновых деревьев.

На душе ее было неимоверно тяжело. Невидимая петля сжимала ее белую шею...

Как только оба всадника скрылись из виду, Маргос решил выглянуть. Все это время он бесшумно сидел в густых зарослях между двух скрещенных деревьев, в углублении рядом с ручьем. В который раз шестое чувство не обмануло его, подсказав, что только царевна сможет помочь ему узнать то, чего не удостаивал его ни один овермунец. Дивное чутье привело его в тот вечер к покоям царевны, и он стал свидетелем сцены ее побега.

То, что он сейчас услышал, повергло его в необычайную радость. Не зная, как предоставить какую-нибудь информацию Шимрону, он безуспешно возвращался во дворец, умоляя отменить просьбу, но потом, получая отказ, подолгу бродил коридорами в раздумьях. И вот он здесь! Следуя за Адеинен, он явился сюда и получил от самого генерала ревниво охраняемый план восстания. Как он счастлив! Сейчас он вернется к Шимрону и, пропустив мимо себя его брезгливый тон, скажет все, что слышал... И тогда Шимрон умолкнет. И сдержит обещание, назначив Марга своим офицером...

В предвкушении, предатель выбрался на ровную землю и тихо присвистнул. В чаще что-то шевельнулось. Вскоре к нему приблизился очень высокий серебристый волк, взгляд которого отражал хозяйский: три пары чуть сощуренных глаз в две сужающиеся к носу колонки, карего цвета, точно такого, как у Марга. Четыре уха подрагивали, внимательно исследуя территорию вокруг. Это и был ездовой овермунский волк - маахо. Впрочем, этот зверь казался лишь отдаленной копией. Своим невысоким ростом он скорее был жалок по сравнению с другими маахо. Ведь самый лучший ездовой волк всегда отличается размерами как минимум индийского слона - это обеспечивает неуязвимость его хозяина в бою с темными. Наверное, из-за этого Маргос и не любил своего преданного друга, родившегося в другом вулкане в один момент с ним, как это обычно и происходило с большей частью овермунцев...

- Поехали! - грубо приказал предатель, ударив его в бока.

Глава пятая. Время возмездия

Не говорите с тоской: их нет.

Они живы, пока их помнят...

(пророк Эваллах)

- Братья мои, овермунцы! Храбрые и честные воители! Достойные сыны Овермуна! Этот день еще не наступил, но он вот-вот должен начаться. Я знаю, взоры ваши устремлены к нашей всеобщей покровительнице - Луне. Я знаю, она оберегает нас и, незримая, будет питать нас силой...