Мэри Стюарт - Хрустальный грот

Итак, я сообщил поселянам, что перед ними герцог Корнуэльский, великий вождь, и что если они подождут с нами один день, то мы позаботимся о том, чтобы им достались лошади и оружие.

— Люди Вортигерна будут возвращаться этим путем, — объяснил я. — Они не знают, что верховный король уже бежал на Восток; они будут ехать назад по этой дороге, так что мы обождем их здесь. Вы поступите мудро, если подождете вместе с нами.

Все остались ждать. Должно быть, эскорт задержался в Маридунуме дольше положенного, но кто стал бы винить их за это после такой холодной и сырой поездки? Они показались на дороге незадолго до сумерек второго дня; ехали не таясь и помышляли, наверное, о ночлеге в Бремии.

Мы захватили их врасплох. Бой был коротким, кровавым и очень неприятным. Стычки на дорогах похожи одна на другую. Эта отличалась тем, что была лучшей по части командования и много более причудливой по части вооружения, но на нашей стороне было преимущество как в неожиданности, так и в численности: мы добились желаемого результата — лишили Вортигерна двадцати воинов, потеряв лишь троих наших и отделавшись несколькими легкими ранами. Я вышел из схватки с большей честью, чем считал вообще возможным, убив человека, которого выбрал, до того как бой пронесся надо мной и дальше; другой ратник Вортигерна выбил меня из седла и, наверное, прикончил бы, если бы Кадал не отразил удар и сам не заколол нападавшего. Все кончилось очень быстро. Мы похоронили наших павших, а вражеских оставили на поживу стервятникам, предварительно лишив их оружия и кожаных панцирей. В этой стычке мы по мере сил щадили лошадей, так что, когда мы прощались на следующее утро, Горлойс увел за собой на юго-запад новый отряд, в котором у каждого был конь и приличное оружие. Мы с Кадалом повернули на юг к Маридунуму и прибыли в город перед наступлением вечера.

Первым, кого я встретил, когда мы ехали по улице к обители Святого Петра, был мой кузен Диниас. Мы неожиданно столкнулись с ним, когда он сворачивал из-за угла; он отпрыгнул как ошпаренный и побелел как мел. Наверное, после того как вооруженный эскорт привез мою мать, но без меня, слухи распространились по городу подобно лесному пожару.

— Мерлин. Я думал… я думал…

— Рад нашей встрече, кузен. А я собирался тебя искать.

— Послушай, клянусь, я не догадывался о том, кто эти люди… — поспешно заговорил он.

— Знаю. Это произошло не по твоей вине. Я не затем искал встречи с тобой.

— …и я был пьян, ты же знаешь. Но даже если бы я догадывался, кто они такие, разве мог я знать, что они заберут тебя? До меня доходили слухи о том, что они ищут, сознаюсь, но поверь, мне и в голову не приходило…

— Я уже сказал, что тебя не виню. К тому же я благополучно вернулся, так ведь? Все хорошо, что хорошо кончается. Перестань, Диниас. Я хотел поговорить с тобой не об этом.

— Я взял деньги, помнишь? Ты сам видел, — не унимался он.

— Ну и что с того? Ты же не продал сведения за деньги, ты получил их уже после. По-моему, это не одно и то же. Если Вортигерну нравится бросаться деньгами, то следует всеми способами помогать ему в этом. Забудем все, прошу тебя. У тебя есть новости о моей матери?

— Я только что от нее. Тебе известно, что она больна?

— Я узнал об этом по дороге сюда. Что с ней? Она плоха?

— Мне сказали, что она простудилась, но уже поправляется. Мне показалось, что она плохо выглядит, но, должно быть, сказались тяжелая дорога и тревога за тебя. Чего ради ты понадобился Вортигерну?

— Чтобы убить меня, — коротко ответил я.

Он выпучил глаза и стал заикаться:

— Во… имя бога, Мерлин, я знаю, мы с тобой никогда не были… то есть бывали времена… — Он замолк, и я услышал, как Диниас с трудом сглотнул. — Ты же знаешь, что я родичей не продаю.

— Я же сказал, что верю тебе. Забудь. Это вовсе не связано с тобой, просто его колдуны наговорили всякого вздора. Но я уже сказал тебе, что остался жив и здоров.

— Твоя мать ничего об этом не говорила.

— Она не знала. Неужели ты полагаешь, что она покорно позволила бы ему отослать себя домой, знай она об их намерениях? Вот те, кто привез ее сюда, об этом наверняка знали. Но они же не проболтались ей?

— Кажется, нет, — ответил Диниас. — Но…

— Я рад это слышать. Надеюсь вскоре ее увидеть, и на сей раз при свете дня.

— Значит, теперь тебе больше нечего бояться Вортигерна?

— Возможно, мне следовало бы бояться, если бы здесь все еще было полно его людей, но у ворот сказали, что они все убрались, побежали к нему?

— Именно так. Одни уехали на север, другие — на восток, в Каэр-Гуэнт. Выходит, ты слышал новость?

— Какую новость?

Хотя на улице никого, кроме нас, не было, он по старой привычке воровато оглянулся через плечо. Я соскользнул с седла и бросил повод Кадалу.

— Какую новость? — повторил я.

— Амброзий, — тихо произнес он. — Говорят, что он высадился на юго-западе и продвигается на север. Это известие пришло вчера с кораблем, и люди Вортигерна сразу стали собираться. Но… если ты только что приехал с севера, как же ты мог их не встретить?

— Мы видели этим утром два отряда, но вовремя заметили их и ушли с дороги. И накануне мы встретили у развилки эскорт моей матери.

— Встретили? — Казалось, его поразили мои слова. — Но если они знали, что Вортигерн собирался убить тебя…

— То они знали и то, что мне нечего делать на Юге, и должны были убить меня? Ты прав. Поэтому мы их порубили. О, да не смотри ты на меня так — дело тут не в колдовстве, а в солдатах. Мы повстречали валлийцев, которые шли к Амброзию, устроили засаду на людей Вортигерна и посекли их.

— В Уэльсе уже знают? Было пророчество, не так ли? — В сгустившихся сумерках ярко блеснули белки его глаз. — Я слышал о нем… Все вокруг гудит слухами. Нам рассказали солдаты. Говорили, что ты показал большое озеро под утесом — это там, где мы останавливались когда-то, и, клянусь, тогда никакого озера там не было, — и в этом озере, под основанием башни лежали драконы. Это правда?

— То, что я показал озеро, да.

— А драконы. Что это было?

— Драконы, — медленно произнес я. — Нечто, сотворенное из ничего, что-то, что они могли бы увидеть воочию, поскольку, не увидев своими глазами, они не только не поверили бы мне, не стали бы даже слушать.

Повисло недолгое молчание. Затем он заговорил со страхом в голосе:

— Так это волшебство показало тебе приход Амброзия?

— И да, и нет, — улыбнулся я. — Я знал, что он придет, но не знал когда. Волшебство известило меня, что он уже в пути.

— Ты знал, что он идет? — снова уставился он на меня. — Значит, ты узнал что-то в Корнуолле? Мог бы и мне сказать.

— Зачем?

— Я бы присоединился к нему.

Какое-то время я испытующе всматривался в него.

— Ты и сейчас можешь присоединиться к нему. Ты и твои друзья, сражавшиеся за Вортимера. Как насчет Пасцентия, брата Вортимера? Ты знаешь, где он? Он по-прежнему горит желанием биться с Вортигерном?