Джон Норман - Убийца Гора

– Что с тобой? – спросил Вансиус, заметив мои сжатые кулаки.

– Ничего, – ответил я.

До нас снова донесся далекий ликующий рев зрителей.

– Снова Мурмилиус! – воскликнул Вансиус. – Что за человек! Это уже его пятая победа за сегодняшний день.

– А что там слышно насчет девушек, проданных на Куруманском невольничьем рынке? – поинтересовался я. – Тех, за которых выложили самую высокую цену?

– Сейчас они уже наверняка, хорошо упакованные, летят на тарнах в транспортировочных корзинах в Порт-Кар, к великой радости всех его жителей.

До меня донесся далекий сигнал трубы, требующий от подсобных рабочих очистить арену стадиона.

– Скоро твоя очередь, – сообщил мне Вансиус.

Тут послышался легкий звук шагов, очевидно женских.

– Эй! Сюда нельзя входить! – крикнул Вансиус.

– Мне нужно увидеть Вансиуса! – ответил девичий голос.

– Кто там? – недоуменно, с нотками раздражения спросил Вансиус.

Женский голос показался мне странно знакомым, словно мне уже приходилось где-то его слышать.

– Вансиус, любимый! – зазвучал тот же голос рядом со мной.

– Кто ты? – спросил Вансиус.

Внутри слепого шлема мне ничего не было видно, и я сидел как истукан, тщетно пробуя, не удастся ли мне каким-то образом разорвать цепи, стягивающие наручники.

Я услышал, как босые ноги пробежали через комнату.

– Вансиус! – раздалось у меня над самым ухом.

Голос определенно был мне знаком.

Я уловил движение девушки, скользнувшей в объятия Вансиуса, к его очевидному удивлению, какому-то даже испугу, но никак не неудовольствию. Послышался их негромкий разговор, перемежающийся страстными вздохами девушки и их поцелуями. Вероятно, это какая-нибудь рабыня, большинство из которых отличается своим бурным темпераментом, увидевшая своего возлюбленного, поспешившая к нему и теперь отчаянно добивавшаяся его внимания.

– Я твоя, Вансиус! Твоя! – долетели до меня слова девушки.

– Да, да, – ответил тот.

И тут я услышал глухой звук падающего тела.

– А теперь, Вансиус, ты – мой, – пробормотала девушка.

Я попытался дотянуться до шлема и снять его, но оказалось, что мои наручники прикованы к каменному столу, за которым я сидел.

– Кто здесь? – шепотом спросил я.

В ответ я снова услышал голос девушки.

– Свяжи нашему дорогому Вансиусу руки и ноги и надень на него колпак, – говорила она кому-то.

– Я потом с ним позабавлюсь.

– Кто здесь? – потребовал я ответа.

– А как быть со вторым охранником? – не обращая на меня внимания, продолжали совещаться девушки.

– Свяжи его тоже, – ответила первая.

– Можно, он будет моим? – спросила вторая.

– Можно, – позволила первая.

Я почувствовал, как какие-то мужские руки начали ощупывать замок на моем шлеме.

– Да кто здесь, черт возьми! – не выдержал я.

Ключ в замке повернулся, шлем с меня сняли, и лицо мне овеял свежий воздух.

– Хо-Ту! – воскликнул я.

– Тише, – сказал Хо-Ту. – Вокруг полно людей Кернуса.

– Но ведь все говорят, что ты уехал в Тор за рабами! – удивился я.

– Не время сейчас покупать рабов, – ответил он.

– Значит, ты никуда не уезжал?

– Конечно, нет.

– А что ты здесь делаешь? – спросил я.

Хо-Ту усмехнулся.

– Твоя жизнь в опасности, – продолжал я.

– Мы все подвергаемся опасности, – ответил он. – Величайшей опасности.

За его спиной я увидел черноволосую девушку, ту самую, длинноногую, с Горшечной улицы, поглядывающую на меня, уперев руки в бока.

– Это ты! – удивленно воскликнула она.

– А это ты! – с не меньшим удивлением отреагировал я.

Из-за спины у неё выглядывали ещё две её подруги.

– Что вы все здесь делаете? – недоуменно спросил я.

– Сегодня Ар либо должен стать свободным, – ответила она, – либо окончательно превратиться в раба.

– Не понимаю, – признался я.

Со стадиона донесся второй сигнал трубы.

– У нас нет времени, – прервал нас Хо-Ту. – Давайте другой шлем!

Одна из девушек подала ему шлем. Он казался абсолютно похожим на только что снятый. Но я заметил, что на передней части его имеются смотровые отверстия.

– Это такой же шлем, что будет на твоих противниках, – пояснил Хо-Ту, – на лучших меченосцах таурентинов.

Он надел шлем мне на голову.

– Этот получше, чем прежний, – усмехнулся я.

Одна из девушек отыскала ключ от замка, пристегивающего мои цепи к подножию каменного стола. Вторая, обшарив карманы связанного стражника с надетым ему на голову колпаком, нашла ключ от моих наручников и протянула его Хо-Ту. На старшем надсмотрщике было одеяние охранника из дома Кернуса. Он снял с себя меч и прикрепил его мне на пояс. Я улыбнулся. Это был мой собственный меч, с которым я не расставался уже много лет, со времен осады Ара.

– Спасибо, Хо-Ту, – поблагодарил я.

Тот кивнул и принялся крепить себе на пояс меч Вансиуса.

Через отверстие в шлеме я видел его ухмылку.

Мы услышали третий сигнал трубы, призывающий к началу поединка.

– Они уже ждут тебя, воин, – заметил Хо-Ту.

– Не застегивайте ему пока шлем, – попросила атаманша девушек с Горшечной улицы.

– Его уже ждут, – воспротивился было Хо-Ту, но девица быстро прижалась ко мне и, подняв шлем, поцеловала меня в губы.

– Быстрее! – поторопил её Хо-Ту.

Но не вернуть поцелуй девушке я не мог.

– Как тебя зовут? – спросил я.

– Таис, – ответила она.

– Красивое имя.

Она улыбнулась.

– Правда, красивое, – повторил я.

– Если хочешь, приходи опять на Горшечную улицу.

– Ну, в следующий раз я приведу с собой целую армию, – пообещал я.

Она улыбнулась.

– Вряд ли кто-нибудь из нас будет против.

– Быстрее! – воскликнул Хо-Ту.

Он поправил на мне шлем, Таис закрыла его на замок и засунула ключ мне под ремень.

В доносившихся с трибун криках зрителей угадывалось нетерпение.

За спиной у меня щелкнула плеть: Хо-Ту вошел в свою роль.

– Скорее, – в последний раз поторопил меня он.

Притворяясь, будто я сопротивляюсь его попыткам вывести меня на арену, я побрел за ним. Хо-Ту тащил меня за цепи, щелкая кнутом и покрикивая во весь голос:

– Давай, давай, раб! Пошевеливайся, ленивая скотина!

Я услышал смех находившихся в проходе людей.

У самого выхода на арену Стадиона Клинков солнце, брызнувшее мне в глаза, на минуту ослепило меня. Я почувствовал, как Хо-Ту снимает с меня наручники украденным у Вансиуса ключом.

– Быстрее! – услышал я команду подсобного рабочего на арене.

Я старался не поворачиваться в его сторону, чтобы он не заметил смотровых отверстий у меня на шлеме.

Человек, в руках которого находился раскаленный металлический крюк, был одним из тех, в чьи обязанности входило вытаскивать на арену упирающихся, не желающих драться людей или животных, либо убирать с поля их мертвые тела.