Джон Норман - Рабыня Гора

– Встать, леди Сабина! – гаркнула Лена.

Звеня цепью, леди Сабина вскочила.

– Пойдешь с левой ноги, – приказала Лена, – по моему сигналу. Потом научишься ходить на цепи красиво и грациозно. Пока от невежественной девки этого ждать не приходится.

– Да, госпожа, – отвечала леди Сабина.

– Ты готова, благородная высокочтимая леди Сабина? – полюбопытствовала Лена.

– Прости, что высекла тебя, госпожа, – ныла леди Сабина.

– Не волнуйся, дорогуша, ты свое сполна получишь, уж я постараюсь, – пообещала Лена.

– Прошу тебя, госпожа! – кричала дели Сабина.

– А тебе разрешили говорить? – спросила Лена.

– Нет, госпожа, – простонала леди Сабина. Лена дважды хлестнула ее плетью.

– Ты считаешь меня слабой, леди Сабина? – спросила она.

– Нет, нет! – рыдала леди Сабина.

– Правильно, – согласилась Лена и снова пустила в ход плеть. – Я не слабая.

Леди Сабина заливалась слезами.

– Встать прямо! – приказала Лена. – Прямее! – И ткнула ее плетью.

Глотая слезы, леди Сабина расправила плечи. Сразу стало видно, как она хороша собой. Я улыбнулась. Стоит, выпрямив спину, прелестная, соблазнительная – ну точно рабыня.

– С левой ноги, по моему сигналу, – напомнила Лена.

– Да, госпожа, – ответила леди Сабина.

– Пошли! – хлестнув ее плетью, скомандовала Лена.

Вскрикнув от боли, леди Сабина, спотыкаясь, зашагала с левой ноги.

– Быстрей! – Лена стегнула ее еще раз.

– Да, госпожа!

Мы торопливо семенили следом, пробираясь сквозь заросли – то укрытые тьмой, то залитые лунным светом, стараясь не отстать от хозяев – мужчин.

– Не хочу бегать на потеху деревенским парням, – плакала рабыня Бусинка.

– Молчи, рабыня, – отрезала Лена.

– Да, госпожа.

В четырех сотнях пасангов к северо-западу от Ара, в двадцати пасангах к западу от Воскского тракта в селении Табучий Брод, у прочерченной на земле линии стояли рабыни Клитуса Вителлиуса – и я среди них.

Крестьянские парни просто ели нас глазами. Еще бы – такие гибкие, такие аппетитные, и самое главное – рабыни! Не каждый день случается, чтобы такие красотки, да еще наложницы Воина, бегали им на потеху. Мы – рабыни. Поймают нас – должны потешить удачливого охотника.

Вокруг шло бурное обсуждение правил погони. Заключались пари. Кое-кто из парней подошел ближе к линии – рассмотреть будущую добычу.

– Ой! – вскрикнула леди Сабина. Деревенский парень похлопывал ее по ноге.

– Хороша скотинка, – облизнулся он.

– Да, – согласился его приятель.

Другой здоровяк ощупывал меня. Я попыталась было чуть высвободиться, но сопротивляться не смела. Я – рабыня. Высекут.

По другую сторону от Донны, высоко подняв голову, стараясь не замечать тискающих ее крестьянских рук, стояла Марла.

Рабыня Бусинка плакала, закрыв лицо руками. Двое местных парней – один стоя, другой сидя на корточках – глазами и руками изучали ее тело – так же спокойно и невозмутимо ощупывали бы они любую другую домашнюю скотину.

Но вот они подошли ко мне. Я закрыла глаза. Они не церемонились. Пожалуй, с телкой боска обошлись бы и то понежнее. А я? Я всего лишь рабыня.

Вот бы броситься на них, выцарапать глаза! Нет, нельзя. Могут высечь, а могут и убить. Ничего удивительного, что на Горе послушные рабыни. Непослушных просто уничтожают. На мгновение вспыхнувший в душе порыв к мятежу испугал меня. Да что это со мной? Что я, на Земле, что ли? Забыла, что это – Гор? Затмение нашло! Горианским рабыням бунтовать не положено.

Двое продолжали изучать мое тело.

Глаза наполнились слезами. Случается, рабыне шутки ради позволяют взбунтоваться, иногда даже, чтобы позабавиться, приказывают: «Бунтуй!» По щекам потекли слезы. Этому приказу, как и любому другому, надлежит повиноваться. Страшный, жестокий приказ. Налюбовавшись вдоволь, ей крикнут: «На колени!» Для того, наверно, и позволяют девушке ослушаться, чтоб слаще было потом вновь поставить ее на колени.

В общем, девушка целиком и полностью принадлежит хозяину – и этим все сказано. Я открыла глаза. Отошли, взялись за Донну.

– Ты плачешь, – шепнула мне Бусинка.

– Ерунда! – тряхнув волосами, ответила я и встала у линии. Земля далеко. Там я была такой утонченной! Писала стихи. А теперь в чужом мире, в Богом забытом поселке, стою у выведенной на земле черты. Нет больше Джуди Торнтон. Есть лишь безымянная полуголая рабыня, ждущая сигнала, чтобы броситься наутек на потеху деревенским парням. Что случилось со мной? Как я сюда попала? Кто я? Чего от меня хотят?

Я улыбнулась себе. Зато одно я знаю точно: я принадлежу Клитусу Вителлиусу, предводителю воинов Ара.

В глубине души, едва признаваясь самой себе, я не противилась. Таких мужчин я доселе не встречала.

Стоя у линии, я оглянулась – туда, где у костра в окружении местных мужчин, бок о бок с Турнусом, главой касты, земледельцем и заводчиком слинов, сидел он.

Сладостный трепет охватил меня. Один взгляд на Клитуса Вителлиуса – и тело под коротенькой та-тирой стало горячим и влажным. А он, не обращая на меня внимания, беседовал с Турнусом. Он из тех мужчин, которые устанавливают женщине – даже свободной – свои условия. Никакую женщину, будь она хоть трижды свободна, и близко к себе не подпустит, не прими она безоговорочно его условия. Не станет спорить, рассуждать, убеждать, не пустится торговаться. И свободная женщина, к ужасу своему, вдруг поймет, что она – если он сочтет нужным – должна просто повиноваться, стать безвольной и безгласной, как рабыня. Ни у кого на поводу он не пойдет. Условия его просты: женщина отдает ему себя полностью, целиком подчиняется его власти, лишается собственной воли – как рабыня, на которую он соблаговолит надеть ошейник. Даже в отношениях со свободной женщиной он всегда – к вящему возмущению жителей Ара – хозяин. И не найдется на свете женщины, которая не согласилась бы принять эти ясные, четкие, общеизвестные условия.

Вот он, мой хозяин – сидит скрестив ноги у огня, ведет с Турнусом неспешную беседу.

И все же сотни дам из самых родовитых семей Ара, многие из них – очень богатые, отчаянно искали близости с Клитусом Вителлиусом.

И я их не осуждаю. Будь я свободной женщиной Ара – тоже жаждала бы его объятий. Ни перед чем не остановилась бы, приняла бы любые условия. Как, наверно, и любая настоящая женщина. Конечно, лучше на любых условиях иметь настоящего мужчину, чем полумужчину или вообще никакого. Мужчины – хозяева. Сильному мужчине женщина обязана подчиниться. Не многим женщинам достанет сил пренебречь возможностью связать себя с настоящим мужчиной. На самом деле в глубине души каждая настоящая женщина мечтает быть покоренной настоящим мужчиной. Древний этот инстинкт неискореним – и если ты красива и женственна, он безраздельно владеет тобою.