Джон Норман - Рабыня Гора

– Пожалуйста, хозяин! – плакала она. Лена – крупная женщина, гораздо выше меня. Из всех нас – самая сильная. На Бусинку она наводит ужас. Но в руках мужчины, пусть даже и просто полного сил мальчишки, она выглядела хрупкой, невесомой и беспомощной – рабыня как рабыня. Я прикусила губу. Мужчины – наши хозяева. За парнем, поймавшим Лену, шли еще четверо, двое несли факелы. Тем временем тот, которому досталась Донна, перебросил ее через левое плечо и крепко прижал мускулистой ручищей. Ее голова болталась за его спиной.

– Ну-ка, посмотрим на твою добычу, – кинулся к нему один из четверых.

– Свяжи ей ноги, – попросил тот, что держал на плече Донну.

Один из парней обрывком веревки стянул лежащей на плече победителя Донне лодыжки.

– Кто сегодня твой хозяин? – Парень, державший Лену, подтянул ее вывернутую за спину правую руку еще выше.

– Ты! Ты, хозяин! – кричала она. – Сегодня мой хозяин ты!

– Привяжите ее за щиколотку, – бросил он. К ее левой щиколотке привязали повод. Привязать девушку за лодыжку – жестокая мера. Стоит хозяину набить руку – сможет делать с несчастной все что угодно, скажем, в мгновение ока девушка окажется у его ног в любой позе, какая только ему заблагорассудится. После того как Донне связали ноги, парень с хохотом скинул ее с плеча. Кое-как смягчив падение руками, она грохнулась на землю. За ней через его плечо тащился длинный конец веревки, которой стянули ее лодыжки. Схватив веревку примерно в футе от ее связанных ног, победитель подтянул ее ступни дюймов на шесть вверх. Она лежала на животе.

– Вот моя добыча, – похвастался он. – Перевернись! – Это уже Донне.

Она повернулась на спину. Он не отпускал веревку. Ее связанные ноги поднялись на фут.

– Вот, друзья. – Да он просто сияет от радости! – Вот моя добыча.

– Красотка! – похвалил кто-то.

– Красотка! – подтвердил победитель. Он гордился Донной. И я его не осуждаю. Она и в самом деле была хороша. Завидная добыча.

– Я хочу ее, – сказал один из парней.

– Право первенства за мной, – ответил герой дня, – но я не жадный, со всеми поделюсь!

Широкая душа! В ответ его приятели шумно возликовали. Лежа на спине со связанными, подтянутыми веревкой вверх ногами, Донна беспомощно извивалась.

– Ну, а как вам моя добыча? – спросил тот, что у загона слинов поймал Лену. Зажав в кулаке привязанный к ее лодыжке повод, он отступил на шаг и, наклонившись, повел рукой, приглашая полюбоваться полуобнаженной Леной. Должна признать, тут тоже было чем хвастаться. Такие девушки этим увальням попадаются не каждый день. Как-никак собственность воина.

– Ну и как же нам судить, хороша она или нет? – спросил кто-то из зрителей.

– А вот так! – сдернув с ее бедер остатки одежды, предложил другой. Взрыв смеха. Лена была дивно хороша.

– Но она стоит! – все упорствовал первый.

– На живот или на спину? – с готовностью откликнулся удачливый охотник.

– И так, и так! – закричали несколько голосов.

Одно ловкое движение – и, послушная привязанному к лодыжке поводу, Лена уже в горизонтальном положении. Победитель с гордостью демонстрирует ее стати в разных ласкающих мужской взгляд позах. Гориане говорят, что оценить по достоинству красоту женщины можно, лишь когда она распростерта у ног мужчины. Юнцы с возгласами восхищения захлопали себя по бедрам. Но вот они повернулись к Донне. Та вскрикнула. С нее тоже сорвали одежду. Лодыжки по-прежнему связаны.

– В круг, к факелу! – закричал кто-то.

– Вставай, девка! – скомандовал Лене ее повелитель. Вся в грязи, она кое-как поднялась на ноги.

– Еще троих поймать осталось, – послышался голос. Одну – я знала – поймали еще до этого. Я сама слышала крик несчастной. Кто она? Донна и Лена попались на моих глазах. Если осталось всего трое, значит, где-то успели схватить еще одну из нас – неизвестно кого.

– Давайте оттащим этих к факелу, – предложил кто-то из юнцов, – свяжем хорошенько и поищем остальных.

Двое, у которых добыча была уже в руках, заколебались.

– Можете их угольком пометить, – увещевал, указывая на Донну и Лену, их товарищ.

– Ладно! – решился первый.

– Согласен! – гаркнул второй.

Лену, дергая за привязанный к левой лодыжке поводок и придерживая за правую руку, повели прочь. Донне повезло меньше: ее, со связанными ногами, просто поволокли по земле на веревке. И вот уже вся процессия – и преследователи, и угодившие к ним в лапы беспомощные жертвы – исчезла в проеме улочки.

Дрожа, я замерла в темноте среди свай. Не хочу, чтоб меня поймали!

В мозгу созрел отчаянный план. Крадучись, стараясь держаться в тени, где бегом, где ползком, я двинулась в темноту, пытаясь по возможности пробираться под хижинами, между сваями. Дважды совсем рядом прошли люди с факелами. Каждый раз я испуганно кидалась во тьму. Потом пришлось броситься на землю ничком. Не дальше чем в десяти ярдах я увидела Чанду. Пролетела мимо как сумасшедшая, кинулась вдоль по улице. На запястье – обрывок веревки. Около фута длиной, с петлей на конце – видно, привязали, чтобы вести в круг. Я замерла, вжавшись в землю. Следом за ней появились двое с факелами.

– Я первый ее заметил, там, в хижине, – говорил один. – Первый прижал ее к полу и надел веревку. – Подняв факел, он оглядывался по сторонам.

– Хватит спорить, – отвечал другой, – ловить давай.

– Ладно.

Да, воины девушку так просто не упустили бы. От воинов девушки не убегают.

Надеюсь, Чанде удастся скрыться.

Я снова тронулась в путь, по-прежнему стараясь пробираться под хижинами, по-прежнему то и дело пускаясь ползком. Ни к чему оставлять следы – изящную ножку рабыни узнают сразу. В какой-то миг я едва удержалась от крика: путь к желанному убежищу лежал через погруженную во тьму улицу, ведущую к центру поселка, и, взглянув вдоль нее, ярдах в ста я увидела костер. Вокруг сидели мужчины – и местные, и мой хозяин со своими людьми. Распластавшись по земле, я переползла на другую сторону и, вздохнув с облегчением, скользнула в спасительную тень под хижинами.

Снова в безопасности. Надолго ли?

Пожалуй, по следам вряд ли найдут. Тут по всей деревне следы босых женских ног – не только моих, здешних рабынь – тоже.

В таком многонаселенном, вдоль и поперек исхоженном поселке проследить девушку по следам, особенно ночью, при свете факела, почти невозможно – на наше счастье, натасканные охотничьи слины в погоне не используются. Таковы условия игры: не сумеют преследователи сами нас разыскать – не смогут потешиться с нами этой ночью. Наш выигрыш – спасение от их грубых рук. И я решила – надо бежать.

Наконец, таясь во тьме, я добралась до вожделенной цели – той окраины села, где стал лагерем мой хозяин со своими людьми, – и поползла среди мехов – на этот раз шатров не разбивали.