Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – бургграф

Он взял перо из чернильницы, из груди вырвался тяжелый вздох, плечи поникли. Но прежде чем начать писать, он вновь кивнул на стул, приглашаясь сесть, писать придется долго. Ага, щас сяду. И стул не совсем там стоит, да и только дурак у противника сядет туда, куда ему предлагают сесть. У стула могут быть подпилены ножки, сиденье можно вымазать клеем, так что сядешь и не заметишь, что прилип, а со стулом на заднице сражаться непросто, особенно если высокая спинка не даст разогнуться.

Я взял стул из ряда у стены, принес к столу и сел сбоку. Бриклайт смотрел ровно и вроде бы бесстрастно, но я видел, как в его взгляде метнулось злое разочарование.

А я, весь превратившись в слух, просматривал стены в том зрении, что отличает змею от человека, голова закружилась только на миг, сразу рассмотрел пару потайных ходов, а также скрытую в стене крохотную комнатку, вход прикрыт огромным гобеленом.

С треском распахнулась дверь, в кабинет влетел, спотыкаясь, заброшенный могучим пинком, мелкий серый человечек. Я узнал юриста, Торкилстон ухмыльнулся вдогонку и захлопнул за собой с той стороны.

– Вот кстати, – сказал я юристу. – Спасибо, что зашли. Садитесь, ваша подпись тоже понадобится.

Он торопливо сел, подвигал белой шеей, я заметил отпечаток пальцев Торкилстона, на меня смотрит в панике.

Я указал на пишущего Бриклайта, а сам на всякий случай как бы невзначай ногой придвинул тяжелое кресло к тому месту, куда ведет тайный ход. Бриклайт, понятно, при мне туда не ускользнет, но не стоит, чтобы кто-то выпрыгнул оттуда. Ход замаскирован лучше некуда: стены поверх камня отделаны дорогим деревом, так что всякий видит только блестящую, покрытую лаком поверхность дерева. Таким ходом можно воспользоваться только один раз, потом проломленные тонкие дощечки нужно заменять новыми…

Бриклайт зыркнул в мою сторону, я показал зубы в предостерегающей усмешке. Чуть было не сказал, что вижу этот ход, как и его, насквозь, но промолчал: козырные карты держать лучше всего поближе к груди.

Он писал медленно, рука дрожит, я присматривался внимательно, предупредил:

– Все заранее предусмотренные трюки с условленными знаками… не сработают.

Он поднял голову. Юрист насторожился, спросил испуганно, но с заинтересованностью:

– Какими… знаками?

– Ну там запятая не в том месте, – объяснил я любезно, – или две подряд, вроде бы рука дрогнула… да много можно предусмотреть и договориться, чтобы власти знали, что документ составлен под давлением.

Он смотрел на меня вытаращенными глазами, челюсть отвисла, а во взгляде Бриклайта проступило уважение, смешанное с прежней ненавистью.

Юрист задвигался, сказал нервно и в то же время с намеком:

– Если вы знаете настолько больше нас… почему не с нами?

Я молча выждал, пока Бриклайт ставил росчерк, громко крикнул:

– Сэр Торкилстон!.. Зайдите, пожалуйста…

Дверь распахнулась, Торкилстон с обнаженным мечом вырос в дверном проеме. За его спиной в коридоре тускло блестят доспехи рослых мужчин с оружием.

– Да, сэр Ричард!

– И захватите еще двух, – попросил я. – Как я и говорил, грамотных. Нужны свидетели сделки.

В кабинет с опаской вошли двое городских стражей. Они робели, еще когда заходили в дом-дворец, а здесь вовсе потеряли дар речи.

Я пригласил всех троих к столу, они внимательно прочли документ и поставили свои корявые подписи, что все состоялось в их присутствии и они свидетельствуют о свершившейся купле-продаже.

Последним подписался юрист, бледный и подавленный, он больше посматривал на обнаженные мечи стражей, чем на бумагу.

Я внимательно прочел заверенный акт передачи имущества, Торкилстон так и не вложил меч в ножны, зашел к Бриклайту со спины, грозно сопит над головой, посматривает грозно на юриста и зверски шевелит усами. Стражи застыли как изваяния, Бриклайт и юрист съежились обреченно.

– Все в порядке, – сказал я наконец. – Советую долго не задерживаться. Не только в этом доме, но и в городе.

Торкилстон добавил хмуро:

– Это в ваших интересах. А то мы все стали такими подозрительными… Сами себя пугаемся.

Мы обедали в таверне дядюшки Крокуса, прислуживал сам хозяин, весь само почтение и предупредительность, слуги выныривали из кухни, чтобы пугливо поглазеть издали на новую власть. Блюда сменялись с такой частотой, словно принимали королей, но Торкилстон каким-то чудом успевал, да и я, набегавшись, чувствовал теперь постоянный голод.

Наконец пришла очередь пирога, Торкилстон откинулся на спинку кресла, в одной руке кубок с вином, рожа довольная, другую руку поднял, сжал и разжал кулак: крупный, обвитый синими венами, с шишками крупных суставов, из-за чего кулак похож на кастет, обтянутый прочной кожей.

– Как? – спросил он.

– Что? – переспросил я, не поняв.

– Вот кисть, – сказал он и положил руку на стол. – А вот вторая… Есть разница?

Я всмотрелся, сперва разницу увидел только в том, что одна правая, другая – левая, затем, присмотревшись, решил, что правая вроде бы благополучнее: меньше воевала, лучше жрала и больше отсыпалась.

– Вот эта, – сказал я, – моложе. А что?

Он внимательно посмотрел мне в глаза.

– Вы сказали очень точное слово, сэр Ричард. Вы знаете о таких вещах?

– Нет, – сказал я искренне. – Даже не догадываюсь. А в чем дело?

Он снова сжал и разжал кулак правой руки.

– Но сказали вы очень точно, – повторил он. – Другие находят другие слова. Не совсем верные… Словом, семь лет назад, когда я уже собрал было небольшое состояние и собирался осесть где-нибудь, купить домик, жениться на достойной женщине, лучше – вдове, случилась небольшая заварушка, где я потерял руку. Кисть отсекли начисто, не успел и глазом… Конечно, я гада зарубил и вообще всего на части, левой рукой, понятно, но правую уже не вернуть… Прижгли мне обрубок тут же головней, чтобы кровью не истек…

Он побледнел, вспоминая, скулы заострились, а в глазах проступила старая боль. Я кивнул на его руки:

– А как же?

– Повезло. Проезжал там какой-то маг. Говорят, с самого Юга по каким-то делам. Случайно увидел, как мне прижигают, то ли пожалел, то ли заинтересовался. Говорит, есть средство, но очень дорогое, это раз, а два – иногда помогает, а иногда такое с человеком делает… Тут я и сказал, что все отдам, только бы руку вернуть! И – отдал. Все, что накопил. Без раздумий. Сразу же, еще до того, как он взялся лечить. Дурак был, конечно. Теперь бы так не сделал… Но то ли маг оказался честным, то ли мазь ничего ему не стоила, но намазал руку до локтя и велел терпеть. А потом еще трижды мазал…

– И что, – спросил я, затаив дыхание, – больно было?

Он побледнел еще больше, мотнул головой:

– Не то слово. Я весь горел… от макушки до пят. Даже кишки горели! Потом вообще терял сознание и бредил. Маг уехал, я уже думал, что такой же, как и все они, но… вскоре начала отрастать кость, потом наросло мясо… Через месяц у меня была новая кисть, новые пальцы! Все такое же, даже лучше. На старой был расплющен сустав, палец не гнулся, а в дождь ныл так, что я спать не мог, но тут вырос новенькой, чистенький, даже без шрама.