Рэйя - Первое мгновение вечности

Мальчик обратил на друга кристально честные зеленые глаза.

— А с чего ты взял, что я что‑то задумал? — он невинно улыбнулся.

— С того, что это написано у тебя на лбу, — Арчер ехидно хмыкнул.

Тут в изумрудных глазах слизеринца вспыхнул с трудом сдерживаемый азарт, и Том понял, что все это время его друг просто ждал, когда он сам спросит, в чем дело.

— На самом деле после разговора с директором мне в голову пришла блестящая идея! — заговорчески сказал Гарри. — Дамблдор говорил, что в Хогвартсе полно всяких тайн и загадок, и это натолкнуло меня на мысль.

— Мне уже не по себе, — поежился Арчер, уже догадываясь, что задумал Поттер.

— В следующем году мы исследуем Хогвартс! — торжественно объявил мальчик.

Том застонал.

— Так и знал, что ты это скажешь…

— Но здорово же! Представь, сколько всего можно узнать! Все давно говорят, что Филчу известны какие‑то тайные ходы в школе, поэтому он может так неожиданно появляться из ниоткуда и так быстро добираться из одного конца замка в другой. Возможно, здесь даже есть какие‑нибудь заколдованные коридоры и комнаты! — с каждым словом восторг в голосе Гарри возрастал. — Это так интересно!

— Ну хорошо–хорошо, — Арчер огляделся, надеясь, что Поттер своими радостными воплями не привлек слишком много внимания. — Только не забывай, что нам еще нужно дополнительно заниматься.

— Я и об этом подумал, — его изумрудные глаза сияли предвкушением, — Исследуя замок, мы можем найти подходящую аудиторию для занятий!

Арчер вздохнул, спорить было бесполезно, и раз Гарри вбил себе в голову, что им просто необходимы приключения, пусть будет так. В конце концов, Тому и самому было любопытно узнать, что скрывают древние стены Хогвартса.

Теперь друзьям оставалось только пережить предстоящее лето.

Праздничный пир в этом году проходил с особым шиком, так как впервые за долгое время Большой Зал был декорирован красно–золотыми цветами в честь победы Гриффиндора на факультетском соревновании. До этого года всем приходилось мириться с серебристо–зеленой расцветкой змеиного факультета, что уже порядком надоело многим ученикам и профессорам. Теперь же за тремя факультетскими столами царило оживленное веселье, и только слизеринцы не поддерживали общей радости.

— Меня сейчас стошнит от этих кричащих, вульгарных цветов, словно в цирк попали, — Драко поморщился, ковыряясь вилкой в своей тарелке. — Что может быть безвкуснее сочетания красного и золотого?

— Сочетания черного и желтого? — предположил неунывающий Забини, которому для счастья в жизни было вполне достаточно победы в турнире по квиддичу.

Гарри поддерживал настроение Блэйза.

— Зато мы выиграли кубок по квиддичу, — оптимистично заметил он, пытаясь согнать с лиц сокурсников кислые выражения.

— Именно! — тут же встрепенулся Забини. — Спорю на что угодно, что гриффиндорцы удавиться готовы за такого ловца, как Гарри, одно это доставляет мне мстительную радость.

— Хорошо, когда вместо головы бладжер, — ядовито процедил Малфой, прожигая друга взглядом. — Очнись, Блэйз, мы должны были выиграть в этом году, но чертова старая кошка решила начислить своим львятам кучу незаслуженных баллов!

— С чего ты взял? — заинтересовался Том, которому, по сути, было вообще безразлично, кто выиграл соревнование, но из принципа он поддерживал негодование Драко.

— Слышал, — авторитетно бросил блондин.

Гарри взглянул в сторону сияющих гриффиндорцев, он бы никому из слизеринцев никогда в этом не признался, но он был рад за львиный факультет, к которому до сих пор испытывал теплые чувства. И потом, там училась Гермиона, а Поттер знал, что она вложила кучу времени и сил, чтобы добиться высоких баллов для своего факультета. Мальчик очень надеялся, что сможет поздравить её сегодня, но, к сожалению, сразу после ужина сокурсники утащили Гарри в гостиную, где продолжили празднование в более тесном кругу. Полночи студенты с первого по седьмой курс сидели в своей гостиной, распивая сливочное пиво, поедая сладости, обсуждая прошедший год и поливая ядом гриффиндорцев. И все эти разговоры сопровождались язвительными шутками и забавными замечаниями, после чего перерастали в разнообразные байки о школьных приключениях. Такие вечера открывали слизеринцев совсем с другой стороны, не было той напускной холодности и чванливости, высокомерия и надменности, были просто обычные ребята, возможно, слишком хорошо воспитанные, чтобы с песнями качаться на портьерах, но достаточно веселые, чтобы получить удовольствие от общения в их компании. Гарри до сих пор не мог понять, за что же их так не любят другие факультеты. Здесь и сейчас он не видел злых тёмных волшебников и предателей, как отзывались о них гриффиндорцы, убеждая Поттера срочно перевестись на львиный факультет, пока его не отравили собственные соседи по комнате. Наоборот, Гарри казалось, что слизеринцы перебороли свои опасения по отношению к знаменитому мальчику, который выжил и теперь относились к нему гораздо доброжелательнее. Возможно, он и заблуждался насчет них, но где‑то в глубине души Слизерин начал становиться для него настоящей семьей,…пожалуй, немного необычной, местами чересчур язвительной и требовательной, но, тем не менее, неотъемлемой частью его жизни.

Примерно в два часа ночи Флинт разогнал всех студентов младше четвертого курса по своим спальням, а старшие ученики продолжили празднование дальше, заменив сливочное пиво на огневиски и вино, а школьные байки на разговоры о политике и семейных интригах своих предков.

Гарри уже переоделся в пижаму, когда, откинув полог его кровати, к нему заглянул Блэйз.

— Ты что, собрался спать? — поразился он.

— А есть какие‑то другие предложения? — зевнул мальчик.

— Видишь ли, Поттер, — к ним присоединился Драко, — не так давно именно ты подал нам интересную идею, которую неплохо было бы превратить в традицию.

— Идею? — Гарри непонимающе поднял брови.

— Пикник! — весело подсказал Забини и без разрешения плюхнулся на его кровать, водрузив на одеяло объемный сверток.

Минуту спустя к ним присоединились Драко и Том, каждый из них, оказывается, успел запастись разными сладостями и сливочным пивом. Отчего‑то Гарри почувствовал себя глупо, потому что он оказался единственным, кто не знал и не планировал очередной пижамной вечеринки. К счастью, в его тумбочке хранился приличный запас сладостей, накопившихся за три последних месяца, в течение которых заботливый Виви таскал молодому хозяину разнообразные вкусности с кухни, решив таким образом проявить свою безграничную преданность Поттеру. Так что теперь мальчик мог гордо вывалить на кровать свой благотворительный взнос в пиршество и не чувствовать себя нахлебником. Спать ребята легли только под утро и если бы не громогласный Флинт, пинками выгнавший первокурсников из постелей, то все четверо могли проспать не только на завтрак, но и на Хогвартс–Экспресс. Гарри так торопился, что даже не успел попрощаться с Люпином, МакГонагалл и мадам Помфри, так что единственным профессором, с которым ему удалось проститься, оказался Снейп, инструктирующий первогодок о правилах поведения в поезде и выдающий задания на лето. Уже выходя из гостиной вслед за старостой, Гарри обернулся к мрачному зельевару и лучезарно ему улыбнулся: