Рэйя - Наследие Говорящих

Северус встал со стула и принялся мерить комнату шагами. С одной стороны, все это вселяло беспокойство относительно благополучия Поттера, а с другой, если бы на дом кто‑нибудь напал, или рухнули охранные чары, то Дамблдор уже забил бы тревогу и ломился к нему в камин с призывами срочно начать операцию по спасению Золотого Мальчика. В данном случае, директор явно был не в курсе происходящего. Тогда что могло случиться с мальчишкой? Конечно, идеальным вариантом было бы просто отправиться туда и проверить, но…как же глупо, черт возьми, он будет выглядеть, если с мальчишкой все в порядке, и его «молчание» это просто следствие абсолютного неуважения к своим друзьям и полного к ним безразличия.

На мгновение Северус представил себе, как он врывается в обитель Дурслей с безумно горящими глазами и палочкой наготове в поисках потенциальной угрозы и находит идиота Поттера, развалившегося на диване и мирно жующего бутерброд.

— Профессор? — лениво удивляется сопляк. — А чего это вы тут делаете? И что это с вами? — он глупо таращит на него глаза и давится бутербродом от смеха, замечая, как нелепо выглядит его грозный декан.

Дальнейшее развитие событий в воображении Снейпа раздваивалось.

Первый вариант: он поднимает палочку и убивает Поттера, не в силах терпеть этого паразита.

Второй вариант: он поднимает палочку и убивает себя, не в силах выносить этот позор.

За каких‑то десять минут Северус умудрился так себя накрутить различными вариациями «на тему», что под конец ему немедленно захотелось аппарировать к Дурслям и самостоятельно прикончить проклятого мальчишку, если этого ещё не успел сделать кто‑то другой. Прорычав себе под нос несколько ругательств, Снейп решил принципиально игнорировать происходящее. Взяв книгу, декан Слизерина устроился в кресле у камина, делая вид, что плевать он хотел на всех Поттеров вместе взятых. Кому и что он пытался этим доказать, не знал даже сам зельевар.

Кульминаций всего этого безумия стало следующее утро, когда перед Северусом с хлопком появился рыдающий домовик, в котором, немного оправившись от шока, Снейп узнал собственность Поттера. Эльф надрывно завывал, раскачиваясь из стороны в сторону и дергая себя за уши, что было довольно странно, потому что до этого мгновения Виви всегда казался зельевару довольно…адекватным существом,… по крайней мере, для домовика. Волшебник и сам не до конца понял, как умудрился вычленить из бессвязных всхлипываний и причитаний ту важную информацию, которую пытался донести до него Виви, но смысл сводился к тому, что несколькими днями ранее в доме Дурслей произошел некий инцидент, после чего вокруг дома появился барьер, не позволяющий Виви попасть внутрь. Поттер на улицу не выходил, и домовик беспрестанно скулил, что «злые магглы» заперли его и морят голодом. Эльф слышал, как мальчик зовет его, но не мог прийти на зов, что было равносильно нарушению приказа. Бедняга пытался пробиться к Поттеру два дня и чуть не сошел с ума, прежде чем додумался отправиться за помощью.

Как только общая картина прояснилась, зельевар взмахнул палочкой, оглушив несчастное создание, пока тот не довел себя до полного сумасшествия. Оставив Виви на попечение своего домового эльфа, Снейп поспешил в Литтл Уининг. Чтобы там ни случилось с мальчишкой, это больше нельзя было игнорировать.

Гарри проснулся от того, что кто‑то грубо трясет его за плечо и что‑то кричит ему на ухо, мальчик с трудом разлепил глаза и уставился на разъяренное лицо своего дяди. Заметив, что племянник, наконец, проснулся, мужчина сунул ему в руки лист пергамента.

— Читай, — прорычал он, прожигая Поттера гневным взглядом.

Гарри недоуменно моргнул и перевел взгляд на пергамент. Внезапно во рту у него пересохло, он снова посмотрел на Вернона.

— Читай! — повторил мужчина. — Вслух.

Мальчик нехотя начал зачитывать послание:

«Дорогой мистер Поттер!

Мы получили донесение, что в месте Вашего проживания прошлым вечером в двадцать три часа пятьдесят минут была использована магия.

Как Вам известно, несовершеннолетним волшебникам не разрешено вне школы использовать приемы чародейства. Еще одна такая провинность, и Вас исключат из вышеупомянутой школы согласно Указу, предусматривающему разумное ограничение волшебства несовершеннолетних (1875 г., параграф С).

Также напоминаем, что любой акт волшебства, способный привлечь внимание не умеющего колдовать сообщества (простецы), является серьезным нарушением закона согласно Статусу секретности Международной конфедерации колдунов и магов.

Счастливых каникул!

Искренне Ваша,

Муфалда Хмелкирк

Отдел злоупотребления магией

Министерство магии».

Гарри сглотнул комок в горле и поднял взгляд на своего дядю.

— Кажется, ты забыл сообщить нам, что тебе нельзя пользоваться магией, — прошипел Вернон. — Почему? — мальчик молчал, не зная, что вообще он может сейчас ответить. — Так вот заруби на своем носу, паршивец, из этой комнаты ты больше не выйдешь и в школу свою ты не вернешься, так что даже не думай творить в моём доме свои отвратительные фокусы!

Сказав это, он ушел, заперев дверь, а Гарри опустился обратно на кровать, слушая удаляющиеся шаги дяди. И когда только его жизнь превратилась в кошмар? Рядом послышался какой‑то шорох, Поттер повернул голову и, охнув, вскочил с кровати.

— Хедвиг!

Его белоснежная сова возмущенно смотрела на него, а на дверце клетки, в которой она сидела, висел огромный замок.

— Как же…как это случилось? — мальчик опустился на стул возле клетки, с несчастным видом глядя на свою питомицу.

Судя по всему, Хедвиг вернулась утром, и Дурсли, пользуясь тем, что Гарри спит, посадили её под замок. Поттер без особого успеха подергал запертую дверцу, сова громко ухнула.

— Прости меня, девочка, — вздохнул слизеринец, — я не могу тебя выпустить, придется нам посидеть взаперти немножко.

Птица смерила его пронзительным взглядом, словно выражая этим все свои мысли относительно Дурслей, юный волшебник тихо хихикнул.

— Ты права, как никогда, подружка, — признал он, — но мы тут как бы пленники.

Когда к полудню Гарри решил, что хуже уже быть не может, все вдруг стало совсем скверно. Вернон нанял плотника, и тот в рекордные сроки установил решетку на окне в комнате мальчика, что лишало того последней возможности для побега. Ещё через пару часов дядя собственноручно проделал в двери небольшое отверстие, в которое с трудом пролезла бы даже кошка, и теперь Поттер получал свой скудный паёк через идиотскую кошачью дверцу. Это было гадко, унизительно и обидно, Гарри даже не знал, что из всего этого злит его больше, но он понимал, что выхода у него нет, оставалось только ждать, что кто‑нибудь, наконец, вытащит его из этой дыры.