Андрэ Нортон - Здесь водятся чудовища

— Те, кого мы искали… они там… — Таким было восприятие, полученное им от Джереми, находящегося справа от него. Слева же находился Ланг.

— Невозможно пройти… впереди стена… — В первый раз он уловил мысль и от пекинеса.

Ник осторожно продвигался вперёд. Джереми выбежал перед ним. И остановился, как будто его нос уткнулся в невидимый барьер. Силовое поле? Достаточно одному из «чужаков» лишь взглянуть — и заметить, что он исследует его…

Хотя Ник и вытянул вперёд руку, чтобы дотронуться до того, что, по сообщениям животных, находилось там, он ничего не почувствовал… за исключением того, что разряд энергии едва не сбил его с ног. При такой ситуации, как же могли пленники сбежать? И как мог он добраться до них? Если бы он знал, как управляется корабль, они могли бы подняться на нём вверх, а потом опуститься по другую сторону барьера. Но это было выше его способностей.

Теперь и пленники заметили его. Он видел лица, обращённые в его сторону. Две всклокоченные фигуры вскочили на ноги… Крокер и Джин. Видели ли его как Ника или же иллюзию «чужака»?

Иллюзия… слабый обрывок мысли, всё время ускользавшей от него. Что там говорил Хедлет? Что иллюзии, которые может воспринимать человек, порождаются его зрительными образами, а также и страхами. И что та средневековая компания, взявшая его в плен, видела демонов и дьяволов из своей собственной эпохи. Демоны и дьяволы… а какими они могли быть для этих «чужаков»? Если бы он знал чуть-чуть больше! Ник ощутил беспомощность, почти такую же, как и в том лагере, когда впервые попытался воспользоваться свободой разума. Но сейчас у него не было ни указаний, ни способа узнать, что именно могло бы послужить подходящим демоном или дьяволом, чтобы вызвать его сюда.

В его голове вспыхнули воспоминания — как Герольд, беззаботно и беспечно, поднимается на своём коне, атакуемый тарелкой. Но он-то не был Герольдом, и не мог им быть. Ник был уверен, что ему не удалось бы воспользоваться даже внешним обликом Авалона, если бы и удалось создать его на короткое время. Ник чувствовал, что Герольд слишком близок к Авалону, чтобы пытаться здесь заменить его простой человеческой подделкой. С другой стороны, раз это место относится к Авалону, то должна быть какая-то угроза, способная удерживать тех, кто не относится ни к «людям», ни к их силам? Какой иной страх или угрозу мог он вызвать на помощь себе? Подождите… подождите… был ещё момент, когда другой корабль атаковал тарелку…

Корабль-сигара! Демоны и дьяволы! Но удастся ли им воспроизвести его в качестве иллюзии?

За тюремной «оградой» Джин и Крокер помогали, вместе с леди Дианой, подняться на ноги Строуду. И если Ник прав в своей догадке, ему придётся сбросить своё прикрытие, переключая, таким образом, всю имеющуюся энергию на иллюзию «врага».

— Объединяемся! — Ник отправил это короткое сообщение Джереми, так как не имел другой возможности общения с теми, кто был в тарелке. Огромный кот присел, его хвост пришёл в движение, как будто он увидел добычу. Он не взглянул на Ника, но человек понял, что его сообщение получено.

Ланг помчался стрелой, легко и плавно, назад, к трапу тарелки. Сколько было у них времени в запасе? Ник сосредоточил всё внимание на участке неба над самой мачтой, пытаясь создать там «демона» чужаков — сигарообразный корабль.

Он… его послание дошло! Джереми… Ланг… и люди в корабле поняли его. И вот враг, хорошо известный чужакам, завис над их источником энергии. Ник не слышал никаких звуков от чужаков, работавших внизу, у основания мачты. Но видел, как они на мгновение застыли, а затем рассыпались, направляясь, видимо, к определённым позициям в густой траве. Они готовы были отчаянно защищать свой пост, как будто он имел первостепенную важность для самого их существования.

Ник сжимал в руке оружие, взятое из корабля. Это был жезл длиной в половину его руки, имевший у основания две кнопки. Он посчитал его разновидностью пистолета, но не имел понятия, на что это оружие способно, и почти не надеялся, что сможет выстрелить из него. Однако действия чужаков явились ключом к его решению. Видимо, эта мачта с «вентилятором» имела огромное значение, потому что те, кто обслуживал её, начали направлять лучи в сторону повисшей в воздухе иллюзии. И тогда… если бы ему удалось разрушить её…

Ник побежал. Со стороны загона, где находились пленники, послышались крики, но он не обращал на них внимания. Он остановился, поднял жезл и рискнул нажать на ближайшую к его указательному пальцу кнопку, целясь в видневшиеся вверху лопасти.

Ему показалось, что его постигла неудача, потому что не появилось никакого видимого следа произведённого выстрела. А затем…

Красный накал проводов вверху превратился в яркую белую вспышку, вызывающую нестерпимую боль в глазах!

Ник прижал ладони к лицу. Уж не ослеп ли он? И этот рёв и грохот — он мог оглушить кого угодно. Земля содрогнулась под ним. Она колыхалась, как будто твёрдая поверхность полностью исчезла. Он пошатывался из стороны в сторону, как слепой, пытаясь сбежать от этого огненного кошмара, назад, к кораблю. Но где же корабль?

Он обнаружил, что не может дышать, как будто воздух выкачан из его лёгких. Затем он пополз сквозь этот мировой пожар. Возможно, тот самый древний Ад всего человечества…

Ник лежал на всё ещё вздрагивающей земле, прижатый к ней силой, напоминавшей массивный кулак, упёршийся в его спину. Он был разбит, раздавлен, смят, и, похоже, что-то бессвязно выкрикивал. Затем пришла темнота, в которой огни Ада медленно затухали.

Высокий и сияющий, стоял гигантский крест. Из него исходил свет, простирающийся дальше и дальше, и под этим светом распространялись мир и покой. Мачта с лопастями испускала потоки злобной энергии. Они сталкивались с животворной силой Авалона, и умиротворение спадало. Из самых дремучих мест Тьмы выползали существа, чтобы вновь пройтись по земле.

Мир и покой отступали перед этой энергией мачты, перед Тьмой, замыкаясь в городах и в тех местах, где Авалон развивал полную силу. С места на место перегонялись те, кто не служил ни Тьме, ни Авалону, а был лишь добычей…

Мелкие существа, бегущие без всякой цели и явно преследуемые собственными страхами, влачили жалкую жизнь. Они были слепы ко всему, кроме того, что бессознательно гнало их навстречу собственным мукам.

Равновесие было нарушено. «Люди» собрались в городах. Рита и те, кто принял Авалон. Там же был и Герольд, носящий имя этой земли, а за ним четверо его помощников: Дуб и Яблоня, Тёрн и Бузина, каждый из которых носил знак своего имени. Впереди их всех находился Герольдмейстер Логоса. Он был могуч и одет не в сверкающий плащ, как у Герольда, а в тёмно-синюю мантию, поверх которой струились серебристые руны, которые вились и свёртывались в слова глубочайшей мудрости, а затем растворялись, чтобы затем вновь обрести живую форму. В руках его огромный меч, направленный остриём в землю Авалона, из металла которой он был выкован много веков назад. Вдоль клинка этого меча тоже тянулись руны. Но эти были навечно закреплены в металле силой кузнецов по способу, давным-давно забытому даже и в таком мире, где время так мало значит.