Лана Тихомирова - Безграничье

Я вскочила с криком и бросилась к окну. Ничего не прекратилось. Поток, правда, стал убывать. Наконец, я догадалась посмотреть на часы: половина пятого утра. Когда все это началось, когда все это закончится, я и предполагать не могла. От страха меня трясло, сводило судорогой руки. Из комнаты я выйти не могла, я понимала, что там слизь, еще не зная, чем мне это грозит. Я уже инстинктивно боялась, предчувствовала опасность.

Вспомнив сон об ординаторской, я, наплевав на все приличия, позвонила доктору.

- Да, - доктор был не то зол, не то раздражен. Понятное дело, я беспокою его в такое время.

- Я извиняюсь за поздний звонок… Виктор исчез…

- Что?! - в голосе доктора мелькнул испуг.

- Я не знаю, как точно все описать… Мне снился сон, что наша картина потекла, что из нее выливается слизь. Потом приснилось, что я проснулась, и Виктор ушел… Потом… Так трудно все объяснить… Балкон в этой дряни полностью. А Виктор, их было несколько, они улетели… Потом мне снилась ординаторская и ваш портрет…

- Она мне каждый день снится, - мрачно перебил доктор, - Дождись утра и никуда не выходи… Я не знаю, что делать пока.

- Поток иссякает…

- Может быть, вся слизь стечет, и тогда ты сможешь выйти… И сразу же ко мне домой, поняла? Пока собирай вещи, какие можешь собрать.

- А Виктор?

- Поймем, что происходит - найдем Виктора, не бойся, дитя мое, не бойся, - пытался смягчить доктор, но голос у него был очень напряженный.

Я положила трубку. Собирая вещи, я, на некоторое время, отвлеклась от тягостных мыслей. Что это было, кто его знает?

Клокотание унималось. К шести утра поток иссяк. Поблескивавшая серо-зелеными оттенками, слизь, медленно утекала сквозь щели с балкона.

На востоке забрезжил рассвет. Почему-то мне стало от этого легче. Я поняла, что была слишком скована, солнечные лучи расслабляли меня. Я даже пару раз зевнула.

Стоило лучам пронизать слизь на балконе, как та испарилась без следа. Солнца было достаточно уже к семи утра. Я смогла открыть дверь на балкон и осторожно ступила на кафельный пол. Он был сух и грязен, как всегда, как будто ничего и не было.

С балкона я вошла в кухню через окно. Там тоже было все как всегда, только в кастрюле, вымытой с вечера, была слизь. Солнце туда не попало. Я постояла в раздумье: вылить слизь в раковину или оставить на месте? Но потом решила избавиться от слизи при помощи солнца. Поставила кастрюлю на подоконник и через минуту о слизи уже не осталось и воспоминания.

В коридорчике тоже наполовину слизи уже не было.

Картина была все той же, что и всегда, ничего необыкновенного. На секунду мне показалось, что я сплю, но тут зазвонил телефон.

- Алло, - сказала я.

- Брижит, с тобой все в порядке? - голос доктора был встревоженным.

- Да. Я пытаюсь выйти из дома, - мой взгляд упал в темноту коридора,- У меня полный коридор слизи.

- Не наступай на нее, - предостерег доктор.

- Я понимаю… Она исчезает под солнцем, кстати.

- Да? Тем лучше. Выбирайся скорее, мы тебя ждем.

Я думала, как бы преодолеть коридор. Меня осенила идея. Я достала зеркальце и пустила солнечный зайчик в темноту коридора. Блестевшая лениво слизь начала пропадать там, куда попадал солнечный зайчик. Образовалась небольшая тропинка. Я толкнула дверь в другую комнату, та распахнулась, и солнце осветило коридор. Слизь блеснула и исчезла. Дверь в коридор была искорежена потоком и сорвана с петель. Я осторожно шла по общему коридору. Другие двери были не тронуты, а дверь, ведущая на площадку к лифтам, опять была сломана.

Лифты не работали. Пришлось спускаться по лестнице, иногда делая прыжки через несколько ступеней, чтобы не вляпаться в слизь.

На улице было пустынно. Хотя светило солнце и должно было быть тепло, меня объял холод. Было как-то безжизненно вокруг. Автобусов не было, машин тоже. Около получаса я пыталась хоть куда-то на чем-то уехать. Я пошла пешком. Спустя минут двадцать, когда я была на полпути к метро, до меня вдруг дошло. С улиц исчезли даже кошки, птицы и собаки. Мне стало так страшно, как не было еще никогда, я побежала вперед.

У метро жизни было больше, там уже были люди, но их было как-то мало, и у всех на лицах читался один вопрос: что случилось? В толпе я успокоилась.

- Доктора! Здесь есть врач? - закричал кто-то. Побежала на крик.

В будке дежурного по станции сидела пожилая женщина, она была уже мертва, на синеватом лице застыла гримаса ужаса.

- Ей не помочь, - сказала я мужчине, который звал врача. Он тряс женщину, но ее голова только безвольно болталась.

- Что с ней?

- Она сильно испугалась… Видите, губы синие… Сердце отказало.

Все люди, молча, отдалились от будки.

- А что делать? Куда звонить?

- В полицию, наверное… или лучше в скорую… - ответила я.

- У меня есть номер похоронного бюро! - выкрикнул кто-то.

Мужчина занялся последним путем дежурной по станции.

Внизу прогремел поезд. Какие-то молодые люди уже перепрыгнули через турникеты, и пошли вниз. Я пробила билетик и спустилась следом, но зайти в поезд не успела: двери закрылись прямо перед моим носом. Поезд долго стоял на одном месте, молодые люди подтягивались на поручнях в пустом вагоне. Вдруг поезд задрожал, что-то загремело. Я отошла подальше за колонну.

С хвоста состава к голове через все вагоны неслась жуткая тварь похожая на змею и человека одновременно. Тварь ворвалась в вагон с молодыми людьми. В этот момент поезд тронулся. Я не видела, что произошло, только крики ужаса, донеслись до меня. В предчувствии того, что случится, я отвернулась.

Люди постепенно спускались на станцию. Новый состав пришел через десять минут. Машинист его был напуган. Я не стала разжигать панику и рассказывать, что видела что-то. Все вошли в вагон. Обычно бывает так, что каждый старается сесть так, чтобы рядом не оказалось никого, теперь же все сели в один вагон, плотно прижавшись, друг к другу. Мы доехали без приключений, не считая того, что при въезде в тоннель на наш вагон сверху приземлилось нечто, погнувшее потолок. Некоторые лампы погасли, и в тоннеле мы ехали в темноте. Тварь осталась за пределами вагона.

На следующей станции в наш вагон забились люди, с каждой станцией, в вагоне прибывало людей. Пусть наш вагон был темным, пусть уже было не продохнуть, но люди инстинктивно стремились друг к другу, предчувствуя опасность.

Выйдя из метро, я ничего не поняла. Наверху снова была жизнь, ничем не хуже прежней, такая же, как была. Ходили автобусы, люди ничего не замечали. Я как могла быстро добралась до доктора.

Ван Чех молча открыл дверь, молча закрыл за мной и молча же проводил в гостиную.

- Что происходит, доктор? - спросила я.

- Началось, - туманно ответил ван Чех и глубоко задумался, сидя в кресле напротив меня.