Олег Говда - Выбор

— Заявился, наконец… — проворчал недовольно. — Я один, что ли должен тут горбатиться? Эх, был бы жив твой отец…

Тут Мышата наконец-то углядел, что внук не один, прищурился подслеповато, а потом поясно поклонился. Правда, с высоты мельничного крыльца, это смотрелось совсем не так уважительно, как хотелось бы Владивою. Даже чуть насмешливо, ведь для того, чтоб глядеть на кланяющегося старика, приходилось задирать голову. Совсем немного, но свысока смотреть не получалось никак.

— Здравствуйте, господин барон, — Мышата поклонился и во второй раз. — Или как теперь прикажете вас называть? Вы не гневайтесь на старика. Я из лесу не выхожу и знаю только то, что люди рассказывают. А, пока зерно мелется, наплетут такого, что и не знаешь: верить или мимо ушей пропускать? Сказывали: вы теперича с Кара-Керменским замком управляетесь. Врут, наверно…

Говоря все это, мельник не спеша сходил вниз, по-стариковски покряхтывая в тон скрипу деревянных ступеней.

— Придержи язык, хозяин… — прикрикнул на него Медведь. — С Ханджаром всей Вольной Степи говоришь!

— Вот оно как, — поклонился Мышата и в третий раз. — Тогда, конечно, прощения просим. Я-то думал, что с бароном Зелен-Лога общаюсь, а Хан всех харцызов гораздо знатнее королевского воеводы будет.

— Деда, не ворчи… — вмешался Лукаш. — Мы не просто так к тебе завернули.

— Кто бы сомневался, — пожал плечами мельник, поднимая в воздух остатки муки. — Это ж и пню понятно, что родной и единственный внук, просто так не покажется. А только по очень важному и самому неотложному делу. Ну, или наследство принять…

Не дожидаясь, пока старик закончит ворчать, Владивой спрыгнул с лошади, взял из рук есаула ларец и, шагнув вперед, протянул его Мышате.

— Погляди, дед. Не признаешь, случайно?

Всю притворство с мельника, словно ветром сдуло. Даже мучная пыль с одежды исчезла. Мышата выпрямился, враз становясь на голову выше и как бы на добрый десяток лет моложе. Шагнул вперед, протянул руки… но, в последний миг передумал и не прикоснулся к ларцу.

— Где?

Он не сказал больше ни слова, но вопрос был понятен каждому.

— В сокровищнице Дубровского замка хранился, — объяснил Лукаш. — Баронесса Анжелина сказывала, что он там с незапамятных времен.

— Вот дурры бабы, — неожиданно зло проговорил Мышата. — Когда надо помолчать — цокотят на весь мир, как сороки. И один раз, когда молчать не надо было — целых три сотни лет никому не проговорились. А мы с ног сбились в поисках… Ну, с какого рожна они его в сокровищницу упрятать вздумали? Тем более, поняли, что открывать нельзя. Так передали бы в Оплот. За столько-то лет…

— Я так понимаю, что тебе, старик, ведомо: что внутри? — переспросил Владивой и, видя, что мельник не спешит брать ларец, вернул его обратно Медведю. — Да?

— Ведомо, — не стал отрицать Мышата.

— Так что же?

— Древний артефакт… Очень древний и смертельно опасный. И в любой иной день, седмицей раньше, я велел бы вам немедленно доставить его Мастеру-Хранителю…

Сгоряча Мышата не заметил оговорки, зато все остальные, в том числе и Владивой, изумленно уставились на мельника, столь непринужденно употребляющего слово 'велел'.

— Но, сейчас все изменилось, — продолжал тем временем тот. — Лукаш, остаешься на мельнице. А чтоб ты не вздумал сбежать или от дел отлынивать, оставляю тебе помощников.

Мышата повернулся к лесу и громко свистнул в пальцы. Один раз, второй… На третий посвист из ближайших зарослей показалась лохматая голова, а вслед за ней и здоровенный, зверовидный детина.

— Чего изволишь, Хозяин?

— Гнездо, зови братьев. Подмогнете моему меньшому и приглядите за мельницей…

— Сделаем, Хозяин… — как из-под мышки здоровяка высунулась еще одна голова.

Гнездо шагнул вперед, а вслед за ним показался и третий лесовик.

Не обращая внимания на остальных, странная троица подошла к Лукашу, и дружески обнимая парня за плечи, потащила в избу.

— Но я не хочу оставаться! — попытался вырваться тот. — Деда!

— Тихо ты, непоседа… — проворчал Мухомор. — Чего надрываешься? Сказано ж, Хозяину отлучиться надобно, а Мельницу останавливать нельзя. Маленький, что ли? Таких простых вещей не понимаешь… Или Хозяин тебе забыл объяснить? Ну, так чего удивляться, сколько у него забот. Ладно, я сам…

Он понизил голос, и слова долетали уж совсем невнятные. Но зато Лукаш перестал упираться, а пошел с лесовиками сам, словно те его какой наградой поманили.

— Расскажет он… — неодобрительно проворчал Мышата. — С Дубровских баб пример брал бы… Ну, ладно. Потом, все потом… А вы, воины, чего застыли? По коням. Думаю, само время Али Ханджара проведать, который ибн Островид. Как говориться, один ум хорошо, а два сапога — случается, что и пара. Авось, вдвоем с ним, мы скорее правильный путь отыщем. А нет, так хоть не одному краснеть после придется…

* * *

Ночь опять выдалась душная. Горячий, липкий, как в бане, воздух не давал отдохнуть. Говорят, старики любят тепло, и это правда. Очень приятно погреть старые кости у жаркой печи или, укутавшись теплым шерстяным платком. Но не так, как сейчас — когда чувствуешь себя, как недоваренная курица в бульоне. Поворочавшись на лежанке и понимая, что уснуть все равно не удастся раньше, чем перед рассветом, когда стылые звезды вытянут лишний жар из перегретой степи, Али Джагар встал и вышел во двор. Тут дышалось не то чтоб легче, но все же хоть какой-то ночной свежестью уже веяло.

Впрочем, лгать самому себе нужды не было, и провидец отлично понимал, что причина сегодняшней бессонницы совсем не в духоте. Пару дней тому было ничуть не холоднее, а тем ни менее — спал отлично. Еще и сон видел. Конечно же, иначе, чем обычные люди, зрячие, но какое это имеет значение, если сравнивать все равно не с чем. Зато проснулся старец с хорошим настроением и ожиданием чего-то доброго, радостного. Как в детстве… Это было позавчера. А вот сегодня пришла тревога. Значит, что-то должно случиться. Важное. И очень скоро…

Поэтому, когда Али Джагар услышал топот конских копыт, он уже был готов. И когда те спешились, поднялся гостям навстречу.

— Челом тебе, хозяин, — поздоровался Владивой.

— Не могу сказать, что рад тебя слышать, — проворчал провидец.

— Почему? — удивленно отозвался вместо него Медведь.

— Поскольку с добрыми вестями так не торопятся. А потому спрашиваю сразу: что случилось?

— Смешно, — хмыкнул Мышата. — Приехали к знаменитому на всю Степь и Зелен-Лог провидцу, а он нас спрашивает: что случилось? Воины, а вы не ошиблись заимкой? Может, это какой-то другой старец, — а настоящий Али Джагар в другом месте живет?

Услышав голос мельника, слепой старец повернулся к нему и замер, напряженно вслушиваясь. Не столько в слова, как в тембр и интонацию. Потом на его лице тень удивления сменилась недоверием, а потом и… узнаванием.