Slav - Проклятие Слизерина

— Не подскажите, где столик мисс Скоуэлл? – окликнул Том пробегающего мимо официанта.

— Во–о-он за той колонной.

— Благодарю.

Том не знал, как выглядит со стороны, но, судя по взгляду, которым окинул его официант, Крестная одарит таким же. Стараясь на ходу привести себя в порядок – провел пятерней по волосам, поспешил к столу, который указал официант.

Крестная смотрела, как обычно, строго и с укором. Под этим взглядом Том всегда чувствовал себя виноватым, даже если знал, что никаких проступков за ним нет. Или есть?.. Только не помнит или не считает проступками? Он мысленно чертыхнулся, этот взгляд вселял в его сердце сомнение: верно ли поступает? А сомневаться он не любил.

— Ты заставляешь себя ждать, Том.

Том пропустил упрек мимо ушей, случайно подметил, что старческая по–цыплячьи тощая грудь вздымается часто, словно Крестная села за столик недавно, опередив его лишь на доли секунд. Еще не отдышалась.

— Все дети одинаковы, – вздохнула Крестная со страдальческим видом.

На желтом от усталости лице морщины стали заметнее, со вчерашнего дня она в заботах, печется о единственном крестнике. Том, желая сменить неприятную тему, невинно поинтересовался:

— Сегодня мы отправимся в Министерство Магии?

— Боюсь, что нет, Том. Волшебный мир сейчас охвачен заразительнейшей из болезней, – поморщилась Крестная презрительно, укладывая салфетку на колени. – Синдром «Первого сентября» называется, слышал когда‑нибудь?

Том отрицательно покачал головой, голодным взглядом покосился на завтрак: таким в приюте не накормят. Он едва не застонал от нетерпения, от аппетитных блюд вился дурманящий аромат.

— Юные волшебники отправляются учиться, – объясняла Крестная терпеливо. – А их родители, бабушки и дедушки, дяди и тети, всевозможные кузины и кузены толпами носятся из одного магазина в другой, чтобы спровадить свое ненаглядное чадо в школу. Министерские служащие в свою очередь тоже родители, дяди или тети, потому‑то работа выходит на второй план. На мой взгляд, такие хлопоты бессмысленны, не так уж велик список школьных принадлежностей. Но таких как я никто никогда не слушает…

Крестная обидчиво поджала губы, но продолжала:

— Министерство я посетила вчера, тебе эти хлопоты не по годам, позже освоишь. Теперь же пора заняться покупкой школьных принадлежностей. Что‑то подсказывает мне, если уже сегодня не наведаемся в Косой переулок, завтра найдем лишь опустошенные прилавки.

На старческом лице мелькнуло некое подобие улыбки, но, заметив кого‑то в толпе, Крестная вдруг резко посерьезнела, выпрямила спину, чопорно поправила салфетку на коленях.

— Том, к нам идет мистер Руквуд. Будь добр, не чавкай во время еды и… помалкивай.

Том молча кивнул, рот был занят поглощением завтрака.

— Доброе утро, мисс Скоуэлл, – приветствовал галантный волшебник средних лет.

— И вам доброго утра, мистер Руквуд.

— Готовите юного волшебника к обучению?

Том почувствовал на себе внимательный взгляд незнакомца, что ощупал от кончиков волос до пяток. Ничуть не смутившись, Том продолжал уписывать завтрак, не удостоил мистера Руквуда даже взгляда.

Теперь Том на собственном опыте мог проверить пословицу: голод – лучшая приправа. Обыкновенную овсянку, на которую в приюте и глянуть бы побрезговал, сейчас стремительно уничтожал, ложка мелькала, как крылья мельницы. За ушами трещало так, что разговор взрослых почти не слушал, словно они сидели не рядом, а на дальнем конце залы.

Крестная тоже посмотрела на Тома, пожаловалась:

— С этим всегда столько хлопот.

— Как я Вас понимаю, – посочувствовал мистер Руквуд, присаживаясь к столу. – Мой сын в этом году тоже отправляется в Хогвартс.

— О, неужели? Поздравляю, у Вас чудный мальчик.

Мистер Руквуд прокашлялся, было видно, что ему приятна похвала, но желал это скрыть. Вновь посмотрел на Тома, что за обе щеки уминал теперь уже пирог с овощами.

— Мой «чудный», как Вы изволили выразиться, мальчик водит дружбу с внуком Долохова. Слышали о таком?

— Кто ж об этом бесёнке не слышал?

— Так и мой не отстает! Верите ли, мисс Скоуэлл? Что не день – бедствие. Намедни таких дел натворил, что теперь в приличном обществе появиться совестно.

— Отчего же так?

Мистер Руквуд, словно невзначай, огляделся по сторонам, пригнулся к столу. Крестная невольно подалась вперед, даже Том стал жевать листья салата несколько тише. Может быть, это отец того золотоволосого художника?

— Слышали о происшествии на юбилее миссис Уимбек? – спросил мистер Руквуд почти шепотом.

Том облегченно вздохнул, принялся за пирог с мясом. Крестная поспешно отпрянула, желто–зеленые глаза стали похожи на две плошки, изумленно вытаращились на мистера Руквуда.

— Помилуйте, но ведь никто не видел виновника.

— Не видел, – вздохнул мистер Руквуд, – но все знают. Впрочем, я тоже не видел, но как отец… догадываюсь.

Вскоре мистер Руквуд откланялся, ссылаясь на неотложные дела, поспешил уйти. Крестная вздохнула с облегчением, сердито шикнула на Тома: мол, вел себя недостойно, ногами под столом болтал, вилкой без нужды тарелку скоблил. Том не стал уточнять, что означает «вести себя достойно», тайком, пока Крестная отвернулась, сгреб в карман горсть галет.

Крестная буквально затолкала его в один из четырех огромных каминов гостиницы, надпись над которым гласила «Косой переулок», потом зашла сама, вопросительно глянула на него.

— Готов?

К чему, хотел спросить Том, но не успел. От порошка, что Крестная бросила под ноги, взметнулось изумрудное пламя. Том приподнял подбородок, языки пламени окутали все тело, теперь щекотали шею, жжения не чувствовал, только в носу засвербело. Началось что‑то невообразимое, Том в бессилии лишь крепче стиснул зубы. Почувствовал лишь, что земля ушла из‑под ног, а перед глазами, как в театре действия, замелькали незнакомые комнаты, только декорации сменялись уж очень быстро.

Тряхнуло с силой, Том не удержался на ногах, чихая и отплевываясь дымоходной золой, кулем повалился на деревянный пол. Комната, в которой они оказались, была проста и аккуратна, походила на магазин одежды, вдоль стен ровными рядами выстроились одетые манекены. Из глубины комнаты выбежала полная розовощекая женщина, невысокая, она ловко семенила им навстречу. Пухлые ручки обхватили Крестную, которая пыталась сопротивляться, женщина защебетала радостно:

— Мэри, сестрица! Сколько веков не виделись?! Где же…

Толстушка замолчала на полуслове, когда увидела Тома, растрепанного и перемазанного сажей, больше похожего на чертенка, чем на мальчика. Женщина смотрела на него круглыми, как блюдца, глазами, ослабила объятья, Крестная поспешно вырвалась и оправила мантию.