Андрей Дерендяев - Наследник Слизерина

— Том! Пора обедать! — долетел до него звонкий, с ласковыми оттенками голос.

Услышав его, мальчик, сидевший под огромным раскидистым деревом на мягкой теплой траве, мигом вскочил на ноги.

— Иду! — сердце наполнилось радостью, а на глазах беспричинно выступили слезы. — Иду! — повторил он и побежал мимо растущих вдоль узкой тропинки аккуратно постриженных кустов. Летнее солнце пробивалось сквозь зелень листьев, нежно лаская лицо, легкий ветерок встрепал черные волосы на голове, пытаясь играться с непослушным вихром.

Том выбежал на поляну перед двухэтажным кирпичным домом с ярко-красной черепичной крышей и гордо торчащей из нее дымовой трубой. Распахнутые настежь окна первого этажа, словно протянутые руки зазывали внутрь, а на пороге перед дверью стояла она. Черноволосая, худенькая, в розовом в цветочек коротком платье.

— Ненавижу, — пробормотал он, сквозь сжатые на бегу зубы. — Ненавижу… Почему ты бросила меня одного? — Уже громче и в полный голос крикнул Том. — Почему, мама?!

— Мальчик мой, еда сейчас остынет, — словно не слыша его слов, женщина, безмятежно глядя на него, раскрыла дверь.

Том был уже совсем рядом с домом, когда почувствовал сильный удар в грудь. Непонимающе уставился на мать, но та, по-прежнему улыбаясь, одиноко стояла возле входа в дом. Очередной удар, уже в район живота, сбил его с ног и скинул со ступенек на траву. Том попытался оглядеться. Никого рядом с ним не было. Разве что мать…

Яркий свет, ударивший в лицо, заставил открыть глаза и выдернул в мрачную каждодневную реальность.

— Держи руки, а я ноги, — послышался испуганный шепот.

Он лежал в своей кровати, в полутемной ненавистной ему комнате. И в ней сейчас кроме него находились посторонние. Один из них ударил его уже два раза и явно собирался продолжить. Другой крепко держал за запястья, а третий, возбужденно сопя, за ноги, лишая возможности спрыгнуть с кровати и попытаться дать отпор незваным гостям. Свет продолжал слепить глаза, мешая разглядеть присутствующих, но и, не видя лиц, он почти наверняка знал, кем они являются.

Не в силах пошевелиться, мальчик громко и при этом вызывающе высокомерным голосом, хотя и несколько наудачу, проговорил:

— Джордж! Ты же не глупый и должен понимать, наступит утро, твоим дружкам придется меня отпустить и тогда уже будет больно вам. Только намного больнее, чем мне сейчас.

Точно в яблочко!

— Не будет! — испуганно и одновременно торжествующе отозвался Джордж. — Днем меня уже забирают новые родители. Так что я тебя не боюсь!

Такого поворота событий Том не ожидал.

— А за своих приятелей не боишься? — после непродолжительной паузы поинтересовался он.

— Нет!

Над ним склонилась голова, полностью замотанная в женский платок. Оставались лишь узкие щелочки для глаз. Парень, стоявший в изголовье кровати, явно ухмылялся, довольный собой. Джордж с товарищами хорошо подготовились, ничего не скажешь. Но они не учли одного, он все равно знал, кто именно сейчас стоит рядом. Сам не понимал как, но знал…

Последовавший следом удар в живот заставил согнуться от резкой боли, помощники Джорджа с трудом сумели удержать Тома на кровати. Били долго. Он потерял счет времени. По животу, голове, паху… После второго десятка ударов он перестал остро ощущать боль, она притупилась и осталась как бы в стороне, продолжая незримо присутствовать, но уже не столь сильно, как в начале терзать его тело.

Вместо боли явилась обида, злость, а следом за ними и дикая, буквально животная ярость.

«Джордж… Роб… Стэн…», — прошептал мальчик, сплевывая кровь на смятую подушку. — «Вам всем конец! И первым будешь ты, Джордж. Ты никогда не увидишь своих новых родителей, пришло время увидеть твоих старых. Клянусь всеми клятвами, какие только существуют в этом мире!»

В следующий миг лампочка, подвешенная в высоте потолка, разлетелась на сотни мелких осколков, осыпав ими детей.

— Что происходит? — нервно воскликнул Роб.

Инстинктивно пытаясь прикрыть голову от падающего стекла, он поднял руки вверх, отпуская ноги Тома на свободу. Воспользовавшись секундным замешательством своих мучителей, мальчик, недолго думая, скатился с края кровати на пол, увлекая за собой державшего его за руки Стэна. Тот не устоял на ногах и, перевалившись через ее спинку, рухнул лицом на подушку. Мгновения хватило Тому, чтобы оказаться на полу, ощущая босыми пятками прохладу холодного камня. Очутившись вместо Тома на кровати, Стэн испуганно вскрикнул и разжал пальцы.

Стоя в кромешной тьме, слабо освещаемой лишь блеклым лунным светом, с трудом пробивающимся через плотно завешенное тяжелой пыльной шторой маленькое окошко, он, яростно переводя дыхание, внезапно почувствовал удивительное чувство. Пьянящее и будоражащее кровь ощущение собственной власти, осознание, что именно он в настоящий момент является полным хозяином в этом помещении. Том отчетливо различал исходивший тремя мальчишками страх. Несколько секунд назад они, на два года старше его каждый, мучили и били свою жертву, а теперь жертва стояла перед ними и решала, что же делать со своими обидчиками. И Роб, Джордж и Стэн прекрасно осознавали изменившуюся ситуацию. Двое из них нервно переминались с ноги на ногу, ожидая, что Том предпримет в следующее мгновение, а третий замер на кровати, боясь пошевелиться.

Неожиданно раздался хруст ломаемого подошвой ботинка стекла. Резкий звук вывел трех мальчишек из оцепенения, а Тома лишил неожиданно сладкого для него чувства.

— Бежим! — воскликнул Джордж. — Думаю, с него хватит!

Роб с диким криком бросился к двери, на ходу оттолкнув Джорджа. Следом за ним последовал вскочивший с кровати Стэн.

«Пускай бегут», — быстро подумал Том. — «Они все равно никуда не денутся из приюта. Сейчас мне нужен только Джордж. У меня всего несколько часов, чтобы успеть ему отомстить».

Роб и Стэн за доли секунды преодолели расстояние, отделявшие их от двери и, рванув ее на себя, распахнули настежь. Джордж несся за ними следом.

«Нет! Этот не должен уйти. Не должен!»

Немного утихнувшая ярость вновь заклокотала у Тома в груди. Он попытался догнать мальчишку, но почти сразу понял, что у него ничего не получится. Их уже разделяло три метра. И, если Джордж окажется в коридоре, то шансы на месть становились ничтожно малы. Мальчик убежит в свою комнату, а там, кроме двоих его дружков жили еще двое парней. Слишком много народу и с пятью он уже никак не справится. Как не боялись приютские дети Тома, но собираясь вместе по трое и более, они преодолевали свой страх, а довольно часто наглели и начинали мстить ему за свои унижения, насмехаясь и глумясь над ним.