Татьяна Устименко - Звезда моей судьбы

— Хорошо сказано, чародейка! — благодарно произнесла Сатари голосом Сильваны. С легкостью разорвав стягивающие ее путы, она поднялась из кресла и начала медленно исчезать, тая, как туман поутру…

Внезапно я обнаружила себя в комнате Ребекки и увидела, что в ее любимом кресле-качалке тихонько раскачивается совершенно незнакомый мне очень красивый мужчина. Я воспитанно присела на краешек кровати и пристально всмотрелась в его лицо. В этот момент мужчина открыл глаза, и я тут же вспомнила эти черты, так часто мною виденные: огненно-рыжие волосы, миндалевидные зеленые глаза, точеный нос и изящный подбородок… Вспомнила даже легкую, чуть ироничную улыбку, появившуюся на губах. Ведь все это было таким привычным, таким родным…

— Узнала? — спросил мужчина молодо и задорно.

— Финн? Ой, извините. Вы лэрд Финдельберг Законник?

— Да, — лукаво подмигнул он. — А ты Йохана, верно? Вот только почему ты такая маленькая? Сколько тебе лет? Тринадцать? — Его добрая улыбка внезапно превратилась в издевательскую ухмылку, обнажая острые клыки лайил.

— Думаю, что семнадцать! — уверенно, с чувством собственного достоинства заявила я.

— Всего лишь? Ах ты недомерок ушастый! — грубо расхохотался он, сразу утрачивая сходство с человеком. Сейчас он открыто явил мне свою звериную натуру, выставляя напоказ худшие черты своего племени: язвительность, жестокость, коварство. — Теперь понятно, почему моя внучка вынуждена постоянно с тобой нянчиться.

— Ребекка со мной не нянчится! — горячо и искренне запротестовала я. — Она моя ближайшая подруга!

— Ха, ну конечно, тебя вполне устраивает такая дружба! — Финн презрительно скривил губы. — Ты ведь абсолютно бесплатно получила ее защиту и покровительство. Благородная воительница опекает хилую девчонку-урода, паразитирующую на ее великодушии. Кто подобрал тебя, когда ты подыхала с голоду? Кто накормил тебя, успокоил и сопроводил в подземелье? Кто позаботился о еде, картах и привязи для этого вашего блохастого спутника? Кто?..

— Прекратите! — крикнула я, глотая слезы обиды. — Как вы можете судить обо мне вот так однобоко?

— Однобоко? Но ведь все, что я сказал, — правда, — вкрадчиво шепнул хитроумный лайил. — Разве нет?

— Да… — Я смутилась и виновато опустила голову.

«Конечно, — с раскаянием думала я, — Финдельберг все перечислил верно, упустив еще очень много значимых моментов. Но неужели я для Ребекки только обуза? Тогда почему отважная воительница вообще отправилась со мной в это путешествие? Почему не выставила за порог, как только я пришла в себя? Нет, ее дед не прав. Нельзя судить вот так, это несправедливо. Да, я готова признать, что физически изрядно уступаю своей подруге, не умею обращаться с оружием и ростом тоже не вышла. Но это же не все… Есть что-то большее!..»

— Моя внучка из кожи вон лезет, заботясь о тебе, а что ты можешь дать ей взамен? — Финн унижал меня целенаправленно и размеренно, будто вбивал последние гвозди в крышку заранее приготовленного гроба.

И все же он не учел моего настырного характера.

— Свою любовь! — Я отважно подняла глаза и встретилась с ним взглядом, честным и открытым. — Ребекка — моя подруга, и я никогда не сумею отблагодарить ее за все то добро, которое она для меня сделала. Но я всегда буду ее любить. Я буду рядом, если ей понадобится моя помощь. Да если придется, я жизнь за нее отдам! Это и называется дружбой, чтобы вы знали!

— Хорошо сказано, чародейка! — одобрительно рассмеялся призрак Финна голосом Сильваны и начал таять вместе со своим креслом.

Я со всхлипом вздохнула, ощущая струящийся по вискам пот. Эти странные испытания довели меня почти до смерти, выматывая нервы и вынимая из меня душу. Я понимала, все это происходит во сне, а не наяву, но вместе с тем устала сильнее, чем после поединка с крысокошками, и испереживалась больше, чем убивая гхалию, завладевшую обликом королевы Эвники. Я так хотела проснуться, но, к сожалению, не могла этого сделать… Я боялась, что призраки сведут меня с ума, ведь я недостаточно добра, справедлива и умна, для того чтобы суметь правильно ответить на их вопросы. Тогда я еще не знала главного: если у человека достаточно ума, то ему довольно часто приходит в голову мысль, что ума-то у него как раз и маловато!

Комната закружилась в серебристом вихре и тоже стала неуловимо меняться. Вскоре выяснилось, что теперь я сижу отнюдь не в скромном домике Ребекки, а удобно расположилась в мягком кресле, установленном в центре богато убранного зала. Ярко пылал огонь в зеве мраморного камина, на столе, покрытом бархатной скатертью, стояли зажженные свечи в подсвечниках и лежала толстая книга, открытая ровно посередине. Кажется, ее читали еще минуту назад… Но кому же принадлежат эти покои? Оглядевшись, я нашла и самого хозяина комнаты. Он находился в дальнем углу — рылся в сундуке, вынимая из него какие-то туго свернутые свитки. Его плечи стали шире, лицо посерьезнело, а ранее непослушные локоны лежали красивой волной. Но все-таки я без труда опознала в нем прежнего Джайлза, правда заметно остепенившегося и повзрослевшего. Когда он выпрямился и посмотрел на меня, его взгляд был полон немого укора.

— С кем же ты связалась, мой любознательный эльф?! Кто бы мог подумать! Якшаешься с оборотнями из подземелий… С оборотнями, которые воют на Уну, крадут наших детей и высасывают из них жизнь! И как в твою светлую головку взбрела подобная глупость?

— Это лишь сказки, мой милый друг! — озорно захихикала я. — Ниуэ совсем не такие — они не крадут детей.

— Ничего-то ты не знаешь, несмышленая девица! — мягко пожурил меня Джайлз, усаживаясь в кресло рядом. — Мне скоро стукнет девяносто, я немного отяжелел, потерял два зуба и мое зрение начинает ослабевать, но я пока еще не выжил из ума. Память у меня и сейчас остается хорошей… Ясно вижу перед собой лицо своей первой наставницы, сьерры Шианас. Она говорила мне: «Проклятый оборотень Беовульф сумел втереться в доверие к королю Арциссу и уговорил привести подлых ниуэ в Блентайр, но это отнюдь не изменило сути их проклятого племени. Ты будешь расти, Джайлз, но и власть ниуэ будет крепнуть с каждым днем. Ох в недобрый день высший эльфийский совет разрешил им жить в нашем городе! Но запомни, воспитанник: Белые псы так и остались оборотнями, они ненасытны и жестоки, им нет дела до человеческой жизни. А еще они способны заражать людей неведомой болезнью, от которой мы превращаемся в существ, подобных им. Когда-то в молодости у меня была сестра-близнец — красивая, как первые весенние цветы, и нежная, как дуновение ветра. Мы собирались не расставаться всю жизнь, но однажды утром она не вышла из дома мне навстречу. Ее спальня оказалась пуста… Многие недели мы искали ее, а потом… Потом она вернулась, но глаза ее горели незнакомым красным огнем, платье оказалось порвано, а меж ярко-алых губ блестели два клыка. Она хохотала как безумная и говорила, что только теперь стала счастливой…»