Андрэ Нортон - Знак кота

Я сделал из пояса петлю и прикрепил её к концу шеста с помощью двух золотых медальонов, украшавших пояс на концах, потом испытал свою работу, как следует дёрнув.

И принялся забрасывать петлю на ближайшую из ветвей у берега. Я сделал четыре попытки, останавливаясь перед каждой, чтобы унять дрожь в руках и дать плечам отдохнуть.

Долго так было не выдержать. Но не стоило и суетиться, лихорадочно забрасывая петлю, — это могло привести только к излишней потере сил, которые так нужны мне были сейчас.

Я перевёл дух, с ненавистью глядя на ветку. Она немного наклонялась в мою сторону. И снова моя импровизированная петля скользнула по ней, но не захватила.

Я ещё раз прикинул расстояние, перехватил шест свободным концом вниз и прощупал корку справа. К моему облегчению, поверхность там оказалась прочной, и я шагнул вбок. Так я чуть-чуть ближе подходил к ветке. Там я снова перевернул шест и сделал бросок.

Пояс ударился о ветку, охватил её и скользнул вниз, когда я начал осторожно опускать шест. Потом я медленно-медленно провернул его несколько раз, пытаясь перекрутить пояс, которого теперь почти не было видно за боковыми веточками этой ловушки для соли.

И наконец, глубоко вздохнув, отважился потянуть.

К моей несказанной радости, руки почувствовали сопротивление! Пояс надёжно зацепился. Оставалось только посмотреть, выдержит ли он рывок, достаточно сильный, чтобы вытащить ветку.

Я потянул — никакого ответа. Однако, по крайней мере, пояс не отцепился. Теперь мне оставалось одно. Я не знал, как сборщики соли выдёргивают свои ветви из озера, но вряд ли их погружают очень глубоко, слишком велик риск потерять равновесие и упасть, возможно, прямиком в одну из покрытых тонкой корочкой ловушек.

Ухватившись за шест обеими руками, я наконец решился и рванул.

Ветвь неожиданно поддалась, я пошатнулся, качнулся назад, и одна нога соскользнула с твёрдого места, на котором я стоял. Я поспешно упал на колени, стараясь выпрямиться. Над моей головой на конце шеста раскачивалась усыпанная кристаллами соли ветвь, а другой конец шеста я воткнул глубоко, как только мог, в соляную кору, судорожно вцепившись в него, как в единственную надёжную поддержку.

На мгновение мне показалось, что уже не хватит сил, чтобы вытянуть себя на безопасное место. А потом я лежал, обнимая воткнутый в кору шест, а ветвь качалась у меня над головой. Только сейчас я заметил, что день уже клонится к закату.

Удастся ли добраться до гряды в сумерках? Я с трудом поднялся на ноги, всё ещё цепляясь за шест. Затем отцепил ветвь, и прямо на ремне перебросил её за спину. И направился в ту сторону, откуда пришёл.

Двое сборщиков, мимо которых я проходил, отправляясь в эту трясину, уже ушли, но на гряде виднелись фигуры людей. У меня тряслись ноги, не только от страха перед опасностью, которой я только что избежал, но и от напряжения, не покидавшего меня с того момента, как я ступил на эту зыбкую почву.

Наступавшая ночь вполне могла застать меня здесь, но я вовсе не желал допустить этого. Даже если отдохнуть до рассвета, то вряд ли я буду в большей готовности вернуться, скорее даже в меньшей.

Мой шест качнулся, ударил, нащупывая очередное твёрдое место, и я заставил себя двигаться дальше. Дважды я чуть не терял равновесие, когда корка поначалу выдерживала, а затем неожиданно проламывалась. Все тело болело от приложенных усилий. Единственным облегчением было то, что с сумерками эти несносные насекомые исчезли.

Всё, о чём я теперь думал, — следующий шаг и ничего больше, ещё шаг, и ещё, а потом, когда я уже решил, что больше не смогу сделать ни шагу, мой шест ударился обо что-то такое жёсткое, что отдача дрожью пробежала по всему моему телу. Я никак не мог поверить, что вернулся, когда один из сборщиков холи подошёл ко мне, и я впервые увидел у него на лице следы эмоций.

Он протянул мне руку, но я собрался с последними силами и не принял поддержки. Спотыкаясь и пошатываясь, я поднялся наверх, на гряду, и очутился лицом к лицу с женщиной в ожерелье из крысьих клыков и соли. Судя по всему, судьёй здесь была именно она. Сорвав с плеча ветку с солью, я бросил её к ногам ожидавшей.

Я оказался не единственным чужестранцем, нашедшим в ту ночь прибежище в селении сборщиков соли. Там же остановился передохнуть купец, прибывший как раз с той дороги, которой нам предстояло пересекать эту страну завтра. Его причитания громко разносились из хижины вождя. На купца дерзко напали крысы, погубив двух яков, и он был вынужден отступить, бросив весь свой товар. Один из его людей нуждался в лечении, ему покалечили руку, причём настолько сильно, что он, может быть, уже не оправится от раны.

Однако же и купец привёз с собой тушу одной из нападавших, уложенную мастерским броском копья, чтобы показать, что их атаковал не обычный враг. Обмякшая туша, которую приволок за собой орикс купца, была такой же огромной, как и те, что уложил я сам в ходе схваток на каменном острове песчаных котов, — и кажется, даже ещё больше. Она была размером с Мурри, а то и больше.

Жители собрались вокруг, рассматривая трофей, несомненно, очнувшись от бесстрастности, с которой встречали меня и мою охрану. По обрывкам разговоров я догадался, что твари, похожие на эту, уже попадались им раньше, и что одна из них прикончила опытного сборщика соли. Они, как оказалось, могли выслеживать человека даже на солончаках, пользуясь своим безошибочным чутьём.

— Там полно этих гадов, — воскликнул купец, выйдя из хижины. — Они… Если они возьмутся за дело всерьёз, то смогут вырезать целый караван. Что тогда будет?

Он медленно повернулся, обводя взором окруживших его сборщиков соли.

— Какой путник сможет противостоять такой стае? Ваше селение сможет противостоять им? Говорю вам, надвигаются беды, и будьте готовы к тому, что эти твари скоро появятся у вашего порога.

Напоследок он пнул крысиную тушу и уехал.

Но я в тот момент был гораздо больше озабочен тем, чтобы добраться наконец до матраса. Желудок всё ещё болел, и занимать своё место у костра, на котором моя охрана готовила пищу, что-то не хотелось. В мыслях у меня сейчас крутилось только одно — я выдержал три из пяти испытаний. Перед сном пришло в голову, что я никак не ожидал от себя такого.

Лишь на следующее утро я нашёл в себе силы позавтракать. Мне так и не объяснили, зачем заставили проглотить то пойло, можно было только догадываться, что это проделали нарочно, чтобы сделать мою задачу ещё труднее. Я не пылал особо тёплыми чувствами к этому селению и был рад наконец убраться отсюда подальше.

Охрана держалась начеку, и вперёд выслали дозор. Все ожидали такой же атаки, как на купца. Однако мы прошли весь шестидневный путь через эту жуткую, отталкивающую землю, так и не встретившись с врагом. Дважды мы останавливались в селениях, и начальник стражи подробно расспрашивал обитателей о подобных нападениях. Новости были нерадостные.