Андрэ Нортон - Знак кота

Природа этих фруктов такова, что они созревают быстро и неожиданно, и поэтому за ними следует следить со всей тщательностью. И срывать их нужно сразу, как только они созреют. А иначе, если их оставить на лозе слишком долго, они гниют столь же быстро, как созревают.

Кто хочет выдержать испытание нашей земли, должен войти в этот обезлюдевший город, сорвать две дыни и принести их, нетронутые гниением. Никто не знает, какая участь ожидает неудачника, но лучше бы тебе не испытывать судьбу.

Можно было подумать, что она хочет запугать меня. Однако я понимал, что опасность смерти неразрывно связана с любым из испытаний, и над этим местом несомненно витает какое-то зло.

Она не собиралась вести меня к месту испытания, и охрана тоже. Я решил обойти дюну, на которую она указала. Неужели они настолько боятся этого безлюдного купола, что не смеют даже взглянуть на него? Впрочем, другие — по меньшей мере Шанк-дзи и кандидат этого королевства — сделали это, и чужак Шанк-дзи явно преуспел.

Я крутнул своим посохом и поглядел, как блестят под солнцем выдвинувшиеся по бокам лезвия. Может быть, Шанк-дзи и вошёл внутрь лучше вооружённым… но какой прок в сабле мне, с юных лет показавшему неспособность обращаться с таким оружием?

Поскальзываясь и съезжая, я обогнул дюну. Там, как и обещала Канцлер, поднимался зелёный пузырь купола. Он был меньше размером, чем я ожидал. Возможно, его население не превышало числом один клан или Дом моего народа. Зелёное стекло снаружи было непрозрачным, но я уже знал из первого посещения местного города, что оно не мешает солнечному свету, лишь слегка ослабляя жару и яркий свет внешнего мира.

— Брат… — навстречу мне поднялся Мурри, шкура которого почти не отличалась по цвету от окружающего песка.

Золотистые глаза, внимательно глядевшие на меня, были чистыми и незамутнёнными. Да, это был он, такой же, как обычно, разве что подрос ещё — он всегда казался мне подросшим, когда мы встречались после разлуки. Я выронил посох и протянул ему навстречу руки, погрузил пальцы в его шерсть, обнял его. Шершавый язык лизнул мою щеку. Вся внутренняя пустота, не отпускавшая меня с того самого мгновения, как я ступил на эту немую землю, исчезла. Каких ещё мне нужно товарищей, кроме того, что я обнимал сейчас?

Он поднял огромную лапу и, словно играя с одним из своих сородичей, опрокинул меня на спину, притворно зарычав, а я со смехом рявкнул в ответ. Как мне в эту минуту не хватало способности взлететь в воздух высоким прыжком, словно танцующий кот! Вот как легко было у меня на сердце!

Наконец Мурри успокоился и вопросительно посмотрел на меня.

— Куда идём?

— Туда, — кивнул я на зелёный купол. Потом объяснил, как мог, используя свои ограниченные познания в его языке, что должен там сделать.

— Не трудно, — заметил он.

— Должно быть трудно, — возразил я, — иначе они не отправили бы меня туда.

— Если ждать, легче не будет, — из сложной серии звуков я разобрал только это. Он был совершенно прав.

Я подобрал свой посох и решительно зашагал к куполу. Теперь, когда со мной снова был Мурри, я мог схватиться с любой опасностью, что поджидала меня.

Этот город не имел большого парадного входа. Там были лишь простые ворота, через которые могли пройти двое пеших или один верхом. Ворота запирал широкий металлический засов, словно предупреждающий, что внутри таится нечто, превышающее человеческие силы.

И засов этот никак не желал сдвигаться с места. Он прочно сидел в своих петлях, как будто его уже давным-давно не трогали. Разве что претенденты, приходившие сюда до меня. Всё-таки я вытащил его и бросил на песок. Вверх поднялось облако пыли. Я толкнул дверь, но пришлось приложить немало усилий, прежде чем створки приоткрылись достаточно, чтобы впустить Мурри и меня.

Первое, что я обнаружил, — густые заросли, почти скрывшие немногие здания. Кое-где побеги дотягивались почти до внутренней поверхности купола. В воздухе стоял сильный запах, но не от водорослей — к этому-то я привык, а другой, напомнивший о запахах полей в Вапале.

В том городе, где мы останавливались на ночлег, меня встретило целое царство запахов — пряности, благовония, зазывавшие и манившие гостей. Здесь же царил только один запах. Прогорклый и неприятный.

И нигде ни следа этих дынь. Зато нашлись другие следы, уже почти скрывшиеся под новыми побегами, словно здешние растения очень быстро заращивают нанесённые раны. Под свежими ростками виднелся путь вперёд, прорубленный кем-то сквозь густые заросли. Те, по следам которых я шёл, по крайней мере в этом облегчили мою задачу.

Мурри ударил лапой по зарослям, его когти рассекли ветви и листву. Недавно прорубленный проход открылся ещё больше, и тут уж я пустил в дело свой посох, прорубая себе дорогу до отказа выдвинутыми лезвиями.

Мурри замер, поглядел налево, и я заметил, как раздуваются, втягивая воздух, его широкие ноздри. Затем он взмахнул лапой и выдрал с корнями широкий клок зарослей. И я увидел, что они скрывали, — кучку костей и череп, уставившийся на меня пустыми глазницами. Несомненно, это были останки человека.

Хотя рядом не было видно никаких следов оружия и одежды, мне показалось, что смерть прошла здесь не очень давно, какими бы истлевшими ни казались эти кости. Неужели это один из претендентов, вроде меня, павший по вине прячущегося здесь зла?

Мурри всё ещё принюхивался. Казалось, он ищет след, но когда он заговорил, то сказал лишь:

— Плохо… опасность…

— Какая? — настойчиво переспросил я. А сам призвал на помощь всю свою бдительность, которой научился ещё пастухом. Я осматривался вокруг, пытаясь найти хоть малейший признак, который подскажет мне природу заключённого здесь зла, и откуда оно ударит, нежданное, в следующий раз.

Среди тесно переплетённых побегов, окружавших нас со всех сторон, кроме прорубленного пути, я не видел никаких дынь. Похоже, нам придётся углубляться ещё дальше.

Мурри так и не ответил на мой вопрос, и я заключил, что он тоже не представляет, что может ждать нас впереди. Однако он, по-видимому, не собирался и поворачивать назад, напротив, рвал заросли перед нами с ещё большей свирепостью.

Мы прошли мимо первого здания, обросшего так, что виднелись лишь маленькие кусочки стены, ни окон и ни дверей. Неожиданно Мурри вскрикнул, и в его голосе прозвучало не только удивление, но и страх. Лапа, которой он только что расчищал путь вперёд, была оплетена чем-то вроде толстого серого каната, и пока он пытался перекусить его, второй такой же, как змея, обвился вокруг его тела.

Кинувшись к нему, я взмахнул посохом. Сначала лезвия отскочили от пут, всё плотнее связывающих Мурри, но второй удар в зарубку, оставшуюся после первого, отсёк щупальце, что сжималось вокруг его тела. Обрубок развернулся и, извиваясь, упал на землю. На срезе выступило густое желтоватое вещество, издававшее дурной запах.