Кэрол Хьюс - Магия предательства

Джо заставил себя откусить от шарика и понял, что Мэри говорит правду. Этот шарик слегка зачерствел снаружи, но внутри тесто оставалось мягким и свежим, а неизвестный солоноватый соус напоминал жареный бекон. Джо и сам не заметил, как проглотил этот шарик, и тут же подумал, что хорошо бы попросить ещё. Однако старушка выглядела настолько бедной, что у него не повернулся язык.

После того, как все подкрепились, Паук отправил Джо и Кэтрин в угол комнаты, чтобы они могли вздремнуть. А сам принялся шептаться о чём-то с Мэри. Она вся подалась вперёд, ловя каждое его слово.

Джо примостился спиной к стене и собрался слушать, однако вскоре оказалось, что пустой желудок — не лучшее завершение бесконечного дня, полного беготни по тоннелям и канализации. Он и сам не заметил, как голова его опустилась на грудь, а веки смежила дремота. Джо уже почти заснул, когда услышал тот странный условный стук, которым недавно воспользовался Паук.

Он вскинул голову и увидел, что Мэри стоит у двери. Немного подождав, она открыла дверь и отступила, впуская новых гостей. Это оказались ещё одна старушка и старик. Оба прямо засияли при виде Паука и кинулись пожимать ему руку. Перекинувшись с ним несколькими невнятными фразами и внимательно посмотрев в тот угол, где сидели дети, они ушли.

Мэри выпроводила их, но не вернулась на своё место. Она так и осталась ждать у двери. И вскоре в неё опять постучали условным стуком. На этот раз явился один старик. И опять повторилась церемония рукопожатий, переговоров шёпотом и внимательного рассматривания Кэтрин и Джо, после которой старик отбыл восвояси.

Оказалось, это было лишь начало вечернего шоу. Один за другим незнакомые старики и старушки приходили и уходили из этой убогой холодной комнаты.

Джо покосился на Кэтрин и обнаружил, что она следит за этими гостями с нескрываемым отвращением.

— Кто они? — шёпотом спросил он.

— Понятия не имею, — её даже передёрнуло от возмущения. — Не удивлюсь, если Паук собрался перепродать нас кому-то из этих старых пердунов! С него станется!

Посох Паука со свистом рассёк воздух и замер ровно в сантиметре от её носа. Кэтрин застыла.

— Лучше молчи, если тебе нечего больше сказать! — прошипел Паук. — Все, кто побывал сегодня здесь, в десять раз старше тебя и в сто раз лучше! Они знают больше, чем ты себе способна вообразить, и видели столько, сколько тебе не увидеть за всю оставшуюся жизнь! И с твоей стороны было бы благоразумнее вести себя прилично. Это последние выжившие из Лиги Вереска!

— Не может быть! — казалось, что бледнее, чем Кэтрин стала сейчас, она уже быть не сможет. — Ты всё врёшь!

— Да неужели? — судя по всему, Паук собирался что-то добавить, но его остановил очередной стук в дверь. Он кивнул Мэри, и та откинула крючок. В комнату прошаркал ещё один старик. Они с Пауком уселись на ящики и о чём-то заговорили, не обращая внимания на Кэтрин, готовую лопнуть от ярости.

Джо растерялся. Он не знал, что сказать, и предпочёл помалкивать. Мальчик устало улёгся на спину. Рана на тыльной стороне руки снова разболелась. Он постарался не думать о боли. Наконец его охватил беспокойный сон, и ему снова привиделась Ханна в больничной палате и родители, несущие свою бессменную вахту.

Когда Джо проснулся на следующее утро, Мэри уже вовсю хлопотала по хозяйству. В примитивном очаге горел огонь, и над ним висел чайник. Старушка подошла к окну и сняла деревянный щит, закрывавший его на манер ставни. Дневной свет — вернее, его жалкое подобие — с трудом просочился сквозь мутное от грязи стекло. Погода была такой же плаксивой, как и накануне. Никаких изменений. Только к рассвету туман стал ещё гуще. Настоящая кастрюлька с супом. Джо в тоске разглядывал клочья тумана, плывущие за окном.

Паук продрых как ни в чём не бывало почти до обеда. Больше ни один Верещатник не навестил эту захламлённую комнату, и никто не мешал Мэри всё утро заниматься своими делами. Она вроде бы пыталась делать уборку, однако Джо что-то не заметил, чтобы от её усилий прибавлялось порядка.

Рядом возилась Кэтрин: видно, тоже решила навести порядок у Паука в рюкзаке. Она последовательно извлекала из него содержимое, пока не добралась до самого дна. На свет появилась последняя остававшаяся у них отвлекалка. Девочка осторожно поставила её в сторонке. А затем взялась за проверку карманов.

— Что ты делаешь? — спросил Джо.

— Ищу что-нибудь, что может пригодиться, — отвечала Кэтрин. — Если бы у меня была панель управления, я бы взяла и эту коробку, но мерзавец держит её при себе, в потайном кармане плаща!

— Ты взяла бы коробку? — удивился Джо. — Куда это ты собралась?

— Выручать своего брата. Меня тошнит от этих проволочек!

Паук расхохотался. Кэтрин с презрительной миной закатила глаза.

— Вот, извольте видеть, на него нельзя положиться ни в чём! Даже когда он делает вид, что спит, он всего лишь обманывает нас! — с этими словами девочка рассовала по карманам те немногие мелочи, которые сочла полезными.

— Да ты же не отличишь вход в Темницы от выхода! — издевался Паук. — Ты и чихнуть не успеешь, как тебя схватят! — и он снова зашёлся от хохота.

Кэтрин вскочила было на ноги, готовая взорваться, однако Паук силой заставил её сесть на место.

— Ведите себя прилично, мисс, — всё ещё хихикая, посоветовал Паук. — Я дал слово, что проведу тебя к Темнице, и я это сделаю. Но надо быть последним глупцом, чтобы переться туда среди бела дня. Попридержи лошадей хотя бы до вечера, и мы отчалим!

Этот день запомнился Джо как один из самых длинных и мучительных в его жизни. Это было даже хуже, чем сидеть дома в дождливый зимний день.

По крайней мере, дома у него было чем заняться — его журналы и модели. Здесь же ему ничего не оставалось, как сидеть на месте и ждать.

Однако вечер всё-таки наступил, Паук принюхался и решительно встал.

— Пора, — тихо произнёс он, выглядывая за дверь. — Сперва мы тут осмотримся, а потом мне надо будет подумать.

Паук шагнул наружу и жестом велел им следовать за ним. На улице оказалось неожиданно людно, причём судя по всему все двигались куда-то в одном направлении. Из-за лошадей и повозок по улице было не пройти, и на тротуарах толпа сделалась гуще раза в три. Джо был ошарашен. Ведь когда они шли сюда, не встретили на улице ни души.

И вообще это был удивительный город. Жаль, что Джо не увидел его до войны. Первое, что бросалось в глаза — полное отсутствие здесь прямых линий. Сохранившиеся здания наклонялись, выгибались и даже скручивались у прохожих над головой самым причудливым образом. Многие украшали балконы лепниной, чугунными литыми перилами и даже чеканкой. Кое-где ещё болтались вывески магазинов. На одной Джо сумел прочесть остатки надписи: «Кафе у мартышки» и смешную обезьянью мордочку под ней.