Анастасия Пак - Чужие миры

Миробой спиной почувствовал приближение чего-то крупного и опасного. Неожиданно старцы одновременно стащили свои лохмотья и кинули их на огонь. На секунду лес погрузился в кромешную тьму. Странники, пригибаясь к земле, стремительно меняли облик, обрастая густой медвежьей шерстью. Стальные когти и зубы перекликались по цвету с горящими черным пламенем глазами. Из леса, отрезая путь к отступлению, выдвинулись огромные размытые тени, а следом захрипели и повалились на землю кони. Но оборотни почему-то оттягивали нападение, словно зная, что добыче отсюда не уйти. Алые язычки пламени боязливо пробились сквозь ветхую ткань, осмелели, разгораясь все ярче и ярче, набирая прежнюю силу, как вдруг, вспыхнув, зашипели и погасли, будто их залили водой.

– Да помогут нам Светлые защитники, – прошептал Миробой и покрепче сжал оплетенную кожаным ремешком рукоять. – Давай, друг! – крикнул он Владию и ринулся в бой.

Вращая меч, воин резко рванулся в сторону и с силой вогнал лезвие прямо в ощерившуюся на него пасть одного из "странников". Раздался булькающий звук и туша начала грузно заваливаться на бок, грозя придавить его самого. Рядом крутился волчком Владий, делая все возможное, лишь бы не подпустить оборотней близко к себе – слишком скоро он понял, что капли их крови въедаются в кожу, как искры костра, даже более того, как стремительный яд, от которого нет спасения.

Боль возникла внезапно, и больше не отпускала. Тяжелые лапы вогнали Миробою под ребра длинные острые когти и поволокли к пасти под аккомпанемент низкого угрожающего рыка. Короткий взмах – и брызги черной крови смешались с тьмой, вспыхнули и ожгли воину лицо. Но он не останавливался. Удерживая меч обеими руками, рассекал оборотней крест накрест, движимый лишь одной мыслью, одной целью – дотянуть до рассвета через боль, через накатывающую свинцовую усталость, пусть даже ночь еще только в самом разгаре.

Шлем давно слетел, разбитый доспех больше не защищал от клыков и когтей, а окружающая масса, казалось, стала лишь плотней. Кольцо сжималось, удушая, подавляя своей мощью беспомощную жертву. Тучи на небе стремительно бежали вдаль, подгоняя время в ответ на беззвучные мольбы, и вдруг замедлились, будто на них накинули узду, чуть продвинулись вперед и совсем застыли.

Миробой ощутил спиной спину Владия, успел краем глаза разглядеть его: всего в черной крови, разъедающей металл и кожу, с рваной раной на боку.

"Сам-то, думаешь, лучше выглядишь?" – усмехнулся он про себя, чувствуя, как все сильнее накатывает странное безразличие, опустошенность, заставляющая опустить руки, сдаться.

"Не доживем до утра, – ярко вспыхнуло в голове. – Ясно уже".

– Видишь, как это легко? – прозвучал негромкий голос под сенью деревьев, вдали от бушующей схватки. – Еще до рассвета двумя врагами станет меньше.

Тонкая тень качнулась рядом с темным человеческим силуэтом.

Сквозь раздваивающуюся серебристую дорожку начала неуверенно пробиваться ночная зелень, словно понимая, что судьба воинов уже определена и им ничем не помочь.

– Эти люди знакомы мне, – задумчиво произнес спутник тени. – Они ничего не сделали. Зачем их убивать?

– Так надо, – жестко ответили ему. – Забудь обо всем, что было раньше. Важно другое – вовремя убить тех, кто может помешать нам в решающий час.

С противоположной стороны вдруг заклубился туман, и на серебристую дорожку ступил витязь, ведя в поводу белоснежного коня. Огненный меч залил кровавую поляну пронизывающим светом и темнота, зашипев, стала медленно уползать прочь.

Резко отпрянув в тень, оборотни сбились в кучу, их затравленные взгляды хотели и не могли найти ни одного убежища, где бы их не нашел свет. А он подбирался все ближе и ближе, уже отражаясь от полированной поверхности когтей. Шерсть медведей противно затрещала и вспыхнула белым пламенем, мгновенно охватившим всю стаю. Огонь взметнулся и тут же ухнул вниз, превратившись в горячую золу, и в тот же момент тучи вновь побежали вперед, избавившись от сдерживающего их заклятия.

Воислава, закусив губу, отступила назад, в спасительный туман. Повинуясь мысленному приказу дорожка замерцала и померкла до того, как успел оглянуться витязь. Взгляд светлых глаз нашел только темные стволы деревьев…

Открыв глаза, Владий заморгал от яркого солнечного света. Произошедшее ночью казалось темным кошмаром, наваждением, но резкая боль, отдающаяся в каждом уголке его тела, говорила об обратном.

– Ну как ты, воин? – склонилось над ним тревожное женское лицо. – Сильно досталось, но бабка наша обещала поставить тебя на ноги. Повезло, на дороге за околицей лежали. Плотник наш, Борн, как увидел вас, сразу полдеревни поднял.

– А где Миробой? – встрепенулся Владий.

– Здесь я, – откликнулся тот, приподнявшись с соседней скамьи. Забинтованный, со свежими шрамами и ожогами на лбу и щеке, но живой. – Здешняя лекарка только недавно ушла, чуть ли не сутки нас выхаживала, но зато результат налицо – к вечеру можно будет опять собираться в путь-дорогу.

– Да я хоть сейчас, – счастливо улыбнулся воин.

– Скор ты больно, – отрезал Миробой. – Сказано "лежать", значит лежать. Странно, тебе почему-то всегда больше достается, будто не с оружием, а голыми руками лезешь. Может дубиной обзаведешься? Больше толку будет, – он резко замолчал.

– Ты тоже видел того, с огненным мечом? – вдруг серьезно взглянул на него Владий.

Миробой лишь кивнул.

"Значит, не привиделось, – подумал он. – Как только на дороге оказались, когда в лесу были…".

От вынужденного безделья Титамир вконец озверел. Воду пил с опаской, не больше глотка, а на шестой день забарабанил в дверь что есть мочи и заорал:

– Эй! Старосту позовите! Дело есть.

– Да какое там дело?! Сидишь себе и сиди, – откликнулись наверху и дружно захохотали.

– Слышь, – поразмыслив, дружинник все же повернулся к своему напарнику, – крикну-ка я старосту, может и правда чего надобно. Глядишь, избавимся наконец от этого зверя, а то меня от него уже колотить начало. Долбится и долбится, как дятел, у меня в голове скоро дырка будет.

Мстивой явился неспешно, спустился, но дверь не отворил.

– Чего тебе? – нетерпеливо спросил он.

– Открывай давай! – рявкнул Титамир. – Я Милоняновича на поединок хочу вызвать.

– Можно, – согласился староста, – да только Вирон вряд ли сам драться будет, выставит кого получше, а ты опять буянить начнешь.

– Не начну, обещаю, – скрипнул зубами воин, уже слыша позвякивание ключей за дверью.

Темница облегченно заскрипела, выпуская узника. Староста, так и не сумевший придумать, как бы по-тихому от него избавиться, на всякий случай попятился.