Глеб Борисенков - Возвращение Урмана -1

Он ожидал гнева, наказания, но хозяин словно и не заметил дерзости.

- Так считает Кнут. Я не запрещаю друзьям иметь собственное мнение. И ты, если присоединишься к восстанию Зелёных плащей, можешь думать, о чём захочешь. Если я уже наскучил, то уходи - прямо сейчас! Дорога открыта! Но подумай, что ждёт за воротами? Патрули Умани отлавливают бродяг - одних берут в кандалы, других на вечную службу. Даже если ты переберёшься через пролив - кем станешь? Монахом? Или дружинником знатного господина?

"Он будто заглядывает в голову! - подумал Марий. - Все сомнения открыты перед ним. Кто он такой"?

- Твой талант пропадает зря. Ты можешь стать великим. Я знаю это, чувствую магический дар. Но здесь, в Поморье, он не проявится. Я могу взять тебя в ученики. Вместе мы преодолеем барьер без-магии. А пока отдохни, подумай!

В лагере кишела работа. Одни поднимали валы, другие возводили частокол. Часть воинов продолжала тренировки.

"Что за восстание Зелёных плащей? - подумал Марий. Он вспомнил восторг Кнута, мягкость слов правителя. - Воины из другого теста. Разве можно переменить природу людей"?

Во дворе рыцарь наткнулся на мужчину в сером плаще, показавшийся смутно знакомым. Чеканное строгое лицо, прямой нос, серые глаза. Воин нёс с собой свитки.

- О Господи, Серый! - воскликнул Марий. - Ты выжил?

Воин так серьезно посмотрел на рыцаря, что усташ смутился. Ни радости, удивления не было на правильном лице.

- Я тороплюсь, - сказал, будто в лицо плюнул, Серый и прошёл мимо.

Марий, опешив, смотрел в след. Они вместе дрались, ели из одного котелка, прикрывали друг друга. Серый всегда казался слишком хорош для простого наемника: умный, зрелый, рассудительный. Марий понял, что ничего не значил для товарища. Полковое братство оказалось ещё одной иллюзией.

Глава X.

Первое время Марий боялся встречи с Вильямом. Отец был очень строг, мало ли, ещё выпорет при всех или в кандалах отвезёт в монастырь. А становится святошей, Марий ох как не хотел! Сколько бы наемник не бродяжил по миру, он так и не увидел никаких свидетельств Господа. После всех ужасов, пожарищ и смертей любая вера смешила, а слово, данное епископу, он стал считать уловкой. Мол, вор вора надул.

Рыцарь решил податься в ученики к вождю разбойников. По крайней мере, в лагере он был как за каменной стеной.

- Есть несколько видов волшебства, - поучал Максимус. - Высшее, суть математика. К сожалению, вне Радужного города ты не сможешь использовать заклинания. Разве что с помощью слёз Создателя, но они дороги и опасны для психического здоровья.

- Я видел, как их используют маги Пылающего меча! - воскликнул Марий.

Учитель объяснил рыцарю, что волшебники гильдий используют низкое колдовство и ни на что большее, чем пускание огня и молний из рук не способны.

- Но есть и другие виды таинственного: умение достигать цели с помощью концентрации и убеждения. Взгляни вокруг: разве я чудотворец? Метаю огонь? Обращаю скалы в прах? Но все эти люди всё же собрались в лагере. Потому что идеи способны изменить мир. Не бойся людей! Они заведомо глупее, и к каждому можно подобрать ключик. Вспомни попов: ты не веришь, но их уважаешь. Внешность, одежда, жесты - вот настоящие отмычки!

Максимус всё говорил и говорил. Рыцарь заново переосмыслял жизнь. "Вести - а не быть ведомым! Изменять, но не изменяться! Обманывать других, но ни обманываться сам"! - в голове звучали слова вождя.

- Что такое Радужный город? - однажды спросил ученик.

Максимус долго молчал, будто воспоминания доставляли боль. Красивое лицо исказила ненависть.

- Видишь, что стало с моим глазом? - спросил он. - Вот он, последний подарок от Родины. По моим следам идёт подосланный убийца, и даже в изгнании нет покоя. Радужный город - олицетворение всех пороков в мире: гордыни, стяжательства, трусости. Когда ты будешь готов, я расскажу подробней.

Кнут тоже принимал участие в обучении. Всё свободное от магических занятий время проходило на тренировках с мечом. Кнут, правая рука вождя, был настоящим мастером. Он не умел взбегать по стенам, перепрыгивать через крыши и выпускать огонь из-за рта. Но всё же, стиль Кнута, бережный, скупой на движения, вызывал удивления. Всё что до этого видел Марий, было другим: Мардух лез напролом, Тобиас скользил и прыгал как мартышка.

- Цель боя - убить противника и остаться целым, - пояснил воин. - Экономь силы. Ничего лишнего. В бою не стесняйся: всё равно побеждённый никому не расскажет. Плевок, песок в глаза, спрятанный дротик во рту, колющие удары под щитом - нет ничего не дозволенного!

Шло время. Марий чувствовал, что превращается в нечто большее, чем просто рыцарь. Может быть маг, хоть и без волшебства? Политик? Марий носил подаренный панцирь, закрытый шлем с пышным гребнем, яркий, выделяющийся красный плащ. Солдаты стали относится к нему не как к простому товарищу, а к приближённому вождя.

- Кто знает? - рассеянно протянул Марий. Перед ним стояло бронзовое зеркало. - Может быть, теперь отец признает меня. Я пойду дальше него!

Отражение манило: этот человек в зеркале мог своротить горы. Прежний трусливый Марий умер.

Владимер пропал, будто в воду провалился. После событий в Пшаде никто о нём ничего не слышал. В Орде говорили по-разному: одни считали, что Бог оставил младотюрков, потому что они не оправдали надежд, другие - вождь ещё вернётся и начнётся Золотой век.

Урман прибился к армии Арсена. Бывший тысячник стремительно поднимался в гору. Вокруг него складывался кружок людей нового толка.

- Одной идеей сыт не будешь! - часто приговаривал Арсен. - Бог дал нам свободу. Пришло время пойти дальше!

Ковен тысячника стоял отдельным лагерем под собственным знаменем - солнцем на голубом фоне. В отличие от растерявшихся ханов Арсен знал, что нужно делать - укреплять собственные позиции.

Урман тоже не терял времени. Конечно, рыцарь ненавидел и презирал номадов. Он не мог простить разрушений, грабежа, рабов, но выбора не было. Либо сдаться в плен солдатам Умани, либо прорываться с боем на Запад. Всё равно Орда медленно продвигалась вглубь Поморья, ему было по пути.

- Рейды! Создавайте панику! Забирайте последнее, что не можете унести - сжигайте! - приказывал Арсен. - Надо запугать местных, чтобы они признали нас за богов.

Урман поучаствовал в нескольких рейдах, но скоро понял, что может не хуже. Пленные наемники, солдаты городов Востока вливались в его личный отряд. Перебежчики лучше номадов знали местность и могли проводить дерзкие рейды вглубь чужих территорий. Урман удерживал подчинённых от лишних зверств, но пуще других командиров преследовал и терзал Умань. Могущественный город встал на пути к Родине.

- Урман! - прошептал Менги, единственный младотюрк в отряде. - Я видел пленных. Целую тьму!