Юлия Горская - Ключ от бездны

- Это – озеро Хелл? – с надеждой спросил Габиус.

Герех видел, как меняются лица людей, что минуту назад готовы были лишить его жизни.

- Нет, - опуская голову, с сожалением сказал он. – Оно – там, за стеной.

Напряжение и токи гнева снова усилились, и жрец какое-то время стоял, не шевелясь и не поднимая глаз. Кротость его возымела нужное действие.

- Мы должны продолжить испытание, - твердо сказал Хоруг. – Иначе, все жертвы будут напрасны. Кто со мной? – он подошел к краю бассейна.

- Я иду, - Одрух встал рядом.

К ним молча присоединились Фархус с Лахваром, затем – Дрэвх и Сахулл.

- Я не сомневался в вас, - с благодарностью проговорил Герех и легко склонился перед храбрецами. – Кто еще?

Вперед выступил Габиус. Его поддержали Алемах и Парх.

Сын Риха улыбнулся:

- Знал, что вы пойдете до конца вместе со мной.

- Мне можно с вами? – к воде шагнул Рехум.

- Ты уверен в своих силах? – окинув его оценивающим взглядом, спросил Хоруг.

Большие глаза юного травника увлажнились.

- Пусть озеро решит, достоин ли я, - отозвался он, уязвленный тем, что сын вождя считает его трусом и слабаком.

- Пусть Хелл решает, - подхватил Герех. – Вперед!..

Хоруг не ошибся. И, главное, не ошибся в себе. Он первым вынырнул с обратной стороны стены, жадно хватая воздух. И осмотрелся: здесь все было, как на земле – кувшинки у берега, песок, валуны в зеленых пятнах мха. Мужчина поднял голову и потерялся на несколько долгих мгновений. В обширном проломе меж отвесных скал, прямо над ним догорал малиной закат.

Над серебристо-розовой водной гладью показалась голова Фархуса. Горец фыркнул, стирая влагу с лица.

- Вот это да! – он широко улыбнулся, и сразу осмотрелся с тревогой, ища друга.

Но Лахвар не заставил себе долго ждать.

- Где остальные? – спросил Хоруг, помня, что эти ребята спустились не сразу за ним.

- Вот Одрух!

Тот вынырнул, встряхнув мокрыми черными волосами и вытирая воду с красивого, смуглого лица.

- У Алемаха проблема! – сообщил змеелов. – Я не совсем понял, что именно произошло, но в какой-то момент парень повернул назад. Под водой есть еще что-то! Я хочу сказать – кто-то…

Не слушая дальше и набрав в грудь побольше воздуха, сын Риха погрузился в мерцающую глубину, вновь устремляясь к пролому.

Одрух от души выругался и последовал за ним. Он быстро миновал стену, но ничего не увидел, кроме бурлившего водоворота. Не теряя времени, змеелов оттолкнулся от камня, одолев этот участок, и едва успел увернуться от человека – Рехум с искаженным от ужаса лицом, шарахнулся в сторону. Одрух сумел ухватить его, почти наугад протолкнув в расщелину, и снова рванулся вперед. Но воздуха не хватало: сказывалась слишком большая усталость. И ничего не видя в воде, что стала вдруг подозрительно мутной, он повернул обратно…

За ним, в спасительный пролом скользнул подоспевший Сахулл.

- Это все? – гаркнул на него змеелов, стоило охотнику вырваться из мучительного водяного плена. – Что там произошло?

- Не знаю! – он обернулся к Рехуму.

Лицо юного травника казалось серым. Он смотрел перед собой пустыми глазами, нервно смахивая бороздки соленой влаги с мелко дрожащих щек.

- Больше никого?

Словно тараном пробило улегшуюся было гладь, и из глубины выскочил Дрэвх. Выглядел он ничуть не лучше Рехума. Кашляя и отплевываясь, мужчина с ужасом осмотрелся.

- Алемах с Пархом… поплыли назад, - заикаясь, выговорил он. – Я не знаю, смогли ли они… вернуться. Потом, потом… у меня на глазах нечто утянуло на глубину Габиуса…

- Где Хоруг?!

- Он не вернется, - сдавленно произнес травник. – Огромный ящер напал на нас, - Рехум зажмурился, чтобы откровенно не расплакаться. – Вождь спас меня…

Теплые сумерки погрузили Ахвэм в блаженную полудрему. Растушевываясь, смягчились очертания здания Совета и дворца Муту-Асса, соединенного висячими мостами с храмом Керх на мысе Каллис. На матовом шелке неба все ярче проступал рисунок созвездий. Блеклая луна повисла над башней обсерватории Сифса и медленно наливалась магическим светом. И этот негромкий блеск был едва ли сравним с огнями маяка на острове Лити-Кас, что построил первый из рода правителей Ва-Лерагов, которым издревле принадлежала эта земля.

В их прекрасном саду теперь зацвел гранат, украсив его крупными пурпурными и кремовыми бутонами. Молочно-белые цветки апельсина наполняли окрестности дворца правителя Астемана сладким ароматом. Налетавший порывами свежий ветерок осторожно играл нежно-фиолетовыми кистями тамарикса и серебристыми колокольчиками отцветающей галезии.

- Я не люблю Ахвэм, - тихо обронила Ла-Тима, стоя на крытой смотровой площадке, с которой открывался великолепный вид на сад и часть города. – Может, потому что немного ревную, зная, какие пылкие чувства питает к нему мой супруг.

Наэла, гостившая сегодня у супруги правителя, грациозно поднялась со скамеечки и подошла к балюстраде, где стояла ее родственница. Девушка знала, что Ла-Тима выросла в Нэросе, в котором она сама была лишь однажды. Все, что запомнилось ей тогда – обилие фонтанов и купален, а еще сады, в чьей зелени и цветах тонули дома и дворцы.

- Родной город всегда будет нам милее любого другого. Пусть даже самого лучшего из когда-либо созданных гениальными зодчими.

Госпожа Ва-Лераг обратила к собеседнице блестящие от близких слез глаза.

- Да, девочка моя, - отозвалась она. – Сейчас я особенно тоскую о прошлом. Мне так не хватает матери, которая дарила подлинную любовь своим детям, - Ла-Тима подавила тяжелый вздох. - Нет ничего на свете правдивее и ценнее отеческой любви. Конечно, если она живет в сердце родителя…

Наэла удивленно посмотрела на неё, отметив особую горечь в голосе.

- Вы говорите об… Астемане? – осторожно спросила она, чувствуя, что этот разговор очень важен для госпожи Ва-Лераг.

Та помолчала. Взгляд ее блуждал по саду, где каждый куст, каждый листик были до боли родными. Все, все на этой цветущей земле осталось прежним! Только для хозяйки Ахвэма мир утратил чарующие краски, а изболевшееся сердце разъедал яд разлуки с сыном.

- А он никогда не любил нас так, как любит этот город, - сказала она, наконец. – И я не могу понять – почему? Почему?!

- Прошу вас, не плачьте! – Наэла нежно обняла ее за вздрагивающие плечи и прижалась лицом к сладко пахнувшим волосам. Когда-то она была уверена, что Ла-Тима станет ей второй матерью. И Сидмас, сын правителя, не торопился переубеждать в том свою невесту. А теперь…

- Мы познакомились на ипподроме, - немного успокоившись, заговорила госпожа Ва-Лераг. – Ты знаешь, что мой брат обожал проводить там время, в отличие от меня - с самого детства тянувшейся к звездам. «Что ты находишь в этом, - часто говорил мне Дитнар – ведь звезды так далеки от людей! Движение, сила, жизнь, страсть и красота – вот чего должна желать мхарская девушка. Особенно, такая, как ты, Ла-Тима!» Я его понимала, он – мужчина, хоть и выросший в семье жреца, где чаще смотрели на небо, чем на грешную землю. Но моему сердцу казалась милее стезя отца. А обсерватория Сифса оставалась самым лучшим местом на свете! Я забывала обо всем, когда видела звезды, которые вовсе не казались мне далекими. Я была юна и предавалась мечтам, забывая даже о том, что это звезды уже предсказали мне судьбу – владыку западных земель Маакора.