Николай Бершицкий - Восход Чёрной Луны

- Значит это плохо, - задумчиво пробормотал Бэрон.

Впереди по-прежнему плавала черная туча, поднятая апостолами над Иллиау. Путь до города был не близок, однако день клонился к концу, небо, залитое багрянцем, плавно остывало, приобретая синий оттенок. Император оглянулся: позади маршировала верная ему армия, оставляя после себя мертвенную пустошь, втаптывая пышные яркие цветы в землю сапогами, копытами и когтистыми лапами. С рокотом вращались колеса Адского Жала. Остановив взор на лице Вуленрода, похожего на обиженную жабу, он встряхнул головой и отвернулся.

"Всерьез разозлился или у него всегда такая рожа?" - Бэрон вдруг понял, что ему не безразлично. Едва ли муки совести поразили темного принца, и все же покоя лишился его разум. Обида Властелина могла обернуться серьезными последствиями. Еще Герот постоянно увивался возле Вуленрода в перерывах между разговором с ним, Бэроном.

"Становлюсь параноиком" - нервно улыбнулся про себя антихрист.

- Так ты говорил про Избранного?

- Ага, - в своей манере произнес Герот. Никогда нельзя было догадаться, о чем он думает. Его слова порой выглядели издевкой, порой выражали полное наплевательство или презрение к собеседнику, а бывало, кололи скрытой угрозой. Пожалуй, как в самой Преисподней, так и в остальных темных реальностях никто не верил Гамрену Героту и каждый подозревал его, остерегался, не доверял. - Мои последователи проследили за ним после маленького представления в лагере, - продолжал Ересиарх. - Кажется, переполох, устроенный этими марионетками, всерьез разозлил нашего общего знакомца.

- И скоро он подоспеет к Иллиау?

- Ну, - Повелитель разума изобразил задумчивость. - Где-то к началу осады.

- Осады не будет, - отрезал Зверь.

- А-а-а, понимаю, хе-хе. Тогда примерно тогда, когда твои воины залезут на стены. Это приблизительно, чистая математика. Надо учитывать тот факт, что часть его армии составляют наемники - простые смертные, эльфы, да и паладины Чертога не всемогущи. А поскольку ночь не за горами, они должны разбить бивуак. Демоны же будут идти всю ночь, а ежели кто и устанет - так это исключительно проблемы того несчастного.

- Можно подстраховаться, - Бэрон отыскал среди затемненных сумерками фигур нужного чемпиона. - Флеймсоул, иди сюда!

Перетянутый ремнями, кусками ткани и замотанный красными и рыжими лентами, словно мумия, демон подправил коня к хозяину.

- Собирай ассасинов, скачите вперед, отыщите Избранного с войском, позаботьтесь о том, чтобы хотя бы четверть из них не проснулась. Ясно.

Флеймсоул кивнул и скрылся в темной массе демонических воинств.

- Главное, чтобы город не эвакуировался раньше нашего прибытия, - Гамрен Герот пролетел перед носом драконоконя Бэрона, как привидение, испуская столб тумана.

- Мои слуги дело знают, хотя и не все.

Похититель лиц Колобос услышал слова господина, небрежно брошенные через плечо, и, безошибочно отнеся их на свой счет, тихо зарычал, оскалив зубы, прикрытые полосками кожи.

В глазах Герота заиграла злая насмешка. Ракетой Властелин понесся над рядами легионеров, оставляя клубящийся шлейф. Впереди потряхивалось с каждым шагом коня черное облако, нависшее над городом, расстояние неумолимо сокращалось, приближая час крови. Бэрон явственно видел языки пламени, облизывающие стены и дома, крики и извивающиеся от боли тени. Не в первый раз ему доводилось обрекать на гибель города. Не в первый раз за Великим Зверем ступала огромная армия проклятых всеми богами тварей, движимых ничем, кроме беспричинной ненависти к миру. Не в первый раз принц Преисподней предвкушал резню. Но впервые он начал сомневаться в успехе.

* * *

День выдался трудным, с самого начала омрачился неудачей, пролилась кровь. На фоне событий дня ночь выглядела единственным спасением, пристанищем, возможностью отдохнуть, восполнить силы.

Нигаэль собрал наемников, рассеянных предателями и павших духом после подлой выходки Гамрена Герота. Он велел всем всадникам из орденов, гвардии Эльтвиллана, а также наемникам, имеющим коней, следовать к Иллиау. Они неслись, едва не загоняя лошадей до смерти. К наступлению темноты усталость подкосила и людей и животных. Посреди леса войско из двух с половиной сотен всадников остановилось перевести дух.

- Нужно остаться на ночлег, - Иарлут указал на тяжело сопящих коней. - Мы все равно не уедем далеко.

- Любое промедление подобно гибели... не только нашей, - отчеканил Избранный, споткнувшись на середине фразы.

- Хорошо, а если кони полягут под ездоками и придется идти пешком? Так нам нужно будет плестись дня два. Это притом, что провизии мы почти не взяли, планируя покрыть расстояние за короткий срок. Запасов хватает буквально перекусить в дороге. Мы не позволим себе больше одной трапезы. Животных в краях почти не осталось, да эльфы и не станут их есть.

- Я вас не тяну. Кони Чертога не знают устали, а их копыта крушат препятствия. Воин ордена может продержаться на силе света как минимум три дня без еды и питья...

- И далеко вы намереваетесь уехать? - высокомерные тонкие черты лица генерала подернулись. - Паладинов Чертога наберется только треть из общего количества людей, а враг силен. У нас всех не столь много шансов остановить демонов.

- Не остановить - задержать, пока выберутся запертые за стенами. Я не предвидел самого худшего, это моя ошибка, я же ее исправлю.

- Сила света или нет, но ваши люди тоже могут устать. И вообще вдруг посланные нами воины давно оставили Иллиау, а мы идем к пустому городу.

- Мы бы узнали об этом. Так или иначе, узнали бы.

Нигаэль отошел на край круга света от разведенного наемниками костра. Там, за этой чертой, сгустилась тьма, с которой не могли совладать даже звезды. Темные силуэты деревьев всего в десяти шагах от черты сливались в черную массу, дышащую опасностью. Одинокие ночные птицы ухали и скрежетали, скрытые от глаз, словно обсуждая судьбу заблудившихся в царстве сумерек людей. Теперь Аллин-Лирр изменился. Сами эльфы не решались больше называть его домом, не чувствовали защиту родных земель. Произошло и еще что-то. Нигаэль не сомневался. Внутреннее чутье уловило потоки энергии, мощные, как лавина, несущие перемены Мирозданию в целом.

Солдатам был дан приказ разбить лагерь. Новые костры заполыхали в ночи, стук топора о древесину звонко разлетелся по лесу. С треском рухнули несколько деревьев. Их разрубали, часть древесины отправляли в огонь, а большие бревна шли под скамьи. Почти половина людей и эльфов моментально провалились в глубокий сон, у трепещущих, как крылышки птицы, костров остались разрозненные группы черных фигур, клонящихся к земле. Паладины встали на посты вдоль лагеря, хотя и они изрядно подустали. Некоторые рыцари орденов тоже прикорнули возле лошадей и деревьев, прижимая к груди мечи. Безмятежная внешне картина была обманчива, в воздухе витало ощутимое напряжение, щекочущее живот изнутри холодными пальцами. Привязанные к стволам животные то и дело недовольно фыркали, смыкая веки, вдруг просыпались, ударяли копытами в землю.