Макс Фрай - Русские инородные сказки - 5

Жил в деревне некий человек. И не то чтобы скверно жил, но был он весьма удручен. Счастье как-то раз заглянуло в его чиа'та, убедилось, что всего у него в достатке: сыт, одет, обут — чего еще надо? — и дальше пошло, по своим делам. Как ни зазывал человек остаться, хоть чайку попить с медом, «Некогда мне по пустякам рассиживаться». — Счастье говорит.

Долго думал человек над своей бедой. Ведь и дом в порядке держал, и огород возделывал в срок, и в море ходил рыбам песни петь, и колдовство различное пытал, и звезды на небе считал, и весьма преуспел во многих других делах — а все без толку. Даже жениться пробовал, да никто за него не пошел. Кому ж охота связываться с человеком, у которого Счастья нет?!

Счастье же, как ни пройдет по деревне, у всех непременно остается погостить. А с ним только «здрасте-здрасте», подмигнет лукаво и — дальше, мимо. Не силой же его в чиа'та тащить. Дастся оно, как же! Да и непорядок это большой, К'та огорчится сильно.

Так ничего и не надумал, хоть и умудрен был.

Осерчал человек совсем и пошел к великому Маантхэ Уджайя'ха, жаловаться и совета просить. А Маантхэ Уджайя'ха посмотрел на него пристально и так говорит:

— Вот, человек, возьми мешок проса, пойди на базар и продай его. Да только не всем мешком сразу и не по горсточке, а по зернышку. Так и продай. Вот и выйдет тебе Счастье.

Задумался человек: как же это? Ведь и цены такой нет, чтобы за одно зернышко заплатить можно было. Маленькое слишком. Но делать нечего, раз Маантхэ Уджайя'ха велел. Придется идти.

Сидит человек на базаре с мешком проса. Люди к нему подходят, спрашивают:

— Почем, хозяин, у тебя просо?

— По зернышку, — человек отвечает. — А во сколько ценить — сам не знаю.

— Вот чудак-человек! — дивятся люди. — Кто ж это просо по зернышку продает? Кому оно нужно, зернышко-то одно? Так ты до следующего года просидишь!

Ничего не отвечает человек. Да и что тут ответишь?

День сидит, два. Вот и неделя пробежала. Уже и слух в народе прошел: это ж надо! смех какой!

Повадились на базар дети бегать, на человека смотреть, потешаться. Прибегают стайкой, смеются, дразнятся, пальцем показывают. «Злой Маантхэ Уджайя'ха, — думает человек, — вместо Счастья выпали на мою долю одни насмешки. Плохой совет дал».

Тут птица пролетала. Увидела просо, присела на край мешка да и склюнула зернышко.

— Что ж ты, птица, делаешь! — ужаснулся человек. — Мне велено каждое зерно продать, а не задарма вам скормить! Была б моя воля…

— Не пугайся, — отвечает птица. — Вот тебе плата.

Сбросила в руки человеку перышко и упорхнула.

Обрадовался человек. Да и как тут не обрадуешься, если вместе с зернышком будто камень с души свалился. «Ай да Маантхэ Уджайя'ха, здорово все-таки, хитрец, придумал!»

Тут и дети смекнули, какая хорошая игра из того может получиться, стали наперебой таскать ему кто былинку, кто ягодку, кто цветочек, кто жука-жужелицу, а кто и куклу из соломы скрученную — потехи ради ведь не жалко. А зернышки на нить нанизывали, чтобы не потерялись. Оно и украшение новое — не все ж бусы мастерить из гороха сушеного да речной гальки!

Бойко пошла торговля у человека. К вечеру треть мешка продал, а вырученного — еще один мешок скопился. Пришлось домой тащить, по полочкам расставлять и раскладывать. Провозился до полуночи. Тут и умаяться бы, а человеку все нипочем, все легче легкого. «Никогда такого не бывало!» — радуется человек.

На другой день уже и взрослый люд потянулся. Кто лоскуток одеяла несет, кто косточку от дыни, кто струну старую от каарт'х'ан, а кто и наконечник от копья — ржавый и негодный. Рассудили так: худа, мол, не будет, потеха большая. А то, глядишь, и удача какая выпадет. И то правда. Всяк кто ни купит, если глуп был — тут же умнеть начинает; если на охоте нерасторопен — тут же чудесным образом выходит быстрым и ловким; если у кого огород чах, по нерадивости или от скудости почвы, — сразу цвести начинает.

«Колдовство великое делается», — решили старики. И если кто из молодых пренебрегал покупкой, того вразумляли и наставляли всячески.

К вечеру вырученного скопилось столько, что понадобилось человеку целый воз снаряжать — в руках и не унесешь, а на базаре не бросишь. Не по правилам оно, если выручку на базаре оставлять. Домой привез, до утра раскладывал по местам. А что в самом чиа'та не поместилось, то поверх да около пристроилось. Хотел было подумать, что он со всем этим теперь делать станет — да некогда ведь. Ну и ладно.

На третий день осталось у человека всего одно зерно. Тут сама К'та как выглянула из-за окоема, спустилась с неба и так говорит:

— Ничего у меня нет, добрый человек, кроме света, тепла да этого мира. Мир круглый, как и зернышко просяное, — не равноценный ли обмен? Вот, возьми себе.

— Да разве ж можно такое? — дивится человек.

— Что можно, а что нет — то мне решать, — заявляет К'та. — Ты дело делай.

Страшно человеку. Мир ведь такая штука — за пазуху не положишь, в руки не возьмешь, даже взглядом не окинешь. Что с ним делать? Но кто ж с К'та станет спорить?!

Так и продал последнее зерно.

А Счастье тем временем идет по деревне и видит: нет нигде человека. Куда подевался? Заглянуло к нему в чиа'та, да так и остолбенело. Повсюду перья птичьи, листья прошлогодние, осколки кувшинов глиняные, ягодки засушенные, кусочки коры древесной — да мало ли всего! Так много, что и не разглядишь, не сосчитаешь. В углу мыши гнездо свили, по столу жуки-жужелицы бегают, хлебные крошки подъедают, на полу жаба сидит, с видом негостеприимным пялится: дескать, чего приперлось? Оправилось Счастье от потрясения да и бросилось искать человека. Ибо непорядок.

Да только где его теперь сыщешь? Он и сам не знает. Как думать мысли разные — позабыл. Как жил раньше, что делал — позабыл. А может, и не жил никак. Может, вчера только родился. Кто его знает? Да и какая разница?

Идет — спрашивает у Дороги дорогу. Дорога и рада рассказывать, знай только ногами перебирай. Проголодается — спрашивает у Леса еды. Лес и дает: то шишку со сладкими орешками, то куст со спелыми ягодами, то дупло, медом благоухающее. Пить захочет — Речку спросит. Речка и старается: тут родничком пробьется, там водопадом обрушится, а то и прямо на дороге лужицей обернется.

А спать ложится — спрашивает у Звезд сны. Звезды и дают — жалко им, что ли? Сны-то один другого чудесней: в этом рыбой станешь, в другом деревом, а в третьем — и вовсе необычным существом, которому и названия-то нет в нашем Мире. Да и Мир не тот. Другой Мир совсем. Интересно! Это тебе не в огороде копаться.

Так и путешествует человек по сей день. А за ним по пятам Счастье бегает, все догнать пытается, непорядок исправить, порядок навести. И где ни пробежит — там все сразу счастливыми делаются. Вроде бы и не с чего, ан вот ведь!