Айше Лилуай - Возрождённый

Как она оказалась внутри?.. Должно быть, ход был сквозным, бог знает… Да, вернее всего, в скале был целый тоннель, и теперь по этому тоннелю бежали голодные охотники… Рагхан уже слышал их.

Женщина страшно закричала. Из-за спины ее брызнула кровь, а в следующее мгновение кто-то утащил ее в пугающую черноту пещеры. Мальчик успел лишь краем глаза увидеть злобно и хищно оскалившееся бородатое лицо, мелькнувшее в глубине.

А спасшийся детеныш истошно завопил, вскочил и помчался вдоль берега Шенны, будто сам дьявол гнался за ним. Наверное, беглец уже успел поверить в то, что спасся, но тут из другого грота на дорогу выскочил еще один охотник, и его длинное копье лишь чуть-чуть не достало до взвизгнувшей жертвы. Издав хриплый грудной рык, мужчина бросился за ребенком.

- Убей его, Као! – велел Рагхан, еще не понимая, зачем ему это.

- Но…

- Убей!

Он не хотел видеть, как умирают слабые. Это жалкое зрелище, мерзкое, отвратительное. Слышать жалобные стоны, повизгивания, всхлипывания… О, от этого Рагхана выворачивало наизнанку!

Сильные умирают красиво и гордо. Даже дикари.

Так пусть теперь этот охотник умрет. Он сможет пройти через мрак и предстать перед ликом великого Ганнуса. И Рагхан закрыл глаза, взывая к своему богу…

Оборотню понадобились считанные мгновения, чтобы догнать мужчину. Набросившись на него, не издав ни малейшего звука, Као обхватил человека за голову и быстрым движением свернул тому шею.

Еще один прыжок – и человеческий детеныш прижат к земле тяжелой ладонью юноши.

Рагхан медленно приблизился…

Маленькая девочка лет семи с ужасом смотрела на него, по-собачьи скуля и безнадежно пытаясь скинуть с себя руку Као. Грязная, поцарапанная, лохматая и дрожащая под ладонями ночной прохлады в одной набедренной повязке. Впрочем не только холод был причиной той судорожной дрожи: благоговейный трепет, застывший в налившихся кровью глазах, говорил сам за себя.

Она вскрикнула, когда мальчик присел рядом с ней, и из ее обкусанных до бордовой корки губ вырвался какой-то нечленораздельный звук. Несколько раз, будто заклинание, повторяла это «слово» девочка, пока наконец слух Рагхана не смог с трудом, но все-таки различить нечто вроде:

- Ах-хан… ах-хан… ах-хан…

Услышанное поразило его внезапной молнией, озарившей сознание: она пыталась сказать «Рагхан».

- Ты знаешь, кто я?

Но девочка только снова запищала и забилась под Као, будто пыталась врасти в землю и стать ее частью, только чтобы навсегда, навсегда скрыться от черных глаз, пронзающих больнее копья…

- Все люди знают тебя, - произнес оборотень. – Даже такие маленькие.

Рагхан наклонился ближе, девочка испуганно взвыла и вновь заверещала:

- Га-у… Ха-у… - Покрытые грязью ладошки поднялись к лицу и заслонили его от жутких глаз мальчика. – Ха-у… Ха-лу…

Рагхан мягко отнял тонкие руки от закрытых в страхе глаз девочки и поморщился от отвращения: заплаканное личико, оказавшееся на расстоянии пальца от его лица, показалось ему мордой запуганного кролика, который уже приготовился отправиться в пасть волка. Огромные воспаленные глаза навыкате бегали из стороны в сторону.

Жалкая картина…

- Лах-хан… - это прозвучало как последняя мольба, когда уже не надеешься на помилование.

- Да, я Рагхан, - спокойно произнес мальчик, выпрямившись. – Так меня зовут. А ты будешь… - Он на миг задумался... – Галлу.

Он поднялся и посмотрел в глаза изумленному Као.

- Разве это входит в планы Хозяина? – почти шепотом спросил оборотень.

- Нет. Я так решил. – В пустоте глаз Рагхана внезапно загорелись огненные всполохи. – Я дал имя этой девочке, что в этом такого?

- Но ведь она… человек.

- Я тоже человек, Као! Но у меня есть имя. И у нее теперь есть. – Мальчик стиснул зубы. – Я им всем дам имена.

Као смотрел на мальчишку и во всем облике того видел холодную и стальную решимость. Тогда сын вожака еще не мог понять, что только что произошло, но чувствовал: свершилось нечто очень, очень важное. Очень значимое для маленького вождя людей…

А Рагхан, не обращая внимания на смятение Као, с наслаждением закрыл глаза и вздохнул.

- Забери девчонку. Теперь я знаю, что нужно делать… У нас все получится.

Черный дым от пожара заслонил весь небосклон, и скала Меррук утонула в нем. С запада степной ветер гнал мощными крыльями грозовые тучи, и густой ливень пролился стеной на разрушенный до основания город. Город, погрузившийся в тишину, во мрак и скорбь, окутанный облаками пепла, затопленный слезами и кровью…

Алькаол.

«Нет, только не это…» - мелькнуло в помутненном сознании.

Темные фигуры замкнули круг, делая его все теснее, теснее… Лица, отмеченные дланью темноты, опущены были вниз, но почему-то все равно было понятно – на подбородках нет родинок. Ни у кого. Уверенность в этом придавала сил: значит, люди все-таки увидят его настоящего. Пусть даже увидят смерть… Слуги Ганнуса да узрят, как сын Рунна с улыбкой уйдет к своему отцу…

Внутри круга стояла знакомая изящная фигурка. Ветер трепал складки светлого платья, мокрые волосы прилипли к лицу, руки были сложены в молитве… Сердце его радостно замерло: это Тайша, Тайша! Она жива, она цела, здорова! Только на щеках почему-то следы от слез.

Не надо плакать, милая… Зачем? Все ведь хорошо, я не боюсь смерти.

- Господи, не оставь… - прошептала Тайша, закрыв глаза.

Люди молчали. Люди были торжественны и мрачны, подчеркнуто собраны. Будто ждали чего-то, какого-то знака.

От кого?

Длинный двуручный меч с испещренным древними рунами лезвием и изогнутой гардой, украшенной драгоценными каменьями, лежал на земле. В грязи, словно никому не нужный мусор, хлам, кусок металла. Он и в самом деле никому не был нужен, и только высокий молодой мужчина в черных одеждах стоял в самом центре живого круга и молча смотрел на клинок. Казалось, он задумался о чем-то важном, но никто не мог сказать, о чем: глаза человека скрывали длинные пряди черных волос. Короткий меч в его правой руке, выглядевший гораздо скромнее того, брошенного в слякоть, дрожал… Выдавал волнение хозяина…

Внезапно мужчина вскинул голову и сверкнул глазами. О, это лицо нельзя было не узнать!

Нельзя…

Даже во сне.

Мужчина подошел ближе, перешагнул через меч…

- Не надейся, что я дарую тебе легкую смерть, - глухо проговорил голос.

Другой. Но все равно такой знакомый!

И в ответ только безразличное:

- Тебе решать…

Человек обернулся к группе людей, стоящих с барабанами. Он дал им знак, и мокрые ладони застучали по натянутой на дерево коже. Густые звуки наполнили пространство, которое вдруг задышало, вздрогнуло и потекло, потекло, будто сливаясь со временем и обретая бесконечность… Зазвучали голоса людей, поющих страшную, заунывную песнь. Без слов. Тайша вдруг разрыдалась, подставляя лицо под дождь…