Андрей Астахов - Крестоносец

- Помолчи. Мне еще многое надо тебе сказать. Я говорил тебе, что болен, но это была не болезнь... Перед поездкой в Лашев я принял специальный состав, рецепт которого мне давным-давно продал старый алхимик. Он знал о древнем ритуале жрецов языческого бога Солнца, которые... жертвовали собой ради победы над нежитью. Они пили особое зелье и позволяли вампирам укусить себя. Это зелье называется Последний Поцелуй. Если принять его, твоя кровь станет смертельным ядом для любого вампира, даже самого могущественного. Но это зелье неминуемо убьет и тебя самого. Ты найдешь этот рецепт в моем сундуке в штаб-квартире братства в Рейвеноре. Ключ от него тебе отдаст комтур Ольберт. Может быть, однажды это зелье пригодится и тебе в твоей войне. Там же мой дневник. Пусть командоры Высокого Собора прочтут его... потом.

- Сэр, я...я восхищаюсь вами.

- Мной? - Сэр Роберт издал странный звук, похожий на смешок. - Как жаль, что не все думают так же, как ты. Но мне довольно и твоего одобрения. Главное - я умираю фламеньером. Я успел довести до конца свое дело. Иштар больше нет, и я могу умереть спокойно.

- Сэр!

- Не надо плакать, Эвальд. Ты скоро займешь мое место и будешь хорошим фламеньером. Не могу просить тебя даровать мне последнюю милость, а жаль. Комтур Ольберт избавит меня от мучений.

- Сэр, я могу что-нибудь сделать для вас?

- Я хочу предупредить тебя... Эта девушка - ей угрожает опасность. Прости, я... солгал тебе.

- О ком вы, сэр?

- О Домино. Маги братства считают, что у Домино есть все задатки мага Нун-Агефарр, а это значит, что она может повелевать демонами и быть для них проводником в наш мир. Пока эти задатки еще не раскрылись, но со временем растущая сила Домино может причинить много зла. Особенно если до нее дотянутся лапы магистров Суль. Я прошу тебя не оставлять ее. Будь ей опорой и защищай ее. Она верит тебе и любит тебя, так что... Ты сможешь. Я думаю, затем ты и пришел в наш мир, чтобы помочь Домино противостоять проклятию, которое на нее пало. Будь ее ангелом-хранителем и паладином. А если ты увидишь, что Домино все же приняла сторону магистров Суль и уходит на Темную Сторону - поступи как я, подари ей Последний Поцелуй.

- Вы хотите, чтобы я убил Домино? - Я похолодел.

- Я хочу, чтобы ты не позволил ей превратиться в чудовище. Ты самый близкий ей человек, и только ты властен решать ее судьбу.

- Вы пугаете меня, сэр. Я теряю вас и теперь еще и Домино...

- Клянись!

- Сэр, я...

- Клянись, Эвальд!

- Клянусь, - ответил я, опустив глаза.

- Вот и славно, - лицо сэра Роберта просветлело. - Я знал... Слава Матери, она послала мне в конце жизни сына, о котором я мог только мечтать!

- Сэр!

- Когда меня не станет... Ольберт передаст тебе мои сбережения, которые я тебе оставил. Немного, но все, что у меня есть, сынок мой единственный. Все, что у меня...

- Сэр?! Эй, кто-нибудь!

- Выйди, - пожилой жрец схватил меня за руку и оттащил от сэра Роберта, который начал хрипеть. - Не видишь разве, у него агония началась!

Меня подхватили, вывели из комнаты, и дверь за мной закрылась. Потом Ольберт прошел мимо меня в комнату. Вновь хлопнула дверь. В ушах у меня звучало пение, заглушившее хрип умирающего:

- Матерь пресветлая, властительница жизни, светоч правды и заступница за нас перед ликом Вечных - спаси и помилуй, спаси и помилуй, спаси и помилуй!...

Наверное, я стоял на лестнице очень долго. Помню, Суббота что-то спрашивал у меня, но я только качал головой. Молча. Мне нечего было ему сказать. А потом пение прекратилось. Стало тихо и страшно.

Домаш, шатаясь встал из-за стола. Лукас стоял у низа лестницы, скрестив руки на груди. Глаза у него сверкали в полутьме корчмы красными огоньками.

За моей спиной заскрипели тяжелый шаги, лязгнул металл доспехов.

- Он ушел, - сказал вышедший к нам комтур Ольберт. - Да пребудет его душа в Царстве Матери до срока!

- Эх, хороший был рыцарь, - вздохнул Лукас. - И ушел красиво.

- Вечная память! - с трудом выговорил Домаш и заплакал.

- Братство оплатит все долги покойного и расходы на похороны. Я лично этим займусь, братья. А это тебе, - сказал Ольберт, подал мне кошель сэра Роберта и спустился вниз.

Я довольно долго стоял с кошелем в руке, потом сообразил, что сэр Роберт, может быть, оставил мне что-нибудь очень важное. Не без труда распустил ремешок, стягивающий горловину кошелька, высыпал его содержимое на ладонь - и заревел в голос, как ребенок, потому что сдержать свои чувства просто не смог.

Потому что увидел, что оставил после себя рыцарь, пожертвовавший жизнью, чтобы спасти Ростианскую империю от королевского вампира, исполнивший до конца свой долг и умерший в убогой сельской гостинице. Все наследство, оставленное мне человеком, так много сделавшим для меня.

В кошельке было два золотых гельдера и ключ от сундука сэра Роберта в Рейвеноре.

И больше ничего.

В Данкорке было за полночь, когда мы с Субботой въехали в ворота пансиона. Но нашего приезда тут, оказывается, ожидали.

- Командор ждет вас, сэр, - сказал мне командир ночной стражи. - Следуйте за мной.

- Черт, откуда шевалье знает? - вырвалось у меня. - Уже донесли!

- Топай, парень, - подбодрил меня Лукас. - А я пока лошадей пристрою.

Де Лагранс был в своем кабинете. Мне показалось, что он слегка побледнел, когда я вошел. И еще - он мне улыбнулся. Сдержанно, но вполне дружелюбно.

- Рад видеть вас живым и невредимым, Эвальд, - сказал он, подавая мне руку. - Или мне называть вас эрл де Квинси?

- Вы уже все знаете?

- В братстве новости доставляются быстро. Наша почта работает бойко и исправно. Вы еще прощались с сэром Робертом в Лашеве, а я уже знал о том, что случилось в Халборге. Поздравляю вас, милорд.

- В случившемся нет моей заслуги, сэр. Истинный герой мертв, к сожалению.

- Пусть вас утешит то, что сэр Роберт умер так, как хотел. Это великое счастье, юноша. Не всякому из нас суждено уйти из жизни так же красиво. - Де Лагранс налил вино из кувшина в два кубка, один подал мне, другой взял сам. - Я хорошо знал вашего опекуна. Давайте помянем его. Пусть Матерь примет его чистую душу!

- Аминь, - сказал я и отпил глоток.

- Всем нам рано или поздно суждено отдать свои жизни во славу братства и нашей веры. Имя Роберта де Квинси будет вписано навечно в анналы братства, а вы получили возможность вступить в него, - добавил комтур.

- Меня это не радует.

- В самом деле? Я-то думал, что обрадую вас.

- Чем именно?

- Тем, что ваш искус окончен. И вот доказательство этого, - Де Лагранс подал мне маленький свиток, запечатанный золотистым сургучом. - Прочтите.

Я сломал печать и развернул свиток. Это было приглашение явиться в последний день недели после полудня в резиденцию великого маршала братства Ногаре де Бонлиса в Рейвеноре.