Андрей Руб - Джок. Награжденный Тенью. День сурка для Джока

Я спустился и зашел в первый же попавшийся дом. Покойников нет. Интересно. И барахла тоже нет. Грубый стол, пара лавок... и неизменная черная печь, занимающая треть или четверть 'пентхауса'. Хотя вру. Пентхаус - это дом на крыше. А тут полуподвал-Хаус. А если уж совсем на манерном пиндосовском языке - бесментхаус. Забавная кстати эта штука - печь. Она или глинобитная с камнем внутри стен или каменно-глинобитная. Это такое прямоугольное здоровенное сооружение. Я зашел во вторую избу. Та же самая - глинобитная печь. Значит где-то неподалеку, есть глина. Это радует, будем с кирпичом и посудой. А вот живого тут никого нет.

- Пойдем-ка, Гоша посмотрим наш домик.

Посмотрели. Ничего хорошего. Подслеповатые окна давали немного света, чтобы оценить бедность. Одно отлично тараканы и насекомые тут вымерли.

- Итак, будем заселяться.

- Какая нищета! - с сожалением выдал он в ответ на мое предложение.

- Это ты насчет того, что украсть нечего?

- Зачем украсть? - состроил он обиженную рожу. - Тут и так все наше.

- А... понятно.... Найти ничего 'ненужного' пока не удалось... скорбишь? - абсолютно 'нейтрально' поинтересовался я.

- А что? Должны же были что-то спрятать? - обиженно протянул он.

- Я тебе сто раз говорил - тут натуральное хозяйство. Вырастили - сожрали. Разносолов не будет. Тут самое сладкое - мед.

- А сахар?

- Сахар... Сахар будешь лично курировать. Вот вырастишь, переработаешь и сожрешь сколько хошь.

Гоша слегка посмурнел.

- Шо? Ти таки вспомнил свое босоногое детство?

- Чего?

- Чего-чего? Когда-то помню у тебя крыса - за счастье была. Тоже деликатес.

- Это давно было. Сам же говорил - война кругом.

- Война тут постоянно. Делят территорию князья, да смотрят постоянно, у кого чего пограбить.

- Ну?

- Что ну?

- Может и мы, присоединимся?

- Мы-то присоседимся. А дальше?

- Дальше добыча.

- Эх ты... - босяк. А отсиживаться от разгневанных хозяев, ты где будешь?

- Места много - убежим.

- Я часто бегал? - иронией поинтересовался я.

Гоша задумался.

- Не-ет.

- Вот. Сначала нужно место, где мы будем жить.

- Отсель грозить ты будешь шведу? - он, глумясь, перефразировал великого поэта.

- Боюсь, что предки шведов сейчас на поле устраиваются.

- Норманны?

- Угу. Только сейчас мы глубоко в заднице. Пока... там, - дойдя до большого дома, я с натугой открыл дверь. Оттуда пахнуло затхлость и нежилым духом. - Кстати придется тебе ещё креститься.

- Я помню, что ты рассказывал, - ответил мне Гоша в спину. - А Шаис не станет.

- Не ста...

В темноте большой комнаты на секунду за печкой свернули зеленью чьи-то глаза.

- А ты кто? - задал я вопрос в темноту.

Гоша моментально отреагировал. Он бесшумно перетёк влево за моей спиной и, судя по шороху, уже сжимал нож.

Но все было тихо. Глаза погасли. Можно было это списать на глюк, но я слишком старый, чтоб в это поверить. Как же померещилось? Так один раз привидится... и утром не проснешься.

'Котов тут нет. Рысь? Не живут они в домах... Не может быть!!!', - мгновенно промелькнуло в голове. Я вежливо поклонился и произнес:

- Доброго дня. Не позволишь ли дедушка остановиться тут. А я в долгу не останусь. Отблагодарю.

Темнота вновь сверкнула зеленью и прошелестела: - По вежеству пришел?

- По вежеству и с уважением.

- А дух от тебя совсем не здешний. Ты что ж не поклонник нового бога?

- Крестили меня - врать не буду. Младенем. Так что ж дозволяешь?

- Дождался... - мягко, и как мне показалась, с облегчением выдохнула темнота. - Проходи... новый хозяин.

- Это кто? - шепотом поинтересовался Гоша.

- Нож спрячь, - повернув голову, сказал я. - Знакомься Гоша. Это хранитель здешний - домовой.

- Кто такой домовой? Это которому еду оставляют? - подозрение в голосе Гоши можно было намазывать на хлеб.

- Нишкни малец! - отозвалась темнота. - Ты сам-то кто? Облик у тебя человечий, а внутренность - не наша... другая. Думаешь, я не вижу!?

- Раскусили тебя Гоша. А ты не обижайся уважаемый. Гоша - гоблин. Рожден в дальних краях. Но про то он сам тебе расскажет, как ближе познакомитесь. Выйди к гостю. Покажись, каков ты есть.

Мне и самому было интересно. Не верил я в домовых и леших. Не верил и все. А смотри-ка ты. Доведется вживую на него посмотреть. А вот кто он или что? Одно понятно - есть тут магия. А это значит, что Шаис что-то крутит. Не договаривает. А может он и вовсе реликт? Одно понятно. Ни хрена мы не знаем!

Темнота вздохнула и на тусклый свет, падающий от крохотных оконец и со стороны сеней, вышло нечто лохматое - размером примерно по колено. Из шерсти таращились здоровенные круглые глазищи, а с боков головы из шерсти выглядывали кончики рысьих ушей. Ручки с эдакими неслабыми ноготочками... но общее впечатление приятное.

Его глазищи моргнули и требовательно уставились сначала на меня, а потом на Гошу:

- Ну что? Посмотрел?

Гоша горделиво подбоченился и в свою очередь вызывающе уставился на домового.

- Посмотрел! Ты волосатый, что ли здесь рулил... пока нас не было? - высказался он на 'чиста' русском языке. Как не странно, но домовой его понял.

- Телок ты неумытый! Ищо от сиськи не оторвался... а туда же! Немочь дурная... младчая... - лохматый комок подбоченился и попытался посмотреть на Гошу сверху вниз, - осина стоеросовая!

Видимо домовой обиделся. Но попытка осадить явно зарвавшегося гоблина потерпела фиаско. Гоша выпятил грудь и, положив руку на рукоять костяного кинжала, разразился пафосной речью.

Правда состояла она в основном из заковыристых ругательств барона Ольта, которыми тот пользовался в разное время. Изрядно перевранных и вдобавок произнесенных с жутким акцентом. Это говорило о хорошей памяти гоблина запомнившего их. А суть его высказываний сводилась к тому, что он своими собственными руками может порезать сомневающегося в его возможностях на много маленьких домовых и распинать их потом по всем концам нашего нового дома. Набрав в грудь воздуха, чтобы добавить ещё что-нибудь, Гоша на секунду прервался.

Домовой ловко воспользовался этим и не дал ему закончить речь. Он в негодовании подпрыгнул и моментально став в полтора раза шире - оглушающее громко проскрипел несмазанной дверью. Затем сквозняком в печи и выдал тираду. Из которой я уловил несколько очень образных сравнений Гоши, с худшими представителями животного мира страдающих различными заболеваниями, как врожденными, так и приобретенными. Вроде хромоты, глухоты, слабоумия и энуреза. Там ещё было что-то про тлю и морщинистую вошь... После чего он перешел и вовсе на незнакомый мне язык с шипящими и прищелкивающими звуками. На древнеславянский, он был похож... как Шаис на демократа. Из этой речи я и вовсе ничего не понял. Но масса экспрессии и жестов не оставляли сомнений в её содержании.