Алла Рут - Агентство Аргентина

- Платить?

- Да, - нехотя проговорил Ньялсага. - Рано или поздно Соранг явится за тем, чьи желания когда-то исполнил и тогда придется расплачиваться по счетам.

Он посмотрел на своего собеседника и усмехнулся.

- Что касается меня, надеюсь, это будет не завтра, так что не торопись радоваться.

Кемен пожал плечами.

- Ладно. В сторону сказки, поговорим о деле, - он открыл папку. - Я так понимаю, придется нам действовать заодно? Временно, - подчеркнул Кемен. - Пока Свора здесь и люди в опасности.

- В самой большой опасности пока что мы, - ответил Ньялсага, роясь в кармане куртки. - Гинзога дала слово не трогать никого из нас в течение трех дней. Она произнесла это вслух, стало быть, нарушить обещание не сможет. Но, - он выложил на стол три золотые монеты: галеоны, с отчеканенным на каждом галеоне изображением корабля, летящего на всех парусах. - Обещание не распространяется на ее Свору. Вчера я это упустил, а сегодня уже поздно. Надо было связать клятвой и ее подручных!

- То есть, эта компания может напасть на нас? – угрюмо уточнил Кемен.

Ньялсага кивнул.

- Да. Я почти уверен, что они попробуют. Просто для того, чтобы напугать, показать, кто здесь главный. Поэтому вчера я создал амулеты с охранным заклинанием.

Он пододвинул галеоны Кемену.

- Носите их в нагрудном кармане, ближе к сердцу.

- Они защитят?

- Да. Но заклинание нужно обновлять каждый день.

Кемен недоверчиво хмыкнул, взял одну монету, тяжелую, с благородным тусклым блеском и повертел в пальцах.

- Настоящее золото?

- Настоящая пластмасса. Это обычные пуговицы, - пояснил Ньялсага. – Но сразу предупреждаю, если вы вздумаете с этими амулетами попереть на Предвестника смерти, он мое охранное заклинание взломает за полминуты.

Кемен хмыкнул, все еще разглядывая галеоны.

- Такой хреновый ты маг?

- Может, и не хреновый, но только с высшими оборотнями мне не тягаться.

Кемен убрал золотые монеты в карман.

- Ладно… посмотрим, на что твое заклинание способно. Про Гинзогу узнал что-нибудь?

- Пока нет, - признался Ньялсага. – Но попросил кое-кого собрать о ней сведения, - он бросил взгляд на Дэберхема. – В течение дня будут. Ну, и Предвестника смерти расспрошу, конечно. Возможно, он соизволит что-нибудь сообщить.

Кемен нагнулся к сумке, стоявшей на полу, вытащил еще одну пачку бумаг.

- Ну, значит, у меня база данных получше твоей. Я, когда мне что-то узнать надо, с потусторонними существами не консультируюсь!

Ньялсага решил пропустить колкость мимо ушей.

- Что это? – он кивнул на пачку. Часть бумаг оказалась ксерокопиями, другие же выглядели подлинными документами - листы грубой пожелтевшей бумаги, исписанные мелким почерком со старомодными росчерками, помещенные в прозрачные папки-файлы.

- Архив моего прадеда.

Ньялсага поднял брови. Дэберхем оживился и сделал несколько шажочков по ящику, приблизившись к окну вплотную.

- Хэрвелла? Разве он сохранился? Гинзога, кажется, говорила, что его дом сожгли химеры?

- Сожгли, - кивнул Кемен. – Так что основной архив погиб. Я так понял, Хэрвелл на протяжении всей жизни, вел что-то вроде дневника: делал записи об охоте, собирал сведения о существах, с которыми встречался: вампиры, оборотни, химеры, ламии…

- Здесь водились ламии? – поинтересовался Ньялсага. – Никогда не сталкивался с ними. Там, где я жил, их не было.

- Водились. Очень хитрые твари, нелегко с ними справиться! – Кемен перебирал густо исписанные листки. - Это все, что осталось от архива. При пожаре почти все сгорело, но кое-какие записи, самые важные, Хэрвелл всегда возил с собой. После его смерти сумка с бумагами оказались у друга Хэрвелла, а тот… ну, это долгая история, к делу не относится, - прервал он сам себя. – Часть документов – подлинная, часть – ксерокопии, оригиналы я не стал приносить: они такие ветхие, что рассыпаются в руках.

Подошла белокурая официантка, убрала посуду и поставила на стол чашку с кофе и молочник. Кемен дождался, пока девушка отойдет, и продолжил:

- И про Свору проклятых кое-что есть. Жаль, что немного…

Он открыл одну из папок и вынул лист бумаги.

- Если б архив сохранился, я бы всю подноготную про них знал! – в голосе Кемена слышалась досада. - Вот, почитай-ка про наших гостей, - он протянул ксерокопию Ньялсаге. - Свора проклятых называется так не случайно. На самой Гинзоге и на каждом из ее свиты лежит проклятье.

- Догадаться нетрудно, - пробормотал Ньялсага, впиваясь глазами в буквы.

- Гинзога… кстати, в своих записях Хэрвелл называет ее не иначе, как «старая змея»…древняя и очень опасная тварь. При жизни была ведьмой… после смерти – тоже.

- Мертвая ведьма, вот как… - протянул Ньялсага, не отрываясь от чтения. – Плохо дело…

- Ее убили жители городка, где она жила. Там стало умирать очень много детей, горожане заподозрили неладное, наняли мага, тот и выяснил, в чем дело.

Ньлясага поднял глаза.

- Ее прокляли женщины?

- Да, матери убитых ею детей. Они растерзали ее, но ведьма восстала и обрела силу. Слышал о подобном?

- Слышал, - задумчиво проговорил Ньялсага. – Проклятья считаются одной из наиболее опасных форм магии. Исторически сложилось так, что цель проклятья – месть, а действовать оно может или немедленно, или по прошествии многих лет. У Гинзоги, видимо, как раз такой случай – отсрочка.

Кемен, добавляя в чай сливки, скептически хмыкнул.

- Чем опасно проклятие мертвой ведьме? Ничем!

- Не скажи… смотря кто и как проклял. Проклятия обладают огромной силой и очень опасны, особенно, когда их насылают маги, жрецы, ведьмы, колдуны… или люди, которые не могут отомстить как-то иначе.

- Неужто? – насмешливо протянул Кемен.

Ньялсага откинулся на спинку стула.

- Можешь не верить, дело твое. Но знаешь, чьи проклятья считаются самыми опасными и сильными? Кто способен проклясть не только конкретного человека, но и весь его род?

Кемен потянулся за ложечкой.

- И кто? – кисло спросил он. – Колдун? Или какой-нибудь супермаг с волшебным посохом?

Ньялсага усмехнулся.

- Женщины.

Кемен поднял брови.

- Это шутка?

- Какая шутка? Это научный факт, если, конечно, словом «наука» можно назвать магию, - Ньялсага покосился на девушку-прорицательницу за стойкой. – Проклятье из уст женщины - страшная вещь! Рано или поздно Гинзога почувствует это на своей шкуре… если до той поры не ухитрится избавиться от проклятья матерей.

Кемен открыл еще одну папку.

- Поехали дальше. Свора Гинзоги – та еще компания! Все, как один – хитрые и опасные твари, хоть и выглядят клоунами.

Он выложил на стол несколько старых помятых пергаментных листов, для сохранности затянутых в полиэтиленовую пленку и пододвинул Ньялсаге.

- Фюзорис, дядюшка Фю, не к ночи будь помянут. Он действительно потомственный некромант. Держал постоялый двор для нечисти, и работал этот постоялый двор только по ночам. Догадываешься, где он был расположен?