Алла Рут - Агентство Аргентина

- Никак, снова ко мне завернул? Это ты правильно делаешь, медовый мой, что старика не забываешь! Нет-нет, да мимо пройдешь, я ведь все примечаю! – дяюшка Фю незлобливо посмеялся. – Проверяй, сахарный мой, проверяй, нам, душегубам, веры нет, правильно я говорю?

Ява пожал плечами.

Ничуть не обескураженный некромант продолжал:

- А я вот со старой знакомой разговоры веду, - добродушно поведал он, снова устраиваясь на стульчике поудобнее.

- Да на публику местную поглядываю. Инере-е-есно… - протянул дядюшка Фю, провожая кого-то взглядом.

- Разговоры со знакомой? – Ява покосился на изваяние. – Ничего, что она каменная? Неживая?

- Как сказать, голубь ты мой, как сказать, - охотно откликнулся старый некромант. – Ведь в жизни-то всякое бывает. Посмотришь, к примеру, на кого-нибудь, думаешь – живой! Ан, он вовсе и не живой!

Дядюшка Фю тихонько посмеялся.

- И наоборот тоже приключается. Глянешь эдак – неживой! А он вовсе…

- Что? – переспросил Ява, слегка запутавшись в хитроумных речах некроманта.

- Охо-хо, молодежь, - проговорил тот, поднимаясь со стула. – Дай-ка руку, сахарный мой… да не бойся, не откушу!

С этими словами он крепко ухватил Яву за руку и прижал его ладонь к груди каменной химеры.

- Слушай! – велел некромант. На мгновение совсем близко блеснули его глаза: жесткие, цепкие. – Чуешь?

Ява попытался вырвать руку, но неожиданно замер. На ощупь камень казался обычным куском гранита: прохладным, шероховатым и неровным, со следами сколов, но в глубине серого камня медленно и размеренно билось чье-то сердце.

Ява отдернул руку и взглянул на дядюшку Фю.

- Вот так-то, медовый мой, сахарный, - глазки некроманта по-доброму сощурились, а голос снова наполнился безмятежностью. – Я о том речь-то и веду. Посмотришь эдак, думаешь…

…Ньялсага разговаривал с Кеменом возле кадки с пальмой, и сам себе напоминал героя дешевого шпионского боевика, которые так любил смотреть Бахрам.

- Одна моя знакомая, большая любительница комнатных растений, купила по объявлению в газете такую вот пальму и с месяц ее поливала… пока не выяснила совершенно случайно, что пальма - искусственная.

Кемен покосился на дерево.

- Что за знакомая?

- Да так, - отозвался Ньялсага, твердо решивший не сдавать Алину ни при каких обстоятельствах. – Хороший человек, только с пальмами ей не везет.

Кемен отыскал взглядом Алину и хмыкнул.

- Оборотня видел? – отрывисто спросил он.- Как его… Дэхарн, что ли?

- По поводу оборотня, - Ньялсага заметил Трефалониуса: вампир, не торопясь, пересек зал и скрылся за дверью. - Две новости, одна хорошая, другая – плохая. Хорошая новость: сегодня на рассвете он уйдет.

- А плохая?

- Помогать нам он не будет, да и о Гинзоге не сообщил ничего такого, чего бы мы уже не знали.

Кемен пробормотал ругательство.

- Я не сильно надеялся на его помощь, но все-таки…

- У него с Гинзогой давние счеты, - пояснил Ньялсага. – Она хотела присоединить его к Своре.

Кемен прищурил глаза.

- А почему не смогла?

- Ему удалось скрыться. Но оборотни клана Предвестников смерти злопамятны и мстительны, Дэхарн не исключение. Ведьма заставила его, высшего оборотня, бежать, унизила его и рано или поздно он отмстит за это. Гинзога - его смертельный враг, а убийство врага – дорогой подарок для оборотня, смысл его жизни, можно сказать. Поэтому, если Дэхарн и знает, как убить ведьму, нам он этого не скажет: хочет сам с ней поквитаться. Но не теперь.

- Почему?

- У него сейчас не самые лучшие времена: он под завязку накачался чужой магией. Я слышал о подобном… в такой ситуации лучше всего залечь на дно и ждать, пока организм не привыкнет к новому уровню магии в крови. Если он сейчас вступит с Гинзогой в схватку, то может ее уничтожить, но и сам погибнет.

- Да и черт бы с ним… - процедил Кемен.

- Он хочет исчезнуть отсюда до того, как ведьма пронюхает о нем, так что смоется сегодня на рассвете. Мы, в отличие от него, сбежать не можем, так что…

Ньялсага умолк, наблюдая за толпой.

- Значит, помощи ждать не приходится, - подытожил потомок Хэрвелла. - А про арбалет он что-нибудь знает?

Заклинатель отрицательно мотнул головой.

- Думаю, когда дойдет до дела, Дэхарн не станет рисковать и взламывать охранные заклинания. Он разделается с Гинзогой другим способом.

- Нам-то будет уже все равно, - буркнул Кемен.

В кармане куртки Ньялсаги тихо зазвенел телефон.

- Бахрам… кстати, хотел сказать, - спохватился заклинатель. – Насчет новых гостей…

- Мы их искать не будем, - нехотя процедил Кемен. – Можете сами с ними возиться. Услуга за услугу: ты же нас предупредил об оборотне. А я в долгу быть не люблю.

Разговор с Бахрамом оказался коротким: Кемен всем своим видом показывал, что поговорить о такой мелочи, как гномы, можно и позже.

- Не пора взглянуть на арбалет? – спросил он, когда Ньялсага убрал телефон. – Нельзя терять время!

Вдруг он насторожился.

- Это что, к нам?

Дядюшка Фю, потомственный некромант, владелец постоялого двора, приблизился, приятно улыбнулся и отвесил поклон.

- Беседуете, любезные мои? Милое дело, с хорошим-то человеком побеседовать! Я вот тоже со старой приятельницей только что приятный разговор имел… так, верите ли, душой отдохнул, родные мои! Ей-ей, не вру!

Кемен хмыкнул.

- Оговорился, сахарные, оговорился, медовые мои! – тут же поправился дядюшка Фю с добрым смешком. – Опять про душу! И ведь нету у меня ее давно, а нет-нет, да и…

Он махнул рукой.

- Да что ж это я?! – картинно спохватился некромант. – Я ведь по делу! По важному делу, голуби мои!

Дядюшка Фю кивнул в сторону следующего зала.

- Приглашение имею честь передать! Приглашение на приятную дружескую беседу о том, о сем.

- Гинзога приглашает? - уточнил Ньялсага.

- Она самая, хороший мой, она самая! Ну, а я вроде как курьер при такой важной особе, порученьица разные выполняю, приглашеньица передаю…

Он тихонько посмеялся.

-Такая моя служба!

Кемен пожал плечами и двинулся вперед, но дядюшка Фю ухватил его за локоть.

- Погоди, медовый мой, сахарный, - пальцы у старого некроманта оказались неожиданно крепкими, а хватка – железной. - С тобой беседа еще впереди будет, а сейчас его одного ждут, - он кивнул на Ньялсагу. - Вы уж на меня не серчайте, я-то ведь кто? Так, всего лишь курьеришко… мне сказали, я и передал!

Он отпустил руку Кемена, посмотрел на него и с сожалением покачал головой.

- И как я тогда не доглядел, голубчик, как оплошал? Подвели меня химеры! Нужно было Морене поручить, уж старая подруга никого бы в живых не оставила… ну, да ладно, беда-то поправимая, - он повернулся к Ньялсаге. - Вперед ступай, а я уж за тобой следом поплетусь, не торопясь, по-стариковски…