Алла Рут - Агентство Аргентина

…Ява опустился на табурет возле стойки и махнул рукой бармену. Тот подскочил, узнал, чего желает клиент, и буквально через минуту, проявляя чудеса расторопности, поставил перед ним высокий стакан, наполненный прозрачным напитком, с кубиками льда и листочками мяты на дне.

- Старая знакомая, - пробормотал Ява, покачал головой и залпом выпил половину стакана. Многообещающе поблескивала батарея самых разнообразных бутылок в баре, возле которого колдовали два бармена, добавляя в бокалы то лед, то напитки, будто готовили неведомые зелья, а на большом экране телевизора транслировали какую-то спортивную передачу.

Кто-то опустился на табурет рядом с ним. Ява отпил еще глоток и покосился в сторону: девушка, красивая.

Он вздохнул и потер ладонь, все еще помнившую ощущение шероховатого прохладного камня.

Девушка спросила о чем-то, но Ява, погруженный в мысли, не расслышал.

- Что? – переспросил он.

Девушка улыбнулась.

- Я спросила, как вам нравится «Химера»?

- Кто?! - насторожился Ява, вспоминая стук сердца каменного чудовища. Было в этом звуке что-то зловещее, страшное, словно какая-то темная сила, заключенная в высеченную из гранита фигуру, терпеливо ждала своего часа, уверенная, что дождется.

Девушка улыбнулась.

- Этот клуб. Нравится?

– Ах, клуб, - спохватился он и разом допил содержимое стакана, словно лекарство. - Да, конечно. Нравится. Особенно посетители! А украшение зала гранитная химера – вообще выше всяких похвал!

Он покосился в сторону зала с фонтаном. Сидевший на стульчике дядюшка Фю, заметил взгляд Явы и добродушно улыбнулся.

- Только немного шумновато, - проговорила девушка.

- М-м-м… да, есть такое.

- И душновато.

- Ага.

- Зато на улице прохладно. И погода хорошая.

Ява вздохнул. В любой другой чудесный вечер прекрасной незнакомке недолго пришлось бы страдать от одиночества, но сегодня…

Он отодвинул пустой стакан и снова посмотрел на дядюшку Фю.

- Знаешь, красавица, - Ява задумался на мгновенье, как бы выразиться помягче. – Ну, просто не хочется…

Громким военным маршем затрезвонил в кармане мобильный телефон.

Ява отошел от барной стойки и поднес мобильник к уху.

- Говорит Бахрам! Это защищенная линия?

- Защищенней некуда.

- А где Ньялсага? Его телефон не отвечает.

Ява с беспокойством огляделся.

- С Гинзогой говорит. А я тут как на иголках сижу, гадаю, зачем он ей потребовался.

- С ведьмой? Ладно, тогда слушай ты…

…Пробираясь сквозь развеселую толпу, Ньялсага с тревогой размышлял: что понадобилось от него Гинзоге? Он посмотрел кругом: что почувствовали бы люди, узнай, что среди толпы бродят вампир, некромант, оборотень, а в соседней комнате притаилась, словно змея перед броском, мертвая ведьма?

В соседнем зале было на удивление малолюдно, будто люди, чуя что-то, избегали заходить сюда. Не крутились у бильярдного стола игроки, не бродили подвыпившие посетители, одна лишь Гинзога сидела на бархатном диванчике возле стены и наблюдала за чужой жизнью с холодным интересом.

Стоило Ньялсага войти, как следом появился вампир Трефалониус, а минуту спустя пожаловал и дядюшка Фю, не забыв улыбнуться заклинателю самым приветливым образом.

- Что тебе?

Гинзога улыбнулась, но улыбка мертвой ведьмы не затрагивала ее глаз: они по-прежнему оставались холодными и безжизненными.

- Как ты неучтив, бессмертный заклинатель, - упрекнула она.

- Ты обманом собираешься заполучить в Свору ничего не подозревающих людей, продать меня и моих друзей Сумеречному Ордену – и ждешь от меня учтивости?

Гинзога усмехнулась, поправляя кружевную накидку. Маленький арбалет, висевший на поясе, почти терялся в складках платья.

- Присядь, - она похлопала ладонью по дивану рядом с собой.

- Хочу поговорить с тобой.

Ньялсага обошел диван и опустился в кресло, что стояло сбоку от Гинзоги.

- Значит, ты видишь магическое сияние у других, заклинатель?

- Ауры? Вижу.

Ньялсага бросил незаметный взгляд на арбалет.

- Что ты для этого делаешь? Читаешь заклинание, призываешь на помощь духов?

- Ничего. Достаточно коснуться руки другого человека… или не человека.

Гинзога протянула руку.

- Прикоснись и расскажи, что увидишь.

Ньялсага не шевельнулся.

- Ничего не увижу: ты – мертва, а у мертвых нет ауры.

Ведьма откинулась на спинку дивана и прикусила губу.

- Уже разузнал про меня? Чувствую, здесь не обошлось без потомка Хэрвелла?

Она посмотрела на Ньялсагу, но тот промолчал.

- Он слишком любопытен. Не люблю таких. Трефалониус! Напомни мне об этом случае позже, - небрежно бросила Гинзога. - Запиши куда-нибудь…

Вампир молча поклонился.

Ньялсага снова взглянул на арбалет - необходимо было разобраться, какими чарами он защищен. Ньялсага приготовил для этого подходящее заклинание, но произносить его следовало про себя и как можно медленней, чтобы Гинзога не почуяла чужую магию.

- Что еще тебе известно обо мне? – поинтересовалась ведьма, играя концами пояса.

Ньялсага взглянул в пустые глаза ведьмы.

- Например, то, зачем тебе понадобились чародеи Сумеречного Ордена. Они отказали в твоей просьбе, не так ли?

Гинзога выпрямилась.

- Откуда ты знаешь?!

- Догадаться нетрудно. Ты просила, чтобы они сняли с тебя смертельное проклятие, но те-кто-в-сумерках сделать это не пожелали.

В комнате воцарилась мертвая тишина.

Потом Гинзога медленно улыбнулась, будто оскалилась.

- Но теперь все изменилось, заклинатель. Теперь они будут счастливы оказать мне маленькую услугу: ведь у меня есть то, что им нужно. У меня есть вы! Чародеи разрушат проклятье.

Дядюшка Фю сделал маленький шажок по направлению к дивану, на котором сидела ведьма.

- Ты говоришь так, как будто уже все решено, - заметил Ньялсага.

Медленно, очень медленно, он договорил последнюю строку заклинания и затаил дыхание, глядя на маленький арбалет, висевший на поясе у ведьмы.

- Конечно, решено, медовый ты наш, - мягким голосом вступил в разговор дядюшка Фю. – Чародеи-то как обрадуются, вас увидев! Враз проклятье с хозяйки снимут! Ну, а там, хе-хе, может, и о нас она не забудет! Может, и за нас похлопочет перед магами-то! Нас ведь тоже прокляли!

Некромант бросил в сторону Гинзоги заискивающий взгляд.

- Верными-то слугами разбрасываться не след, - не дождавшись ответа, снова забормотал дядюшка Фю. – Они нынче на вес золота, верные-то слуги, правильно я говорю, друг?

Трефалониус солидно кивнул.

Гинзога сделала ему знак, и некромант умолк, в волнении хрустнув пальцами.

- Смертельное проклятие разрушат, это всего лишь вопрос времени, - сказала она. – А пока поговорим о твоем будущем, заклинатель, - ведьма улыбнулась. - Хотя чародеи жаждут заполучить бессмертных, больше всего их интересуешь ты. Догадываешься, почему?