Вадим Проскурин - Эти бессмертные

Павел глубоко вдохнул, собираясь с мыслями, и начал говорить:

— А почему сдурел? И почему ты, вообще, возмущаешься? Это же в твоих интересах, ты с самого начала об этом мечтал. Император Хортон — чем не титул? А я войду в легенды, твои бойцы будут мне поклоняться, это у нас, пророков, традиция такая — приносить себя в жертву ради всякой херни.

— Ты расстроен, — сказал Хортон. — Соберись, а то точно погибнешь.

Топ растерянно переводил взгляд с Павла на Хортона и обратно.

— Что стоишь? — рявкнул Павел. — Бегом к своим, строй бойцов, рассчитывай прицелы! Раз-два, пошел! Хортон, разгони связистов по ротам, пусть передадут то, что я только что сказал. А потом строй своих, и чтобы следили за небом во все глаза, чтобы ни один комар без пропуска не пролетел!

— Без какого пропуска? — не понял Хортон.

— Ерунда, — отмахнулся Павел. — Все, я пошел. Пожелай мне удачи.

— Удачи, — сказал Хортон ему вслед.

Интонация у него была какая-то странная, Павел не понял ее смысла.

Кольцо воителей-зевак при приближении Павла расступилось. Прежде чем вступить внутрь круга, Павел задержался.

— Командир взвода, ко мне! — негромко скомандовал он. Немного подождал и повторил, уже во весь голос: — Командир взвода, ко мне, я сказал!

На этот вопль отозвались сразу два воителя — один слева, другой справа.

— Оба ко мне! — крикнул им Павел.

Они приблизились.

— Передайте герцогу Хортону, что я недоволен вами, — заявил Павел. — Мне стыдно, что в армии добра бойцами командуют такие дураки. Где строй? Эта толпа — это, по-вашему, строй? Кто будет прикрывать небо?

Распекаемые воители смотрели на Павла как на идиота. Неужели никто из них не решится возразить вслух? А, нет, один таки решился.

— Лорд Павел, какой сейчас может быть строй? — спросил он. — Император прямо здесь, среди нас, зачем прикрывать небо? От кого?

— Передай Хортону, что ты отстранен от должности и разжалован, — сказал Павел, строго глядя ему в глаза. — Когда-нибудь ты поймешь, что дисциплину важно сохранять не тогда, когда все хорошо, а тогда, когда армия балансирует на грани поражения. А пока ты не понял этого — ты не командир. Я все сказал, действуйте, оба.

Павел вошел в круг. Император с интересом смотрел на него, кажется, он слышал все слова Павла. А что, вполне возможно, если он умеет телепортироваться, то подслушать разговор для него — наверняка плевое дело. А вот Павел даже лицо его рассмотреть как следует не может. Хотя нет, уже может… Брр, живой мертвец какой-то, тощий, всклокоченный, на Ивана Грозного похож, только маленький и без посоха.

— Бригитта, иди отсюда, — сказал Павел, приблизившись к ней и к императору. — Незачем подвергать опасности моего ребенка. Пошла прочь, быстро!

— Стой, — сказал император.

Его голос был басовитым и хриплым, таким голосом только черных властелинов озвучивать.

— Останься с нами, — повелел император Бригитте. — И впредь выполняй только то, что говорю я. А ты, — император уставился на Павла, — я правильно понял, что ты собрался занять мое место?

— Это зависит от того, как мы с тобой договоримся, — сказал Павел. — Хотя…

Лорд Павел обошел Хортона и пошел прочь, туда, где его ждет гибель. Хортон был уверен, что только что разговаривал с потрясателем вселенной в последний раз. В ходе этого разговора Павел не видел, что связисты тесной группкой столпились за его плечом, так что Хортону не пришлось повторять приказ потрясателя. Он просто сказал им:

— Слышали? Выполняйте. Бегом!

И повернулся к Топу.

— Действуй, как говорил повелитель, — повелел Хортон. — Подготовь углы обстрела и все прочее, ты лучше знаешь, что делать.

Топ смотрел на герцога с плохо скрываемым отвращением. Хортон понимал его чувства. Он еще не решил, как поведет себя в ближайшие минуты, но не исключал, что запятнает свой жизненный путь предательством. Впрочем, что сейчас можно назвать предательством? Иногда жизнь складывается так, что кого-то приходится предавать по-любому, а кто Хортону дороже: любимая женщина, собственноручно призванный демон или император, служить которому — долг любого воителя? Он не готов так сразу ответить на этот вопрос, да и неподходящее сейчас время копаться в собственных чувствах. Копайся, не копайся, все равно получится так, как получится.

Хортон не стал ничего говорить Топу, он просто обошел его и направился к своим бойцам. Он видел, как Павел на минуту остановился, подозвал к себе двух баронов, что-то сказал им, после чего в толпе зенитчиков началось какое-то неясное движение. Кажется, они рассредоточиваются и принимают боевое построение. Да, действительно. Интересно, какими словами потрясатель сумел их воодушевить?

Внимание Хортона привлекла суета в задних рядах боевого построения. Граф Гмохиур ругается с бароном Бойтом, да не просто ругается, а как бы магия в дело не пошла. Ого! Хортон рассмеялся, смех вышел истерическим, но это нормально в такой ситуации. Гмохиур учится быстрее, чем большинство молодых, вот уже усвоил, что на короткой дистанции удар кулаком в подбородок ничем не хуже боевого заклинания.

— Отставить! — выкрикнул Хортон еще одно слово из тех, которыми демон обогатил человеческий язык за последние дни. — Гмохиур, в чем дело?

— Кажется, я ненароком оскорбил повелителя, — ответил Гмохиур, слегка поклонившись. — Если так, прошу меня простить. Причина того, что я ударил этого недоноска, заключается в том, что он посмел выразить сомнение в пути добра. Дескать, сдаваться пора.

Закончив эту речь, Гмохиур внимательно уставился в глаза Хортона, ожидая реакции. Хортон отвел взгляд и сказал:

— Пора или не пора сдаваться — станет ясно в ближайшие минуты. Лорд Павел, прежде чем выйти к императору, приказал действовать по основному плану. Наша задача — прикрывать небо на случай, если противник взлетит.

— Это его собственные слова? — уточнил Гмохиур.

— Его собственные, — кивнул Хортон. — Если не веришь мне — спроси Топа или любого из связистов, они все были свидетелями. Еще лорд Павел сказал, что передает командование мне. Это он тоже сказал при свидетелях.

— Я проверю это после боя, — серьезно сказал Гмохиур. — И если окажется, что ты солгал, один из нас отправится в новое воплощение.

— Хорошо, — кивнул Хортон. — Но я прошу не выяснять этот вопрос до конца боя, на это нет времени.

Там, где Павел вел переговоры с императором, что-то ухнуло, негромко, но гулко, и кто-то заорал изо всех сил прямо над ухом:

— Воздух!

Хортон повернулся на первый звук и увидел, что какое-то тело, похожее на человеческое, беспорядочно кувыркается в воздухе, метрах в пяти над землей. Кажется, это был не Павел.

— Огонь! — закричал Хортон, а его пальцы уже складывались в жест сплошного файрбола. — Первому взводу упреждение два корпуса, второму прицельный огонь, третий в резерве!