Александр Мазин - Мой друг Тролль

— Дома их не кормят, что ли? — проворчала Катя.

— Кушать хочешь, девонька? — спросил Петя, отвлекшись от беседы с каким-то знакомым, таким же крупным и упитанным мужчиной в дорогом костюме.

— Покормить девочку? — предложил мужчина, окинув Катю оценивающим взглядом.

— Свернись, — сказал Петя собеседнику. — Это Каринкино. — И уже Кате: — Постой минутку, никуда не уходи! — Неделикатно распихав журналистов, он завладел большущей тарелкой из-под бутербродов, насобирал в нее всякой всячины, дополнил фужером шампанского и вручил добычу Кате.

Пока Катя насыщалась, Петя возвышался рядом наподобие часового, следя, чтобы маленькую Катю не толкали.

Вернулась Карина. Не одна, а в сопровождении того свирепого мужика, которого Катя видела в суши-баре. С «драконом» на загривке.

«Якудза», — вспомнила Катя слова Стасика.

— Познакомься, это Гоша, — представила она своего спутника. — Мой, как нынче выражаются, бойфренд.

— Здравствуйте, Гоша, — вежливо сказала Катя.

Татуированный Гоша что-то буркнул, окинув Катю рекордно липким взглядом.

— Вы стилист? — попыталась завести светский разговор Катя. — Или парикмахер?

— Гоша пока не определился. Он только что вышел из тюрьмы, — пояснила Карина. — Ищет себя в искусстве.

Пока Катя думала, что бы на это ответить, Гоша их покинул: ввинтился в толпу журналистов и двинулся вдоль стола, выхватывая приглянувшиеся продукты питания и внося хаос и смятение в ряды профессиональных уминателей фуршета.

— Ты что, испугалась его? — со смехом спросила Карина. — Красавец, да? Как нынче говорят — брутальный. Вот так и разрушаются идеалы юности.

— В смысле?

— У меня по молодости от таких мужиков коленки сами подгибались… — Карина задумчиво посмотрела на Гошу, который овладел бутылкой коньяка и теперь дегустировал его единолично. — Просто первобытный человек. Я и не знала, что такие еще сохранились. Гоше наплевать на бизнес, карьеру… он руководствуется только своими желаниями, надо признать, довольно примитивными, и считает, что все, на что упал глаз, должно ему принадлежать. В сочетании с полным отсутствием инстинкта самосохранения из этого получается очень даже возбуждающий коктейль.

— А тебе с ним не страшно? — осторожно спросила Катя.

— Мне? — Карина засмеялась. — Мне он ничего не посмеет сделать. Максимум, что я ему позволяю, — грозно рычать. Он со мной, пока мне это нравится. А мне — нравится! Ты только посмотри, какая животная чувственность! Какая дикарская жизненная энергия!

Катя посмотрела на припавшего к бутылке брутального Гошу и почему-то почувствовала к нему жалость.

— Звериная сущность, — между тем продолжала Карина. — Грубость и цинизм на грани жестокости. Но это только одна сторона жизни.

— А другая? — спросила Катя.

— А другая — это ты! — Карина засмеялась и поцеловала Катю в губы. Даже не поцеловала, а только тронула — чуть-чуть. — Чистая, романтичная, наивная свежесть!

— Карина, а можно узнать, сколько тебе лет? — неожиданно спросила Катя.

Карина вздрогнула.

— Женщинам такие вопросы не задают, — холодно заметила она.

— Пойми меня правильно, — поспешно сказала Катя. — Просто ты иногда кажешься мне… старше, чем выглядишь.

— А на сколько я выгляжу? — осведомилась Карина.

— Ну-у… Года на двадцать два — двадцать три, не больше. А ведешь себя так, как будто тебе за тридцать.

— Да ну? — Холодок в голосе Карины исчез. — Это, девочка, сказывается мой богатый жизненный опыт. Но вообще-то мне немного больше, чем двадцать два. Просто я за собой слежу.

С другого конца стола донесся шум: брутальный Гоша кого-то посылал по кочкам, а этот «кто-то» против такого путешествия возражал.

— Ну как ребенок, право! — озабоченно проговорила Карина. — Извини, Катенок, — пойду сглажу напряжение, пока зубы не посыпались.

Карина решительным шагом пошла разбираться. Катя решила прогуляться по залу и, сделав лишь несколько шагов, вдруг столкнулась с ошеломляюще красивым длинноволосым блондином в снежно-белом костюме. Перепутать его с кем-то было невозможно: это был ее «настоящий» шеф, Эдуард Селгарин.

— Ой, добрый вечер! — обрадовалась Катя знакомому лицу.

Селгарин взглянул на нее надменно: мол, кто это тут… Но тут же узнал и заулыбался:

— Катенька! Вот не ожидал! В таком месте… в таком наряде?

— Меня подруга пригласила поучаствовать… в качестве модели… Она стилист, — объяснила Катя.

— Ну и как?

— Увы — приз нам не достался.

Селгарин окинул Катю оценивающим взглядом. Впрочем, в его синих глазах не было ни следа похоти.

— Сильно! — одобрил он. — У вашей подруги действительно есть стиль. Не уверен, что это именно ваш стиль — болезненный и провоцирующий образ невесты-жертвы… Хотя, признаю, он очень-очень привлекателен.

— Почему — болезненный? — удивилась Катя.

— Разве вы не видели себя в зеркале? Нет, ваша подруга — настоящий мастер. Будь мы на балу вампиров, вы непременно получили бы место юной королевы.

— Вы шутите?

— Ничуть, — тем не менее Селгарин улыбнулся. У него были ровные белые, но, пожалуй, слишком мелкие зубы — и это ему неожиданно шло. Когда он был серьезен, то лицо его было настолько безупречно красиво, что казалось лицом мертвой скульптуры, а не живого мужчины.

Катя подумала, что он вообще слишком красив. Мужчина не должен быть таким красивым… Если честно, это не Кате, а ему следовало стать фотомоделью. И харизма у Селгарина определенно была. Катя поймала себя на том, что чувствует к нему именно то «безотчетное доверие», о котором говорила Карина. И ей было очень приятно просто стоять рядом с ним. Приятно и интересно. И ей нравилось с ним разговаривать.

— На этом балу мы получили только пятое место, — сказала Катя.

— Не расстраивайтесь, — утешил ее Селгарин. — Это шоу-бизнес. Всё продается и покупается. Талант, искусство — это здесь не котируется. Здешняя публика ценит только денежную массу, которая лежит под пьедесталом того или иного кумира. Пресыщенность, извращения, ядовитая зависть… И везде — деньги. Если вы и дальше собираетесь двигаться по стезе фотомодели, вам предстоит сталкиваться со всем этим постоянно… — Тут он взглянул на часы и слегка нахмурился. — Простите, Катенька, но мне через пятнадцать минут надо уезжать, а до этого времени решить кое-какие вопросы. Кстати, если хотите, могу подбросить вас домой. Вы ведь у нас числитесь офис-менеджером по невской мансарде? Вам, кстати, нравится эта работа?

— Да это не работа, если честно, — брякнула Катя. Врать Селгарину было совершенно невозможно. — Помесь сторожа с уборщицей.

— Скучаете, да?

— Нет, если честно. Я нашла себе еще одну работу. Переводы с английского. Вы не против? А то я Илье Всеволодовичу ничего не сказала…