Александр Мазин - Мой друг Тролль

— Куда? — удивилась Катя, выглядывая в окошко и убеждаясь, что по ту сторону — глухой двор-колодец. Даже не колодец — узкая щель между домами.

— Прыгай! — велел Карлссон.

— Ты что, с ума сошел? — До земли было метра два с половиной. И ни намека на лестницу.

— Пусти! — Карлссон отпихнул Катю и спрыгнул сам.

— Прыгай, не бойся! — позвал он снизу.

Катя замотала головой.

— Ты хочешь ко мне в гости или нет?

— А по-другому к тебе попасть нельзя? — крикнула Катя. — По-нормальному?

— Нельзя! Прыгай, Малышка, — я тебя поймаю, не бойся!

Кате было страшно. Но очень хотелось увидеть, где живет ее таинственный друг. Очень-очень хотелось…

Она вспомнила, как Карлссон поборол всех завсегдатаев «Шаманамы». Он такой сильный! Конечно, он ее поймает.

Тогда Катя зажмурилась и прыгнула. Как прыгала ребенком — на руки отцу.

Карлссон подхватил ее в воздухе — ловко и аккуратно — и поставил на землю.

Катя открыла глаза. Над ее головой — руками не дотянуться — разбитое окошко. Вокруг — облупившиеся стены без окон, кривая водопроводная труба, торчащие из штукатурки костыли, какие-то кабели…

Катя вертела головой в поисках двери… Какая там дверь! Здесь даже окон нормальных не было! Под ногами — какой-то доисторический мусор…

— Ну и куда дальше? — спросила она.

— Туда! — Карлссон показал на противоположную стену.

Катя подумала, что там все же есть дверь, которую она не разглядела, — в колодце-щели было темновато. Но, подойдя, она убедилась, что никакой двери нет.

Нехорошие мысли зароились у нее в голове.

— Карлссон, — спросила она дрогнувшим голосом. — Ты зачем меня сюда привел?

— Ты же хотела ко мне в гости, разве нет?

— Неужели ты живешь здесь? — проговорила Катя.

Нет, даже для такого эксцентричного субъекта, как Карлссон, — это слишком!

— Почему здесь? — удивился Карлссон. — Я живу там! — Он ткнул пальцем вверх. — Пошли! Давай-ка я тебе помогу!

Катя даже пискнуть не успела, как могучая рука обхватила ее и…

В следующую секунду Катя почувствовала, что отрывается от земли и летит вверх.

Нет, не летит, конечно, а просто поднимается со скоростью неторопливо идущего лифта. А в роли лифта — ее друг Карлссон, с большой ловкостью перебиравший ногами и свободной рукой, который, отталкиваясь и цепляясь, без видимых усилий поднимался прямо по стене с быстротой хорошего скалолаза. Только вряд ли нашелся бы скалолаз, способный взбираться наверх с такой скоростью, используя только одну руку, да еще с Катей под мышкой.

Катя только один раз глянула вниз — и сразу зажмурилась. И больше не открывала глаз, пока подъем не прекратился и Карлссон не поставил ее на ноги.

Это была узкая площадка примерно на уровне шестого этажа. В незапамятные времена сюда вела железная лестница. Ее ржавые останки свисали вниз метра на два. Дальше от лестницы остались только костыли, да и то не все. Зато на площадке имелась самая настоящая дверь, которую Карлссон и распахнул перед Катей.

— Заходи, — пригласил он.

И Катя вошла, стараясь не думать о том, как будет выбираться из Карлссонова гнездышка.

Когда-то здесь была обычная квартира. Когда-то — это, наверное, лет тридцать назад. С тех пор осталась какая-то мебель, наверное, очень древняя. Рассмотреть ее подробнее было трудно, потому что освещения в Карлссоновой берлоге не имелось. Зато была вода, холодная и горячая, и санузел с древней чугунной ванной и еще более древним унитазом. Но эти «подробности» Катя узнала позже, сейчас зайти внутрь она не рискнула.

Дверь вела на кухню, и, если оставить ее открытой, на кухне можно было кое-что разглядеть. В комнатах было темнее. Окна заросли таким слоем грязи, словно их не мыли со времен Отечественной войны 1812 года. В коридоре и прочих помещениях царил абсолютный мрак.

— Слушай, а свет зажечь нельзя? — попросила Катя.

— Свет? — Карлссон поскреб пятерней мускулистый затылок. — А зачем?

— Затем, что темно!

— Темно?

— Да, темно! — сердито сказала Катя. Ей показалось, что Карлссон ее дразнит. — Я ничего не вижу!

— Прости, Малышка, — извинился Карлссон. — Я как-то не подумал, что тебе нужен яркий свет.

— А тебе он, что, не нужен? — желчно спросила Катя, в очередной раз пожалевшая, что решила отправиться в гости.

— Мне — нет, — сказал Карлссон. — Мне света хватает.

Оказалось, что Карлссон видит в темноте, как кошка.

«Интересно, какие еще сюрпризы он мне преподнесет?» — подумала Катя.

— Завтра я сделаю свет для тебя, — пообещал Карлссон.

— Тогда в следующий раз я побуду у тебя подольше! — заявила Катя. — А сейчас я пойду домой!

«Сейчас он скажет: никуда ты не пойдешь! — подумала она с замиранием сердца. — Останешься здесь навсегда!»

— Не пойдешь, — сказал Карлссон. — Ты свалишься и что-нибудь себе испортишь.

Катя проигнорировала его замечание. Она вышла на площадку, посмотрела вниз… И вцепилась в ржавые перила, потому что колени у нее предательски ослабели. Нет, сама она никогда в жизни не сможет…

— Тебе совсем ни к чему спускаться, — мягко произнес Карлссон, встав у Кати за спиной. — Ты ведь собираешься к себе домой, да?

— Да, — хриплым голоском проговорила Катя.

— Тогда тебе — наверх! — сказал Карлссон.

Миг — она снова оказалось у него под мышкой, и пол ушел из-под ног.

Но на этот раз путь занял совсем немного времени. «Взлет» на крышу, короткая цирковая пробежка по жестяному «ребру», душераздирающий прыжок с трехметровой высоты… И Катя оказалась на своей «родной» балюстраде.

— Ну ты акробат, Карлссон! — со смесью восхищения и облегчения проговорила она. — У тебя случайно моторчика нет — по воздуху летать?

— Моторчика? — Карлссон явно не читал историю о своем тезке и шутки не оценил.

— Ты так ловко лазаешь!

— Ерунда! — отмел похвалу Карлссон. — Я же… — Тут он осекся и сменил тему. — Ты, наверное, устала? Ты отдыхай. А я завтра приду, если ты не против?

— Нет, конечно! Нам же с тобой — переводить!

«И вообще, я всегда рада тебя видеть!» — хотела добавить она, но не успела.

Карлссон развернулся, стремительно вскарабкался вверх по стене и исчез за краем крыши.

Что ж, по крайней мере, она теперь знает, где он живет.

Катя присела на подоконник. Сердце ее стучало раза в полтора чаще, чем обычно. «Неудивительно, — подумала она. — После такой эквилибристики». Она не рискнула себе признаться, что дело не только в «эквилибристике». Карлссон… Нет, он слишком необычный, чтобы… Чтобы… Ничего.

Переодеваясь, Катя обнаружила, что ее карманы набиты выигранными Карлссоном долларами. Она подавила желание их сосчитать (нечего считать чужие деньги!), завернула их в носочек и спрятала за батарею. Завтра она вернет их Карлссону.