Константин Калбанов - Вепрь-3

— Знать хочет получить с тебя больше, чем за все посольство, — уверенно произнес Световид. А как иначе-то, ведь ясное дело, что за родную кровь и плату хочется получить посолиднее.

— Не о здоровье он его печется и серебро ему глаза не застит, излечить хочет, а потом мучениям придать.

— Как так, пират ить?

— Видно родная кровь и для пирата не водица, — горестно вздохнул боярин.

— И что теперь думаешь делать?

— Ума не приложу. Старшие сыны, на дыбки встали, рвались брата освобождать, насилу урезонил. В Астрань поеду, поищу горячие головушки, иные наши астраньцы ничем тем пиратам не уступят. Если не живого, то хоть от мучений избавлю.

— Сам, выходит решил?

— Не могу я сыновьями рисковать, сил все еще в достатке, так что сам. Наберу ватагу, да и удумаем чего.

— Клузиумцы, они злы в драке, не так просто будет найти тех, кто против них станет.

— Ведаю, что выкуп обойдется дешевле, чем вызволить даже тело сына, но за ценой не постою. Теперь даже если Боян смерть легкую примет, покоя знать не буду, ведь не в сече, а от руки подлой. Нам бы только того разбойника разыскать. Со мной две сотни боевых холопов, враз на абордаж возьмем.

Горе Бажена, Световиду было понятно, сам не так давно на многое был готов ради Градимира. Но как помочь старинному товарищу он не знал. Оставалось только поддержать в его начинании. А как же Смеяна? Внучка любимая, радость сердечная. Что бы они не думали, как бы не гадали, а ведь она искренне любит мужа, нельзя так светиться от счастья, коли жить с нелюбимым. Понятно и почему о случившемся, Вяткин никому не сообщал, невестка и ему была по сердцу, берег как мог.

Повисшее неловкое молчание нарушил легкий нерешительный стук в дверь. При этом звуке, Смолин вскинулся и упер хмурый взгляд в дубовые доски. Кому там не ясно, что тревожить хозяина сейчас не с руки.

— Войди.

— Прости, боярин благодетель, — тут же ввалился и согнулся в земном поклоне дворовый, прекрасно понимающий, что Смолин как справедлив, так и крут на расправу.

— Сказывай.

— Гонец от Великого князя прибыл. Сказывает, что немедленно должен видеть боярина Вяткина.

— Не успел, — Бажен опять исторг тяжкий стон и не просто тяжкий, а болезненный, настолько, что сквозь вздох послышался стон, полный отчаяния. Младший у него в любимцах был, как и у остальных родичей.

— Зови.

— Назад в Брячиславль, сам и со всеми холопами, до последнего человека, — закончив читать грамоту, Вяткин в бессилии уронил руку в которой сжимал бумагу и понурился так, словно из него вынули душу.

Что тут поделаешь, Великий князь хоть и прозывается Миролюбом, но к исполнению своей воли относится ревностно. Оно можно и пренебречь, когда дело кровиночки касаемо, но тогда можно гнев на весь род навлечь. С другой стороны, негоже так государю поступать. Нешто не понимает, что стараясь сохранить для государства полезного во всех отношениях мужа, он рискует попросту его потерять, а через то, огрести неприятности сторицей.

— Нешто князюшка настолько неразумен, — имея ввиду именно это, возмутился Смолин.

— Отчего же, разумен. Этот же гонец сейчас спешит в Астрань с повелением капитанам галенов немедля выйти в море разыскать и покарать разбойника, случится надобность, по способности войти в гавань Клузиума и взять пирата на абордаж там, так как отказ возвернуть представителя посольства по чести государя бьет. Да только пустое то. Нет у них способности войти в гавань, перетопят как котят, форты там сильны, опять же в гавани найдутся иные суда, да и не спустят того пираты славенам, учнут такую охоту, что Миролюб не возрадуется. Так что про порт, то пустое, для меня писаное, уверен, что в грамоте к капитанам, по иному расписано.

— Выходит в море он их вышлет, случись повстречать пирата, они его возьмут, нет, возвернутся, потому как пора подошла в Новый Свет путь держать. Но ты ведь знаешь Миролюба, он от своего не отступится.

— Разумеется. Мало того, труп того разбойника к моим ногам бросят, в том сомнений нет, да только Бояна мне не вырвать.

— Смеяну не забирай, — глухо попросил Световид, — С матерью ей все легче будет. Как разрешится с Бояном, тогда и пришлю.

— Добро. Только… Ты бы не сказывал пока. А я до столицы и тогда уж среднего отправлю, не сможет и тут на пути встать князь. Меня как мужа государственного приструнить и сберечь для службы его право, а сына удержать не сможет.

— Торопись.

Да, шанс спасти Бояна еще был, вот только время терять нельзя.

— Дедушка, а чего это батюшка эдак стремглав умчался? Не поздоровался, внука не повидал? Случилось чего?

Смеяна стоит сложив ладошки на груди, понурилась, словно скромница воспитанная, но из под густых бровей на деда устремлен внимательный взгляд полный тревоги. Отец небесный и за что ему это все. Бажен боясь, что не сможет выглядеть спокойно и собрано, решил уехать ни минуты не задерживаясь в доме старинного друга. Вот, молодец! Можно подумать, что ему, Световиду, легче будет смотреть на внучку, держа за пазухой тяжкую весть о суженном. Ох дружище, попомнишь еще этот выверт.

— Деда, чего стряслось-то?

— С чего ты это взяла, внучка?

— А хоть бы с того, что ты внучкой меня величал только когда приласкать, да пожалеть хотел, а так только Смеяной или егозой прозывал.

— Дак, какая же ты теперь егоза, коли сама уж мамка?

— Утром я тоже была матерью и сынок на руках был, однако оставалась, 'как есть егозой'. С Бояном, что?

— С Бояном все слава Богу, — поспешно ответил боярин.

Вот только зря он так поспешил, потому как теперь на него смотрели глаза полные слез, страха и еще Бог ведает чего. Если бы он вздернул бровь, как-нибудь протянул время, возмутился бы неприличествующему обращению к деду, ибо не след надоедать главе рода, то тогда у него был шанс ее обмануть. А так… Она едва смогла сделать шаг в сторону, чтобы не осесть прямо на пол и придерживаясь за стенку тяжело опустилась на лавку.

— Что с ним?

— Смеяна, ты не волнуйся…

— Что с ним? — Чуть не крича, выпалила молодая женщина.

— Ты баба совсем разум потеряла!?

Любимица там или нет, но только одному человеку во всем свете было дозволено поднимать на него голос, да и тот нынче был немощен и лежал пластом в светелке. Радмир за последний год сильно сдал, лекари сказывали, что возможно до конца лета не дотянет.

— Дедушка, миленький, бей меня, колоти, только Отцом небесным заклинаю, не таи от меня ничего, — бросившись на колени и сложив руки в мольбе, стала просить Смеяна.

Вид у нее был в этот момент до того трогательный и беззащитный, а мольба настолько искренняя, что Световид неожиданно для себя поплыл и сам опустился на лавку. Плохая весть, хуже некуда, но скрывать от внучки ее он больше не мог. Ох Бажен, попомнишь еще.