Юлия Федотова - Герои былых времен [HL]

— Спятили они, что ли?

— Кто? — не понял Рагнар.

— Да лягушки, кто же еще?! Такими голосами им положено квакать в мае, когда наступает брачный сезон! Дурдом какой-то, а не Волшебная страна!

— Чему ты удивляешься? — возразила Энка. — Можно подумать, в первый раз сталкиваешься с измененным ландшафтом! Вспомни Чернолесье или земли кланов. Там тоже все было иначе.

— Даже там законы природы никто не отменял. Все было искажено, но логично. А здесь полный абсурд! Днем одна растительность, ночью другая! Где такое видано?!

Небо опять прояснилось, показались редкие звезды и плоская, унылая луна. Крылатая, раскоряченная тень, не принадлежащая ни зверю, ни птице, носилась на ее фоне, издавая тонкий, заунывный вой, от которого мороз шел по коже.

— Я опять достану перо, — решила Ильза. — А то мне совсем страшно.

Она правильно поступила. Мотыльки и прочие насекомые не самая приятая компания, но все-таки лучше ночного кровососа утборда, от которого не спасает даже защитный круг — только свет.

Впрочем, пренебрегать магической защитой они тоже не стали, и опять-таки правильно сделали. Среди ночи из болота вылезла тварь совершенно невозможная: высоченная — раза в два выше Рагнара, рахитично-тощая, с блекло-желтоватой кожей, длинными перепончатыми конечностями, с острыми когтями на узловатых пальцах и огромными, по-жабьи выпученными глазищами. Широкий, безгубый рот ее был оснащен редкими, но устрашающе-крупными недифференцированными зубами. (Это Хельги так подумал — «недифференцированные зубы», была как раз его очередь нести караул). Хвост у твари был короткий и толстый, а уши маленькие, плотно прижатые к лысой голове. Чем-то она смахивала на курганника, но явно принадлежала к другой, неизвестной породе нежити. Во всяком случае, ничего подобного в современном Староземье Хельги встречать не доводилось.

— Здорово, — сказала ему тварь, усаживаясь рядышком на траву. С нее тут же натекла небольшая лужица, остро пахнущая тиной. — Караулишь? — Голос у чудовища был хрипловатый, но приятный, а речь гораздо ближе к современной, чем к средневековой.

— Караулю, — подтвердил демон. — А что?

— Да так… — замялась тварь. И призналась честно: — Жрать очень хочется.

— У нас лепешка есть. Будешь? — предложил Хельги любезно.

— Не, — отказалась нежить. И вздохнула мечтательно: — Свежатинки бы…

Хельги развел руками:

— Ну извини. Ничем помочь не могу.

Тварь понимающе кивнула. А потом с надеждой уточнила:

— Я что подумал. Много вас, может, кто ненужный найдется? Уж больно я проголодался. Смотри, как ребра торчат! — Для пущей наглядности чудище привстало и втянуло довольно объемистый живот.

На секунду у преисполнившегося сочувствием Хельги мелькнула нехорошая мысль об амазонке. Но на то, что Аолен и Рагнар позволят скормить вредную деву болотной твари, нечего было и надеяться. Чудовище правильно расценило молчание собеседника и вновь издало горький вздох. Несколько минут оба сидели молча, в одинаковых позах, почти бок о бок, лишь защитный круг разделял их. Говорить вроде бы было не о чем. Но Хельги не хотелось, чтобы ночной гость уходил — очень уж скучно сидеть вот так одному, в чужой стране, в чужом времени, когда не с кем и словом перемолвиться…

Тварь пошарила рукой в воздухе, натолкнулась на препятствие. Поинтересовалась равнодушно:

— А это что у вас? Круг? Маги, значит?

— Ну не то чтобы маги. Так, пользуемся иногда.

Собеседник чуть встрепенулся:

— Слушай! Я подумал, вы, часом, не те пришлые твари, что прогневили королеву, а?

— Пожалуй, те, — согласился демон. — А ты откуда про нас знаешь?

Чудовище вновь скуксилось, махнуло рукой:

— Слухи, слухи. Они у нас бы-ыстро разлетаются. В одном краю чихнешь — в другом слышно. Страна называется!.. Эх, мне бы в большой мир! На волюшку! Там болота знатные, обширные, болотниками кишат, а бывает, и утопнет кто… Вот бы я разгулялся!

— Чего же не переселишься? Недалеко ведь.

— Сама не пускает! К месту приворожила и не кормит путем!

— Кто не пускает?! — Хельги искренне заинтересовался судьбой горемычного чудища.

— Мэб, чтоб ее громом поразило! Королева наша. Зловредная, доложу тебе, баба! С виду — красавица лучше и не надо, а по характеру — чистая упырица… Вы-то чем ей не угодили?

— Сами не знаем! — огорчился Хельги. — Хотел тебя спросить. Мы ничего плохого не делали. Только один раз принцессу из лягушки расколдовали. Может, в этом причина?

— Нет! — заявило чудовище с большой уверенностью. — Это у нас обычное дело, она за такую малость серчать не станет. Это я тебе говорю, Лавренсий Снурр… Сам, к слову, кем будешь?

Хельги представился.

— Из фьордингов, значит, — поняло чудовище. — Знаю, едал, бывало. Окаянный вы народ, не в обиду будь сказано.

— Не совсем из фьордингов, — уточнил Хельги справедливости ради. — Я урожденный спригган, но считаюсь демоном-убийцей.

Чудище тихо, чтобы не помешать спящим, расхохоталось:

— Ну повезло тебе, парень! Одно другого хлеще! Просто ходячий кошмар! Интересно, Мэб знает, с кем связывается? — И вдруг заторопилось: — Эх, поговорил бы с тобой еще, да не могу! Во-он там, видишь? Утренняя звезда вылезла. Значит, мне под воду пора. Такой она мне распорядок установила. Мне, Лавренсию Снурру, — распорядок! Куда мир катится?!

— Что же ты раньше не вышел? — огорчился Хельги. — Подольше бы посидели.

— Постеснялся, дурак. Теперь сам себя браню.

С этими словами чудовище понуро потрусило к болоту.

— Подожди, — зашептал демон вслед. — Ты не знаешь, как вашу Мэб найти? Она нашего спутника выкрала.

Лавренсий Снурр обернулся:

— А идите себе куда ноги несут. У нас куда ни пойдешь, дорога одна — к королевскому замку. Ну бывай! Случится живым остаться — заходи в гости. Понравился ты мне, хоть и спригган и еще демон знает кто.

Махнув когтистой рукой, нежить с головой канула в трясину. Но через несколько минут вынырнула и положила на берегу нечто длинное, завернутое в тряпицу.

— Прими на память. Мне оно в болоте ни к чему, а вам, глядишь, пригодится.

И исчезла, не дослушав слова благодарности.

Хельги высунул руку из круга, достал подарок, с нетерпением развернул. Это был меч. Не особенно красивый, туповатый, плохо сбалансированный, зато выкованный из отличнейшего драконьего серебра.

— Сон в руку! — присвистнул демон, вспомнив недавнее видение. Представил чудесное оружие из озера и добавил философски: — Каждому свое.

Наутро Ильза и Эдуард на него разобиделись чуть ли не до слез — почему не разбудил. Из-за него проворонили средневековое чудовище! Можно ли быть таким вредным и бессовестным?!

Сильфида, как ни странно, встала на защиту Хельги: