Оксана Демченко - Безупречный враг

— Как — нельзя? — возмутился Гооз.

Крид молча указал на пол, заляпанный краской. Он ходил по узору и несколько раз усердно заступил в разлитую — при падении баночки из рук погибшей — краску. Теперь бывший рисунок превратился в нечто невообразимое. Отпечатки босых ног «жреца» удались на славу, сочные и многочисленные. А еще следы коленей и ладоней. Риоми захихикала. Такой узор ей пришелся по душе.

Гооз раздраженно предложил отмыть безобразие. Крид охотно согласился и приготовился сбегать за водой:

— Где тут море?

Советник сморщился, как червивое яблоко-паданка, мрачно осмотрелся, оценил грандиозность предстоящей уборки. Довольно быстро сообразил, что безнадежное занятие растянется до утра, и то в лучшем случае. Значит, рисунок звезды будут чертить в присутствии араави. Одолеет ли перламутровый жезл своего кораллового соперника… Опыт нескольких мятежей показывает, что нет. Тем более в прямом противостоянии, не из засады и не в спину…

— Здесь поблизости есть несколько больших комнат, — с сомнением предположил советник.

— Там наверняка пыльно и полно каменного крошева. Осмелюсь предложить достойную бога идею высокого доверия сторон, о ваша святость, — важно пропел Крид.

— Чего-чего?

— Площадка на вершине башни, — коротко уточнил принц. — И до океана не докричится, и свободу ощутит. Там светло, можно рисовать, погасив факелы, нас не заметят. И один вход.

— Спорно. — Гооз пожевал несуществующие губы. — Но необычно, да и обзор… Пэи, отстегни девчонку. Руки свяжи, но бережно, мы же теперь друзья. Почти. То есть, извини уж, красавица, петлю на шею и конец веревки — мне.

— Ничего себе дружба, — обиделась Риоми.

— Может, я ее отнесу? — с надеждой предложил Крид.

— Знаешь, с тобой мы тоже друзья, — рассмеялся Гооз. — Почти. Пойдешь в десяти шагах впереди, рядом — Пэи. Мы с сирином следом. Пэи, возьми его пояс с оружием. Готов спорить, лежит за дверью.

— Выиграли, — улыбнулся Крид. — Вы проницательны, ваша святость.

— Льстишь? — со смесью опасения и удовольствия предположил Гооз.

— Составляю список добродетелей бога, — важно уточнил Крид.

Гооз задумался и остался доволен.

Пока Пэи бережно связывал послушную Риоми, Крид подобрал кисточку, нашел большой горшочек с краской и оторвал от одеяния мертвой сирены пару клоков для очистки рук. Все это — не переставая вещать. Добродетели Гооза сыпались на головы слушателей, как капли осеннего дождя. То есть без надежды на скорое затишье. Риоми от указанной погоды кашляла. Гооз, наоборот, светлел лицом и даже, кажется, молодел. «Видимо, — смущенно отметил про себя Крид, — он всерьез задумался о бессмертии и от радости стал куда здоровее и веселее. Даже плечи расправил». Руки принца дрогнули. А ложно ли то, что сам он придумал? Вдруг вера людей воистину наделяет особенной силой? Вдруг он вручает Гоозу оружие пострашнее посоха? Впрочем, сейчас надо всего лишь дотянуть до прихода подмоги…

Петлю на шею сирина Пэи накинул неохотно, лицо стало виноватым и дернулось, как от боли. По счастью, в это время Гооз был занят и ничего не приметил. Он уже выбрал перечень из дюжины своих главных качеств и теперь шлифовал его. Сын бога, святой и богоравный, всевидящ, облечен мудростью, прозорливостью, могуществом, добротой к детям своим — простым людям…

Наконец, слушая вдохновенные восхваления Крида и азартные восхищенные реплики его святости в адрес себя, любимого, все собрались в путь. В связанные руки Риоми вложили факел, и нелепая процессия покинула зал. Гооз даже не особенно спешил, увлеченный делом. Кажется, прежде ему не хватало времени и фантазии, чтобы подумать о том, как следует вести себя богу, получившему долгожданную власть. Теперь упущенное навёрстывалось на ходу. Риоми шла рядом и тоже потихоньку втягивалась в обсуждение. По широкой лестнице все поднимались очень мирно, двумя чинными парами, как настоящие друзья. Почти.

Три яруса сделали советника молчаливым и старым. Он задохнулся, стал хрипеть и хромать, наконец сдался и потребовал отдыха. Крид охотно засуетился, воздавая почести «богу». Пуфик он тащил наверх из собственной ретивой усердности, и рвение «жреца» очень впечатляло начинающего святого. Принц стоял в сторонке и с усмешкой глядел вверх. Лестница длинна. Если бы можно было замедлить подъем, прихватив что-то потяжелее, он бы и кресло поволок. Но во всем надо знать меру…

Интересно, где застряли араави, газур и стражи, которым Риоми вполне здраво отвела роль основных спасателей? И сколько сирен и одурманенных кругов стражи внизу, помимо последнего, состоящего из двух дюжин защитников двери?

Крид уже не знал, чего он боится больше: затяжной ночи или неизбежного утра. Бои внизу могут быть длинными, Гооза убалтывать сложно. С другой стороны, звезда защиты северных шаманов действует только от заката до восхода, если верить дядиным словам и книгам…

Тэльр стоял на середине пролета, вне зоны видимости отдыхающего Гооза, лицом к отблескам света.

— Пэи, — выдохнул Крид.

Тот молча поправил саблю и не повернул головы даже на волос. Молодец. Гооз тоже не отметил тихого звука — его теперь усердно убалтывала Риоми, догадавшись, что следует шуметь.

— Если получится, столкни жезл, — одними губами попросил Крид. — Он тебе даст подержать, наверняка. Я постараюсь это устроить.

Тэльр зажмурился. Если он не прав, то игра окончена. Вот прямо сейчас…

Пэи улыбнулся и тоже глянул вверх. Он ничего не ответил. И, что куда важнее, не обернулся к Гоозу, чтобы сообщить ему о тайных планах нового «араави».

Советник чуть отдышался, путь наверх возобновился. Крид взялся считать ступени. Дошел до семидесяти, отметил, что уровни вверху устроены теснее. Между ними теперь по пятнадцать ступеней. Да и стены придвинулись. Еще десяток шагов — и все идущие оказались на маленькой площадке. Удобная лестница кончилась, низкая арка отмечала место ее слияния с узкой винтовой, ведущей дальше вверх.

Пуфик плюхнулся на пол. Крид с наслаждением расправил плечи и покрутил шеей. Тяжелый, зараза! Гооз сердито потребовал не отвлекаться и идти. Десять шагов. Потом передумал и посоветовал опережать на двадцать, в тесноте это правильно. Всего до верхней площадки осталось пройти шестьдесят.

Пэи и Крид выбрались на свежий воздух, когда пожилой претендент на роль бога еще спотыкался, преодолевая последние три десятка узких коварных кривых приступочек. Риоми он погнал вперед и мучился от неудобства. Потом все же снял с ее шеи веревку и велел «не дурить».

Сирин покорно кивнула и двинулась вверх медленно, часто оборачиваясь и не отходя от его святости дальше чем на два шага.

Когда Гооз, усталый до дрожи, на подкашивающихся ногах выбрался на площадку, Крид уже усердно рисовал звезду. Советник метнулся к парапету, впился взглядом в ночную мглу. Увы, недостаточно плотную. Тэльр с огорчением признал, что дома осень куда удобнее. Туманы, дожди, облака. Отсюда и замка не было бы видно, да что там говорить — самой воды… А так — вон они, лодки араави, как на ладони. Давно подошли, бой за внешние ворота уже окончен. Похоже, посох Эраи хорош, от ворот ничего не осталось. А тех, кто попытался выйти на берег, слизнула большая злая вода — ее пена еще не ушла в темный песок, блестит проплешинами луж тут и там. Наверняка сирин постаралась. И, скорее всего, именно Элиис.