Оксана Демченко - Безупречный враг

Крид тоже загрустил и коротко обрисовал, во что выродилось могущество: сиринов заточают в башне, а позже они гибнут от очередной Волны. И добавил:

— Сирины на берегу больше не рождаются, так сказал араави.

Тилл снова кивнула. Сирины — дети тех, в чьих жилах есть достаточно крови русалок, а где ее взять, если свод глубин разделил народы? Прежде русалки ходили по суше, плавали по поверхности вод, им нравилось солнышко. Теперь никто не знает, что это такое. И что значит «ходить», тоже малопонятно. Вверху — неодолимые течения, дикие непокорные кракены и непроницаемый купол, который нельзя ни разбить, ни уговорить голосом. Принц — а точнее, морииль — кивнул и признался, что ему уже говорила о таких бедах девушка во сне. Но все оказалось не опасно.

Тилл улыбнулась. Он — прямой потомок русалок, оказавшихся на берегу и сохранивших море в своей глубинной, скрытой памяти. Прошлое стучалось и выплескивалось оттуда во снах. Крида наверняка тянуло заняться рыбалкой, рисовать озера или встать к штурвалу корабля.

Древнее пророчество гласит: купол можно пробить, но только сверху. Беда в том, что некому. Но если русалка вспомнит себя, признает сон настоящим и не испугается сделать его былью, если к тому времени кровь Сиирэл вернется в воды океана, миры снова объединятся по воле возрождающейся богини. И он, Крид, нырнул на самое дно, стараясь спасти в яви девушку, однажды спасенную во сне. Ведь так?

Знакомый кракен в подтверждение слов махнул щупальцем и пристроился в хвост эскорта, розовея от своей важности. Свод глубин, в который во сне упирались руки, в реальности отсутствовал вовсе. Поверхность распахнулась перед потрясенными жителями океана во всем своем предрассветном великолепии. Они вынырнули так стремительно, что взлетели в воздух целиком и снова ушли под волну, изогнув хвосты, в воде ставшие ногами. Тилл завизжала от восторга. И принялась, щурясь от яркого для нее света, осматривать бухту, которую заметно портили трупы акул, усеявшие дно, прибитые к берегу, застрявшие на скальных пиках. Крид нахмурился — куда хуже видеть тела дельфинов. Кракен выглянул из воды и взволновался: завтрак! Живые дельфины сообщили свое мнение, но спруту, сиреневому от нагулянного аппетита, вполне хватало и акул, к общему удовольствию.

— Оставайтесь тут, вам придется учиться ходить, так что поосторожнее с берегом, я пришлю хороших людей в синих одеждах, они помогут, — торопливо объяснил Крид. — Да, увидите лодку с красным парусом и золотым узором — знайте, что это газур, повелитель. Молодой, симпатичный парень, рядом наверняка будет хорошенькая добрая сирена. Его следует звать «ваше великолепие».

— Мыи умеем хотить, но латно, спеши, — милостиво кивнула Тилл, изучая берег. — Утачи, морииль, штём тут.

Веревка висела и тоже ждала тэльра. Боу всегда делал важные дела основательно. Поднимали в три приема: до первого окна, с помощью второй веревки — до верха основного здания, затем на саму башню.

На знакомой верхней площадке сидел араави, бледный и сгорбленный. Рука была перевязана, пустые глаза неотрывно смотрели на Риоми. Элиис устроилась у плеча мужа и тоже молчала, испуганно замерев. Боу, само собой, сказал им, что торопыга тэльр нырнул за какой-то ценной ракушкой. Что обещал вернуться и вылечить Риоми. С тем, мол, сиганул вниз, в кишащую акулами бухту, и больше на поверхности не появлялся. История мало обнадеживала…

Но Граат, выслушав, вздохнул и твердо обещал жене:

— Северянин умеет притягивать чужие неприятности и отделываться синяками. Все обойдется.

Сам он в сказанное почти не верил, но до рассвета обещал надеяться. И теперь очень старался. Когда внизу стали тянуть веревки, весело переговариваясь, араави недоверчиво вздрогнул. Обернулся, проследил за Уло и стражами под его началом, тянущими тэльра без видимых усилий и обменивающимися впечатлениями. Погладил Элиис по голове.

Крид переступил парапет, резко выдохнул. Восток светел, но солнышко еще не подглядывает из-под шторы предзорья. Успел? Он торопливо прошел, сел возле рисунка и выплюнул на ладони зажатую в зубах ракушку. Тут же попытался вдвинуть ее в контур, преодолевая сопротивление… которого не встретил. Крид положил светлую жемчужницу на ладонь Риоми и обернулся к араави:

— Я хоть правильно все делаю, а?

— Судя по виду — да, — задумчиво предположил тот, присматриваясь к шейному украшению. — А что ты делаешь?

Крид поправил свой хомут, удивляясь его легкости, коротко рассказал про рисунки, дядю Левина с его книгами, три капли крови для обряда обожествления. Про уничтожившего посох Пэи, погоню за акулой и встречу с русалками в глубинах.

Араави слушал не слишком внимательно, снова глядя на свою дочь. Не родную по крови, но разве это что-то меняет? Разве из-за этого можно и посильно ее потерять для пожилого и утомленного утратами человека… Ракушка раскрыла створки медленно, как просыпающийся утренний цветок. Бордовая жемчужина лежала в ней, снова разгораясь до огненного сияния и становясь прозрачной. Когда она погасла, створки распались, теряя магию скрепившего их звучания. Старые, лишенные перламутра, источенные временем белые створки… Риоми потянулась и зевнула, села, тряхнула головой. Осмотрелась. Удивленно мазнула пальцем тускнеющую краску рисунка звезды.

— О-оу, — зевнула она повторно. — Я одна и отоспалась за ночь, да? Пап, все хорошо. Мам, я очень даже здоровая, не надо так смотреть.

— Она научилась у наглеца бессовестно говорить с нами, — улыбнулся араави. — Элиис, не плачь!

— Э-э-э, — Риоми рассмотрела на Криде хомут, — отдай, я сама такую хочу и буду носить эту штуку! Здоровенная жемчужина, мне подойдет. Где взял? — Риоми повернула голову и охнула, увидев Пэи, свернувшегося под тонким покрывалом. Она сразу забыла про свою показную бодрость. — Очень плохо?

— Бежнадешно, — на удивление радостно сообщил тот, хоть и говорил слабым шепотом. — Но не страшно. Теперь — нет.

— Увы, мы такое не лечим, — виновато вздохнул Боу. — Древние умели.

— Слушай, так это поправимо, — возрадовался Крид. — Тащите его к берегу! Я, судя по всему, главный местный русал. Хоть и не знаю, за что меня впрягли… ну, назначили. И у меня даже есть хранительница. Она наверняка умеет лечить, и уж точно нет никого, кто знает древность лучше русалки. Кстати, как там мой нароот?

— Вот та, в сеточке? — недовольно уточнила Риоми, наклоняясь над парапетом. — Которая сейчас подло топит нашего газура? А постарше у них не было хранителей, опытных? И вообще — мужчин… Возмутительно, Крид, я ненадолго заснула, а ты уже приволок со дна эту кораблекрушительницу!

Крид захихикал и кивнул.

Зрелище, что ни говори, занятное. Тилл сидит на воде, сделав ее плотной. А рядом лодка его великолепия делает все возможное, чтобы затонуть. Потому что все до единого гребцы сбежались к левому, ближайшему к русалке борту, который из последних сил поддерживают снизу стражи Крида. Они очень злы и непрестанно работают хвостами, но уже устали бороться с бременем человеческой глупости. Элиис рассмеялась: Онэи внизу воспользовалась голосом, как и подобает невесте газура. Одним воплем рассадила людей по местам! Включая самого Яоола, кстати. В хрустальной тишине отзвучавшего эха Онэи направилась по воде к хранительнице выяснять отношения.