Кэролин Джесс-Кук - Дневник ангела-хранителя

Та качнулась назад, держась за щеку. Потом ощупала свою губу: свежая кровь была там, где обручальное кольцо Марго попало ей по губам.

— Я хочу, чтобы вы собрали вещи и убрались отсюда. — Соня оглянулась на Тоби.

Тот кивнул.

— Позволь мне сперва показать ее доктору.

А потом Лучиана и Пуи появились из углов комнаты и окружили Марго, как волчицы. Они шептали ей тихо, как котята:

— Он всегда предпочитал тебе Соню. Разве это не единственная причина, по которой он женился на тебе? Чтобы сблизиться с Соней. Красивая, прикольная Соня. Не то что ты!

На мгновение я подумала — не схватиться ли с этими двумя, но потом пришло знакомое ощущение в крыльях, и их течение принесло голос: «Положи руку на ее голову и подумай о Тоби».

Поэтому я встала перед Марго, положила руку ей на лоб и наполнила ее голову всеми хорошими воспоминаниями о ней и Тоби, о ночи, когда они плыли на лодке по Гудзону, о путешествии на машине в Вегас, о его обещании всегда быть верным, о том, что в глубине сердца Марго чувствовала: Тоби всегда будет ей верен.

Она опустилась на колени, давясь глухими, сухими всхлипами.

Соня прошла на кухню и вернулась несколько мгновений спустя со стаканом воды и ксанаксом. [35] Ксанакс (алпразолам) — успокаивающее средство.

— Дай ей это, — сказала она Тоби.

— Нет! — закричал он. — Больше никаких лекарств!

— Это позволит ей поспать, пока ты не решишь, что делать. — Соня сунула ксанакс ему в руку. — Она выглядит так, будто не спала несколько дней.

Соня была права. Марго и вправду не спала несколько дней. А Тоби ничего не заметил.

— Тоби, это счастливые таблетки?

— Да, Марго, это счастливые таблетки.

— Хорошо, Тоби.

— Выпей еще воды, Марго.

— Хорошо.

Вскоре Марго свернулась клубочком на диване и крепко уснула.

Соня появилась из кухни и протянула Тоби кружку кофе.

— Мне жаль, Тобес, но я никак не могу ей позволить воровать мои вещи. Это принадлежало моей матери. — Она подняла медальон.

Тоби опустился на диван рядом с Марго и тихо всхлипывал, пока Соня объясняла эффект наркотиков, что нужно сделать прямо сейчас и как помочь Марго отказаться от этой штуки.

И я, впервые за десятилетия, подумала: «Она настоящий друг. Самый верный из моих друзей».

И я не обвиняла ее за то, что она осталась верна своему слову и настояла на том, чтобы Тоби и Марго выехали из ее дома, как только Марго проведет две недели в постели, две недели без наркотиков. Соня пообещала, что они останутся друзьями. Она даже помогла им перевезти все вещи в новую квартиру на Десятой авеню.

Возвращение после этого грехопадения было подобно карабканью без веревки по крутой скале. Марго отказывалась искать помощи. Вместо этого она занималась восстановлением старомодным способом: в постели, за запертой дверью, окруженная книгами, бутылками с водой и подушками, в которые она вопила, когда сжимался кулак наркомании. Тоби тихо приступил к рутине регулярного наполнения чашек кофе и коротким и ясным докладам о том, что происходит во внешнем мире.

— Пэта Таблера только что обменяли из «Янкиз» [36] «Нью-Йорк янкиз» — бейсбольная команда Нью-Йорка. в «Кабз». [37] «Чикаго кабз» — бейсбольный клуб Чикаго. Рейган назначил сегодня первую женщину-судью Верховного суда. [38] В 1981 году судьей была назначена Сандра Дей О'Коннор. «Саймон и Гарфункель» [39] «Саймон и Гарфункель» — вокально-инструментальный дуэт, популярный в 1960-х годах; в 1970 году распался; в 1981 году дал совместный концерт в Центральном парке Нью-Йорка. только что дали бесплатный концерт в Центральном парке. Нет, я не ходил. Я хотел убедиться, что ты пьешь достаточно кофе.

Когда Марго стала отваживаться на вылазки из спальни и из своей наркомании, Тоби нашел работу в местной школе. По велению Гайи он засадил Марго за работу — редактировать его новую книгу, прежде чем он пошлет ее издателям, и Марго расцвела от возможности снова погрузиться в книги. Как и я. Видеть грубые наброски первого романа Тоби, тираж которого, надо сказать, разошелся в течение двух месяцев, было истинным наслаждением. Я читала бок о бок с Марго, внося предложения, заостряя ее редакторский глаз, заставляя ее исследовать каждую сцену, каждого персонажа. Впервые за долгое время она меня слушала.

А потом — утро, которое я узнала. Школьники бежали по улице, неся сделанные из тыквы головы и маски призраков.

Золотистые разменные монеты осени собрались у лестничного колодца.

— Ты беременна, — сказала я Марго.

«Нет, я не беременна», — подумала она.

— Ну так пойди и сделай тест, — сказала я. — Вот увидишь. Вот увидишь.

Думаю, все именно так, как говорится: материнство представляешь лучше, когда испытываешь его второй раз.

А может, я просто в тот раз была к нему готова. Не знаю. Но когда я наблюдала за маленьким зерном света внутри Марго, я желала, чтобы его сердце начало отстукивать свою азбуку Морзе, этот тревожный ритм бытия. Я наблюдала — и сердце мое при этом замирало, — как десятки раз тело Марго угрожало утопить тихую мелодию новой жизни в вирусах, токсинах, гормональных приливах. Но свет оставался внутри, как маленькая фигурка, прильнувшая к тонущей мачте, покачивающейся на красных шквалистых валах.

Марго рассказала Тоби. Гайя издала радостный крик и подпрыгнула — я не стала делиться с ней новостью просто ради того, чтобы посмотреть на ее теперешнюю реакцию, — а Тоби сделал шаг назад, видя разочарование на лице Марго, стараясь сдержать свое возбуждение.

— Ребенок? Ох, это тяжело. То есть… Я имею в виду, это замечательно. Так ведь?

Марго пожала плечами и скрестила на груди руки.

— Дорогая, все в порядке. — Тоби взял ее за плечи и притянул к себе. — Мы не должны оставлять его, если ты не хочешь…

— Я знала, что ты никогда не хотел иметь от меня ребенка… — оттолкнула она его.

Проекция ее собственных чувств. Я отошла от свирепого света солнца, завернувшись в тень.

— Я уже пыталась от него избавиться. — Она вздохнула, ее глаза наполнились слезами.

Ложь. Она испытывала Тоби.

Лицо Тоби вытянулось. Долгая пауза. Мрачный взгляд.

«Вот откуда все пошло под откос», — подумала я.

— Пыталась?

— Угу! Я… пробовала свалиться с лестницы. Это не сработало.

Еще одна ложь. Она обхватила себя руками.

Облегчение и гнев были написаны на лице Тоби. Он закрыл глаза. Гайя обняла его и заговорила:

— Ей нужно знать, что ты ее не бросишь.

Уронив руки, он позволил Марго отойти к окну.

— Я не оставлю тебя, Марго. Это наш ребенок. — А потом, менее убежденно: — Это наш брак.

Очень нерешительно Тоби приблизился к ней. Когда Марго не вздрогнула, он обнял ее сзади, прижав ладони к ее животу.