Кэролин Джесс-Кук - Дневник ангела-хранителя

Никого не впускай, велела я Марго. Это Тоби меня убил? Это был Тоби? Или Кит? Валита? Соня? Я спела Песнь Душ. Убирайся! Убирайся отсюда! — велела я Марго. Я была уверена: кто бы ни вошел в эту дверь, он ее убьет. В конце концов я сказала Марго, чтобы она подошла к окну и полюбовалась на праздник. Это китайский Новый год. Год Змеи. У них даже есть воздушные украшения в виде змеи. И фейерверки. Вообще-то хорошо бы спуститься вниз и посмотреть. Проверить, как там.

Марго взяла бокал с остатками вина и подошла к окну, посмотрела вниз. Прямо под ней была толпа. Парад прокладывал извилистый путь через парк. Фейерверки трещали в небе, заглушая редкие звуки праздничных выстрелов.

Марго распахнула окно и оглянулась на часы рядом с кроватью. Почти полночь. О, Тоби, — подумала она. — Почему тебя здесь нет, чтобы ты тоже это увидел? Я велела ей запереть дверь. Но она засмеялась и начисто выкинула эту мысль из головы.

А потом — полночь.

Бой часов отдается эхом из колонок внизу. Один… Марго прижимает ладони к подоконнику, глядя вниз. Два… Тоби сдается, перестает ждать такси и трусцой бежит к отелю. Три… Я смотрю на голубой камень, висящий у меня на шее. Что, как сказали, было на мне, когда нашли мое тело? Кашмирский сапфир? Четыре… Марго берет куртку Тоби и накидывает ее на плечи, чтобы прикрыться от холода. Пять… В парке внизу кто-то радостно кричит и стреляет из пистолета в небо. Шесть… Я вижу ее. Я вижу пулю, летящую наобум в темноте. Я вижу ее так же, как вы увидели бы брошенную вам монету или мяч, отбитый теннисной ракеткой. Я вижу, куда она попадет — прямо в окно. И я тут же понимаю: я могу до нее дотянуться. Я могу этому помешать. А потом — послание в моих крыльях: Позволь свершиться. Семь… Почему? Я произношу это вслух. Восемь… Позволь свершиться. Девять… Тоби добирается до холла отеля. Он ударяет по кнопке лифта. Десять… Я закрываю глаза. Одиннадцать… Пуля попадает туда, куда летела, рядом с сердцем Марго. Двенадцать… Марго падает назад, мгновение хватает ртом воздух, глядя мне прямо в глаза, когда я склоняюсь над ней, обнимаю ее, плачу и говорю, что все в порядке, все хорошо, сейчас все закончится. Все закончится. А потом она смотрит на меня и тянется вперед. Я стискиваю ее руку.

Мы — одно.

В роли ангелов есть интимность — интимность в исключительно духовном смысле. Будучи человеком, я не смогла бы смириться с моими ангельскими обязанностями, не свихнувшись от того, насколько это кажется бесстыдным, словно подглядывание эротических сцен, не свихнувшись от извращения понятия «личная жизнь». Только будучи ангелом, я смогла постичь, насколько на самом деле сострадательна подобная защита, насколько чутким может быть подобное товарищество. Только будучи ангелом, я смогла постичь смерть такой, какова она есть.

Я встала и посмотрела сверху вниз на тело Марго, заново переживая все, что почувствовала тогда, в первый раз, сразу после своей смерти.

Шок от того, что я вижу саму себя бездыханной. Ужас от того, что это означает. Только на сей раз я с этим смирилась. Я не потянулась, чтобы прикоснуться к ее щеке, потому что она была мной, я потянулась, чтобы подтвердить внезапно посетившую меня мысль: я подошла к концу своей смертной дороги. Я оставляла Марго позади.

Нан появилась как раз перед приходом Тоби. Думаю, из милосердия. Я не вынесла бы зрелища того, как он входит в гостиничный номер с раскрасневшимся лицом и с сильно бьющимся сердцем только для того, чтобы увидеть здесь мертвое тело. Было ужасно представить это. Нан велела мне следовать за ней, и быстро.

В тумане слез я прислонилась к куртке Тоби, висевшей на стуле, и вдохнула его запах. У меня было сильное желание оставить что-нибудь — записку, может быть, какой-то знак, говорящий о том, что, хотя я вряд ли когда-нибудь снова его увижу, я всегда буду его любить. Но я не могла сделать ничего, кроме как медленно последовать за Нан в ночь.

Я снова очутилась в темной, влажной тишине камеры Тео, совсем рядом с ним. Он сидел, скрестив ноги, на полу и рисовал. Тео что-то тихо напевал себе под нос, мелодию, очень напоминавшую Песнь Душ. Джеймс стоял у окна, размышляя в лунном свете. Он зашагал ко мне и порывисто меня обнял.

— У меня есть новости, — сказал он, сжимая мои руки. — Тигрен заглянула, чтобы повидаться со мной. Она уверена, что теперь сможет убедить Валиту заговорить.

— Это замечательно! — Я закрыла глаза и облегченно вздохнула. А потом начала плакать.

— Что случилось? — спросил Джеймс.

Я посмотрела на Тео. Я не знала, когда увижу его снова, увижу ли вообще когда-нибудь. Я попыталась объяснить это Джеймсу, но все, что у меня получилось, — это несколько тонких вскриков. Наконец он повернулся к Нан за объяснениями. Она просто покачала головой, словно говоря, что не в состоянии что-либо объяснять.

Я присела, потянулась к Тео и обхватила его руками. Он на секунду поднял глаза, сознавая, что вокруг что-то изменилось. Он покрывал синевато-серый пол нарисованными мелом крокодилами.

— Мы должны идти, — поторопила меня Нан.

Джеймс перевел взгляд с Нан на меня.

— Куда ты?

— Марго мертва, — сказала я, вытирая глаза и делая глубокие вдохи. — Я пришла попрощаться с тобой и с Тео. — Мне хотелось сказать куда больше. — Я хочу, чтобы ты знал: на Земле нет никого, никого, кому я доверила бы присматривать за ним больше, чем тебе. — Я улыбнулась и повернулась, чтобы уйти.

— Подожди. — Джеймс шагнул вперед с серьезным лицом. — Просто… подожди, Рут. — Он взглянул на Нан. — Это важно. И займет всего одну минутку. — Он взял мои руки в свои и пристально посмотрел на меня. — Знаешь, ты никогда не спрашивала, кем я был раньше, почему я ангел Тео.

— А кем ты был? — заморгала я.

Мгновение он не спускал с меня глаз.

— Я был алмазом, который ты не смогла спасти, — сказал он. — Я твой сын.

Я сделала шаг назад и перевела взгляд с него на Тео. А потом увидела сходство между ними, которое впечаталось в меня, как разоблаченная правда: непокорная челюсть, квадратные, крепкие ладони. И я подумала о том, как наблюдала за ребенком внутри Марго, ребенком Сета, о чувстве его потери, о замешательстве, о незнании того, что я потеряла. О том, как на каждый его несостоявшийся день рождения гадала, какой была бы моя жизнь, если бы ребенок выжил. А теперь я встретилась с ним.

— У нас не много времени, — предупредила Нан за моей спиной.

Я подошла к Джеймсу и крепко его обняла.

— Почему ты не сказал раньше?

— А это что-нибудь изменило бы? Мы все равно семья. — Он повернулся к Тео. — Когда-нибудь мы встретимся как братья.

Я посмотрела на них обоих, на человека и его ангела. Мои сыновья.