Линн Флевелинг - Белая дорога

Колдун пристроился ртом к восковому кольцу и, раздувая щёки, дунул в него, что есть мощи и извлек череду странных звуков, ничуть не похожих на музыку, но совершенно точно — на то, что они слышали на перевале. Звуки бились, стонали, визжали. И вся эта какофония погрузила Алека в бессознательное состояние, глаза его закрылись. Под отяжелевшими веками вереницей понеслись образы: вот он висит вниз головой в той клетке в подвале мастерской Ихакобина, а кровь его капает вниз в кучу грязи; вот — лицо Илара; побег от охотников за беглыми рабами; наконец, тот момент, когда он оказался лицом к лицу с лучниками, которые его убили…

Колдун вдруг оборвал игру и очень долго ещё пристально в него вглядывался. Наконец, удовлетворённый чем-то, он кивнул и вышел.

— Так вот, что мы слышали прошлой ночью на перевале? — прошептал по-скалански Микам.

— Полагаю, ты не ошибся. Как ты, Алек? — спросил Серегил с тревогой посматривая на него. Даже лёгкого соприкосновения с этой магией ему хватило, чтобы ощутить дурноту.

— Нормально, — моргая, ответил с заминкой Алек. — Впрочем… такое ощущение, что он прочёл мои мысли.

— Нам стоит быть начеку с этим колдуном. Не исключено, что это именно он вышиб нас из седел, а потом погрузил в сон.

— Я помню, как услышал какой-то странный шум, — сказал Микам.

— Да. Должно быть, они подобрались к нам вплотную, чтобы дать ему возможность проделать всё это, — криво усмехнулся Серегил. — И если бы они при этом не пытались нас прикончить, ими было бы можно восхититься. Однако…

Он поднял вверх свою правую руку, показывая им, что она у него свободна. Он как раз и пытался её освободить, пока не заявился тот в волчьей маске, а потом, оставив путы на прежнем месте, притворился спящим. На сей раз ему даже не пришлось выворачивать свой бедный большой палец, и он был несказанно благодарен этому. В последние годы он слишком часто проделывал этот трюк, и сустав нещадно ныл в холодную погоду, как сейчас. Вместо этого, он просто очень удачно вывернул руку и сумел выскользнуть из своих пут.

— Ну а теперь начнём играть по-нашему.

Ризер стоял возле костра вместе с Набой и потягивая чай, терпеливо дожидался Турмая. Целая кастрюля чудесного напитка дымилась на костре, распространяя вокруг себя необыкновенный аромат. Их собственные запасы закончились много недель тому назад, однако в котомках пленников оказалось несколько мешочков заварки. И надо сказать, чай был замечательный, терпковатый на вкус. Конечно, не помешало бы добавить в него немного молока, однако привередничать не приходилось.

У пленников также нашлась толика табака и трубка, которую Алиа и Тегил как раз пытались раскурить. Эта гадость жутко смердела и парочка уже начала зеленеть.

— А ну прекратите! — приказал он им. — Это отвратительный порок, достойный только тирфейе. Лучше выпейте чаю.

Алиа зашвырнула трубку подальше под гору, вслед за ней отправился и мешочек с табаком, а затем ушла к остальным, занятым разглядыванием захваченного у пленников оружия и прочего содержимого их походных котомок. Судя по одежде и обуви, пленники были довольно состоятельными людьми. Даже тирфейе! Его меч — и Ризер после беглого осмотра был вынужден это признать — кажется, частенько бывал в деле. Два других, замечательной кузнечной работы, были новенькие, почти без следов применения . Скорее всего, этот тир — их телохранитель , с усмешкой подумал Ризер.

Рейн по-прежнему, зло мерил шагами поляну, не произнеся ни слова после прошлой своей гневной вспышки. Он был вынужден дожидаться возможности отомстить за своего брата, пока не будет удовлетворён Ризер, выудив из незнакомцев всю возможную информацию.

Наба нашёл им местечко для ночлега: несколько хижин в этой заброшенной деревушке всё ещё могли предоставить свой кров. Люди Набы когда-то жили поблизости от этой тропы, так что хижины, должно быть, принадлежали им. А потом заявились тирфейе из Скалы, и рета’нои, выбрав момент, перебрались повыше в горы, чтобы как можно меньше попадаться им на глаза.

Наконец, из разваленной хижины появился Турмай.

— Ну что? Узнал у них что-нибудь?

— Мальчишка, — задумчиво произнёс Турмай. — Я чувствовал, что с ним что-то не так, а теперь я в этом убедился. Он был мёртв, а сейчас он снова живой.

Он обернулся и сказал несколько слов Набе, который тут же поднял свой у’лу и зашёл к пленникам.

— Как это может быть? — спросил Ризер, когда Наба принялся играть.

— Этого не должно быть. Мать даёт жизнь, и Мать же её отбирает, — отозвался Турмай, поглаживая ладонью свой у’лу. — Должно быть, это работа тайан’джила.

Некоторое время спустя вернулся и Наба. И когда он заговорил с Турмаем, вид у него был крайне озабоченным.

— Мой брат говорит то же самое, — сказал Ризеру Турмай. — Там огромное зло!

— Так ты утверждаешь, что этот тайан’джил каким-то образом вернул парня к жизни? — недоверчиво переспросила Новен.

— Я не знаю, как он это сделал, но это то, что мы увидели в этом Алеке.

— Малютка тайан’джил способен отнять жизнь, — сказал Ризер. — Так почему бы не допустить и обратное?

— Получается, этот мальчишка теперь противоестественная тварь? — спросил Соренгил, делая знак, отводящий беду.

Колдун кивнул, опуская чашку с чаем.

— Он жив, тогда как должен быть мёртв.

— А этот маленький тайан’джил убивает и воскрешает? — пробормотал изумлённо Ризер. — Благодарю. Что ж, я займусь им, пожалуй.

Однако, когда он вошёл в покрытую сумраком хижину, там оказалось пусто. Вместо пленников на земле валялись три мотка веревки.

— Сбежали! — взревел он и выскочил обратно к остальным. — Найти их! Живо!

Кто бы ни был тот, кто связывал Серегилу руки, ему следовало быть более внимательным и осторожным и получше затянуть веревки. Когда появился второй колдун, ему почти удалось высвободить вторую руку. Колдун же, играя, был целиком занят Алеком, почти не обращая внимания на двух других пленников, скрытых в полумраке хижины. И когда он, наконец ушёл, с веревками на руках Серегила было покончено. А имея свободные руки, освободить себя и остальных оказалось пустячным делом. Алек взял на руки Себранна, а Серегил через пролом в стене внимательно осмотрел спуск позади хижины.

Как он и ожидал, внизу у масок был выставлен ещё один охранник. Его меч покоился в ножнах, и он дышал на руки, чтобы согреться. Серегил наклонился, пошарил руками в темноте, и нащупал пару камней, величиной с кулак. Что ж, камни он метал куда лучше, чем стрелял из лука. Алек частенько шутил, что он мечет стрелы, вместо того, чтобы просто стрелять. Теперь, даже в такой темноте, он поразил охранника с одного удара. Тот упал, как подкошенный, даже не ойкнув.