Юлия Сотникова - Танцующая со Смертью 2. Лабиринт надежды

-- Помоги... -- обреченно вздохнув, я посмотрела в глаза напряженно застывшему возле меня Ричарду. -- Поставь блок... Я не буду сопротивляться...

-- Думаешь, я не пытался?! -- судя по панике в голосе полукровки, тот уже явно жалел, что притащил меня сюда. -- Да тебя легче убить, чем остановить!

-- Ошибаешься. Стоит лишь ее сердцу перестать биться -- как сдерживать этот поток силы будет уже некому.

-- Кто... Как ты здесь оказалась?! -- резко обернулся Ричард и напряженно замер.

-- Ты получишь ответы на все свои вопросы, но позже, моя мать давно уже жаждет встречи с тобой, -- голос Рейны больше походил на могильный шепот, от которого стыла кровь в жилах, а тело деревенело от страха. -- Сейчас же это не имеет никакого значения. У тебя осталось совсем мало времени, полукровка, -- она медленно подходила все ближе. -- Если хочешь успеть выбраться отсюда -- советую уносить ноги как можно скорее.

-- Ты... -- судя по ужасу, исходившему от Правящего, тот все же догадался о том, кто стоял перед ним под личиной хрупкой девушки.

-- Выбор за тобой, -- Посланница невозмутимо обошла его стороной и села на пол, положив мою голову себе на колени. Стало легче, по крайней мере, я смогла, наконец, вздохнуть. -- Ну что же ты ждешь, идиот? Либо погибаешь от того, что пробудил в ней, либо от меча, но уже в бою. Тебя в любом случае ожидает смерть, вопрос лишь в том, как именно ты ее примешь.

Подруга замолчала и ласково погладила меня по волосам холодной ладонью, даруя, я прекрасно это понимала, лишь короткую передышку в борьбе с рвущейся наружу силой. Прошло еще несколько секунд, прежде чем я услышала торопливые удаляющиеся шаги Правящего. Что ж, он принял решение.

-- Давно ты здесь? -- каждое движение и слово давались с трудом, но я все же немного повернулась, чтобы видеть очертания лица девушки.

-- С тех пор, как он угодил в ловушку, -- Рейна посмотрела на лежащего без признаков жизни Крилмана, даже не пытаясь скрыть от меня своих чувств.

-- Ты любишь его.

Это не было вопросом, но Посланница сочла нужным ответить:

-- Да. Это странно и немножко страшно, но мне нравится, -- она улыбнулась. -- Ни Смерть, ни ее дочери не способны на любовь, в противном случае мы не смогли бы выполнять свое предназначение. А вот я полюбила... Смешно, правда?

-- Нет, -- я ободряюще сжала ее ладонь и попыталась улыбнуться. По крайней мере, я искренне надеялась, что это выглядело именно как улыбка, а не безумный оскал. -- Это прекрасно. А он?

-- Сказал, что как только выберемся отсюда -- положит на колено и выпорет за то, что полезла за ним в самое пекло. А потом уже никогда не отпустит.

-- Я рада, что это именно ты.

-- И тебя не пугает моя сила?

-- В данный момент именно МОЯ сила может всех нас погубить, так что это был дуратский вопрос, -- сжав ладонь девушки еще сильнее, я содрогнулась от боли и закрыла глаза, стараясь сконцентрироваться на внутренней защите.

Вдох-выдох... Вдох-выдох... Я ощущала себя сосудом, в котором плещется рвущееся наружу пламя, чьи языки пытали мое изможденное тело не хуже самых кровожадных палачей гильдии Воинов.

-- Ты должна держаться, Эль, -- голос Рейны теперь доносился до меня словно издалека. -- Потерпи еще немного, это скоро закончится.

-- Больно...

-- Знаю, я знаю, подруга, но если сдашься, будет еще больнее и на этот раз не только тебе.

-- Не уходи... -- я уткнулась лицом в ее живот и обняла дрожащими руками за талию, прильнув всем телом. -- Не уходи...

-- Не волнуйся, мы будем с тобой до конца. Я и Крил.

Минуты, часы, года... Время для меня остановилось, слившись в бесконечность. Посланница что-то тихо напевала и это, почему-то, давало мне надежду и решимость бороться до конца. Песня, тепло ее тела и присутствие брата. Едва ощутимое, но такое родное. Не знаю, сколько мы так просидели, возможно, несколько минут, показавшиеся мне годами, а может и несколько часов. Я слишком отстранилась от реального мира, поэтому не сразу заметила перемен вокруг: голоса, шаги, чей-то крик и паника. Внезапно все стихло, и я почувствовала чье-то дыхание на своей щеке.

-- Моя смелая лиарни... Храбрая, сильная малышка...

Дантариэль. Здесь. Рядом. Со мной.

-- Отпусти девочку, любовь моя, я тебе помогу. Ну же, Эль... Разожми руки...

О чем он говорил? Отпустить? Разжать руки? Нет... Я не хотела шевелиться, ведь движение -- это боль. Нет...

-- Посмотри на меня, лиарни, открой глаза и посмотри. Ты меня узнаешь? -- голос Дарракши-Лан дрогнул. -- Эль, девочка моя, посмотри на меня. Ты меня слышишь? Не пугай меня так, любовь моя.

Дан волновался. Действительно волновался за меня. Он не Чувствующий, поэтому не мог понять, что со мной происходило. Я должна была его успокоить... Я должна... Тело слушалось с трудом, но мне все-таки удалось расцепить одеревеневшие пальцы и чуть приоткрыть глаза. Совсем немного, недостаточно для того, чтобы что- либо увидеть, но вполне заметно для напряженного мужчины.

-- Молодец, Рианоэль, вот так...

Я почувствовала, как оказалась в надежных руках принца, ощутила жар его тела, биение сердца и непонятную решимость, буквально исходившую от всего его естества. Что-то происходило? Но что? Не сейчас! Я вновь усилила давшие трещину внутренние щиты. Я не могла позволить себе думать о чем-либо, кроме бушевавшего в душе урагана силы.

-- Это точно поможет?

Все-таки им вновь удалось привлечь к себе мое внимание. Еще бы! Сложно удержаться, когда в нескольких метрах от себя слышишь голос Ронуэрта ля Риддоуна, правителя расы людей.

-- Да, -- тон Посланницы не допускал возражений.

Да что тут творилось?!

-- В любом случае, Дан сможет остановиться, если что-то пойдет не так, -- это заявление Шилинэра отнюдь не прибавило мне оптимизма.

-- Что... -- договорить у меня не получилось.

-- Тшшш... Все будет хорошо, лиарни, верь мне.

Верить ему? Сделав последнее усилие, я распахнула веки и встретилась взглядом с удивительными синими глазами Дарракши-Лан, жутковато блестевшими в свете зажженных факелов.

-- Твои глаза... звезды... они вращаются...

-- А твои чернее ночи, -- улыбнувшись, Дантариэль нежно очертил кончиком пальца линию моих губ.

-- Это все моя сила... -- я говорила еле слышно.

-- Да, -- он наклонился ниже, остановившись всего в нескольких миллиметрах от моих губ. -- И моя.

Этот поцелуй отличался от всего ранее мною испытанного. Он ласкал, успокаивал и приносил облегчение. Я даже не сразу поняла, что по щекам текли слезы, а руки запутались в густых волосах возлюбленного. Для нас не было никого, кроме друг друга. Он требовал -- я подчинялась, он просил -- я отдавала, он умолял -- я с любовью выполняла все, что от меня требовалось. Дан пил излишки моей силы, как обычно выпивал жизненную энергию людей. Забирал через поцелуй боль и залечивал раны. Успокаивал и дарил наслаждение.