Анатолий Нейтак - Камень и ветра 4. Поход за радугой

– Эйрас!

Крик некроманта пропал втуне. Существо, вернувшееся в тело Иглы, не узнало этого имени.

Эйлони дружно отступили: шаг. Потом второй. Третий. И рычание стихло. Игла – вернее, существо в её теле – попыталось изменить позу, но лишь без большого толка завалилось набок. Замерло. Зашевелилось снова, странно извиваясь. Клину, который к тому времени уже стоял неподалёку и во все глаза смотрел на это жуткое подёргивание, привиделось, что на месте Эйрас ворочается что-то длинное, членистое и многолапое. Наваждение было настолько сильно, что вольного охотника замутило.

"../*.!"

Клин вздрогнул. Стилет прошипел нечто богохульно-неразборчивое. Они оба узнали эту мысленную волну: она принадлежала Игле. Но как же изменилось то, что пыталось достучаться до них, пользуясь этой волной! Какие-то перекрученные ошмётки мысли, шум и треск вместо ясного голоса… и холодная, как могила, досада, кое-как склеивающая сигнал воедино.

– Кажется, у неё пострадал разум, – прошептал Стилет.

– Неверно, – выдал кто-то из эйлони. Скорее всего, одна из частей Сехем-ру, та, что более прочих была склонна к общению с людьми. – Это итог изменений, не сходных с болезнью. Ваша спутница испытывает хилан. Удивительно.

– Что такое хилан?

– Нет соответствия. У людей так не бывает. Не бывало. Придётся позвать…

Игла снова зарычала. Оставив попытки встать, она взлетела, изгибаясь почти грациозно.

Взлетела?

"!/..!"

– Похоже, – заметил Стилет, – Эйрас возражает против вашего воссоединения с остальными частями Линии.

– Поздно, – сказал Голос Сехем-ру. – Мы уже здесь.

Взгляд Иглы, бесцельно и безостановочно блуждавший вокруг, случайно нашёл лицо Клина и остановился. Произошло что-то странное, не оставившее ясного следа в памяти. Следующее, что помнил вольный охотник из Дэргина Устэр Шимгере – он стоит около повозки, крышка экранирующего кофра у него в руках, а из кофра щёлкающей стремительной лентой вылетают, соединяясь, части драконьего костяка.

"ТЕПЕРЬ МОЖНО И ПОГОВОРИТЬ".

Клин выронил крышку, припал к земле, укрывая голову руками. Бесполезно: от грохочущего драконьего гласа продолжали вибрировать все до единой кости в слабом человеческом теле. Интонации Эйрас почти терялись в мысленном грохоте… почти.

Это всё-таки была она. Игла. Его учитель. Вот только…

– Говори, – откликнулся часть Линии Сехем-ру. Как ни странно, Голос эйлони не казался незначительным в сравнении с пронзительно громкой мыслеречью дракона.

"У ВЛАСТЕЙ АНТАРДА ЕСТЬ КАКИЕ-НИБУДЬ ПРЕТЕНЗИИ К НАМ ТРОИМ?"

– Нет.

"В ТАКОМ СЛУЧАЕ ОТ СВОЕГО ИМЕНИ, ОТ ИМЕНИ СТИЛЕТА И ОТ ИМЕНИ КЛИНА, МОЕГО УЧЕНИКА, ПРОШУ У ДОЗОРНЫХ ИЗ ДОСТОЙНЫХ ЛИНИЙ СВОБОДНОГО ПРОЕЗДА ПО ТЕРРИТОРИИ АНТАРДА".

– Мы удовлетворяем просьбу, но с двумя условиями.

"НАЗОВИТЕ ПЕРВОЕ".

– Эйрас сур Тральгим, иначе Игле, по окончании этого разговора возбраняется находиться на землях людей, имеющих договор о защите с расой эйлони, в настоящем облике.

"ПРИЧИНА?"

– Эйлони не смогут свести к минимуму возможный ущерб от ваших действий.

"ПОНЯТО И ПРИНЯТО. ВТОРОЕ УСЛОВИЕ?"

– Эйрас сур Тральгим, иначе Игле, запрещаются любые попытки проникнуть в общее внутреннее пространство эйлони – от настоящего момента и до гибели мира.

"НЕ МОГУ ИСКЛЮЧИТЬ ВОЗМОЖНОСТЬ НЕПРЕДНАМЕРЕННОГО ПРОНИКНОВЕНИЯ ИЛИ КОНТАКТА ИНОГО РОДА. ВЫ МОЖЕТЕ ПОЗАБОТИТЬСЯ О ПРЕДУПРЕДИТЕЛЬНЫХ СИГНАЛАХ И ПОГРАНИЧНЫХ ЗНАКАХ?"

– Да. Предупреждение будет иметь такой вид:…

На самой границе доступного для магических чувств Клин ощутил что-то вроде покалывания. Опущенный ментальный занавес, эхо окрика: "Ни шага дальше!".

"ПОНЯТО И ПРИНЯТО. ХОРОШЕГО БАЛАНСА, СТАРШИЕ".

– Короткого разбега и лёгкого взлёта, странница.

Ментальный грохот и тяжесть жутковатого присутствия сменился вполне обычным, доступным слуху стуком. Это кости дракона падали (а точнее, опускались) на дно кофра – одна за другой, в строгом порядке.

– Чтоб. Меня. Сожгло, – с расстановкой сказал Стилет.

Клин поднялся. Поглядел на груду костей в кофре, увенчанную шипастым черепом, перевёл взгляд на тело Эйрас. Словно ждавшая именно этого взгляда, Игла снова слабо завозилась, извиваясь недодавленным червём.

– Доброго пути вам, люди, – сказал часть Сехем-ру. Остальные части тем временем, за исключением части Олшис, уходили кто куда. Клин покачал головой: семь эйлони в одном месте! Поначалу он и не заметил, что их снова прибавилось, а ведь это, считай, огромная толпа! – Исполняйте законы Антарда, присматривайте за вашей спутницей. Всё будет хорошо. Тогда.

Договорив, часть Сехем-ру и часть Олшис тоже пошли прочь. Насколько понял Клин, обратно к границе Антарда, где эйлони держали свои дозоры.

"/*.,/.!"

Синхронно вздрогнув, некромант и вольный охотник посмотрели на шевелящуюся Эйрас, а потом друг на друга.

– Кажется, она хочет вернуться в повозку?

– Пожалуй, тебе кажется правильно, ученик. Помоги мне.

Совместными усилиями они подняли тело в насквозь промокшей одежде и положили выше границы песка, на заросший травой склон. Снова переглянулись. Клин пробормотал:

– У неё, по-моему, нет запасной одежды…

".*./!"

– …но ей на это наплевать. Может, завернуть в одеяло?

"!*/.!!"

– Оставить, как есть? Но… ну да, простуда по сравнению с былым потопом тьмы – это не угроза, а чих кошачий.

– Похоже, ты неплохо понимаешь её… м-м… послания, – заметил Стилет.

– Сам удивляюсь. Игла, ты за то, чтобы мы закинули тебя на телегу и ехали дальше?

".*!"

Предельно простой импульс понял и Стилет.

– Эйлони пожелали нам доброго пути, – напомнил он. – Исполним желание Старших…

"…пока не стряслось ещё что-нибудь".

Всё было бы намного проще, если бы я могла поступить в Слоистом Сне так, как перед тем поступила с драконьим костяком. То есть воссоздать там человеческое тело и, применяя известные мне способы манипуляции временем, провести обратную адаптацию.

Увы, из-за моей опрометчивости это стало невозможно. Теперь, перемещаясь в любой из неплотных слоёв, я оказывалась в искусственном теле нежити: форме, в наибольшей мере соответствующей изменившемуся содержанию. Сделать тут что-либо представлялось мне невозможным (а снова спрашивать совета у Джинни я не стала). Хотя мой поток по-прежнему нёс достаточно памяти о прежнем истоке, чтобы эту память можно было реанимировать, но память о существовании в теле дракона была гораздо ярче, а соответствующие круги сознания – активнее.

И они без труда навязывали мне новую форму вместо старой.

Максимумом, которого я смогла достичь в Слоистом Сне после глубокой медитации, оказалась условно человекообразная форма лича. Тот же голый костяк, до предела насыщенный магией тьмы, только прямоходящий и с почти человеческими, подходящими для использования орудий руками. Но после формы дракона лич казался мне явным шагом назад. Только и радости, что можно работать с глубочайшими силами тьмы и смерти напрямую, без вреда для актуальной оболочки. Но это я могла делать и в качестве костяного дракона, причём куда успешнее. А что до орудий… работу, выполняемую человеком при помощи набора инструментов в течение часа, дракон может повторить за пару минут при помощи простого сосредоточения воли. Вернее, совсем даже не простого, но не в том суть. Суть – в том, что нужды в паре умелых рук дракон фактически лишён.