Анатолий Нейтак - Камень и ветра 4. Поход за радугой

Разнообразия ради, гарпон решил проявить серьёзность.

– Ты прротиворречишь вековым наработкам пррактической магии, хотя всё сказанное достаточно ррезонно, не говорря уже об этой небольшой демонстррации. Но слом баррьеров трребует не прросто силы, он трребует смены паррадигм.

– Вот именно. У любой концепции, любой модели, любой теории есть свои пределы. И забывать об этом нельзя.

– Многие благополучно забыли, – заметил Клин.

– А меня не интересуют "многие"! – отрезала я. – Им нравится быть деталями голема? Их право. Их выбор. Но я предпочитаю альтернативы – сразу весь спектр! Всю радугу!

– Пррекррасно. Дело за малым: утверрдить ррешение на пррактике.

– Это не мало. Это очень много, и вы оба это знаете. Но я постараюсь. Приложу все силы.

– Бедный мирр, – проворковал гарпон. – Скорро, скорро Эйррас его прриложит…

– Ничего, ему полезно.

– В каком смысле?

– В том самом. Только в приложении к чему-то можно обрести смысл. В изоляции смысл бытия остаётся, так скажем, не очевиден.

– А…

Судя по всему, интерес к назревающему философскому диспуту у Клина не горел. Да и у Лурраста тоже. Наверно, они просто устали. Долгой дороге свойственно утомлять… причём не только физически. Я чувствовала это на себе, и далеко не в первый раз.

Едешь и едешь, тащишься, мотаешься, бредёшь, снова едешь… день за днём, неделя за неделей. И вроде бы привыкаешь к тому, что две ночёвки подряд на одном месте – редкость. Привыкаешь грызть сушёные, вяленые, солёные припасы, есть собственную стряпню или давиться тем, что приготовлено хреновыми поварами-самоучками в хреновых придорожных харчевнях. Привыкаешь к грязи, привыкаешь к пыли, привыкаешь к холоду, жаре, сырости, запаху собственного пота, общему неуюту… ко всему, что соизволит подкинуть странствие. Но душа начинает маяться всё сильнее. Душа хочет постоянства.

А потом, получая его, начинает тосковать по дальней дороге…

Которая порой состоит не только из рутины простого передвижения.

– Скорро ли уже Белая Кррепость?

– Лурраст, что ты заладил: скоро ли, скоро ли… утром, когда мы выехали из того обильного постельными насекомыми местечка, оставалась половина дневного перехода. А сейчас…

– Вынуждена огорчить вас, – неожиданно сказала Игла, поднимаясь и одним жестом останавливая запряжённую в повозку лошадь. – Весьма вероятно, сейчас нам предстоит драка. И не в коллективной иллюзии, по гибкому сценарию, а настоящая.

– Экари?

– Они. Нарушать принцип убежища, которое предоставляет Шинтордан, они не захотели, а потому устроили засаду, можно сказать, у самых ворот.

– До воррот больше часа езды! Как ты узнала?

– Ясновидение. К тому же, как ни старайся замаскировать полсотни адептов типтах и примерно столько же духов вроде того, с которым мы дрались около Малого Рубежного, а качественной маскировки всё равно не получится.

– Почему? – заинтересовался Клин. – Ведь друид в лесу, особенно друид-экари, должен быть невидим и неощутим, пока сам не пожелает объявиться. По крайней мере, на этом сходятся все сказители и распространители слухов.

– Один друид – возможно. Даже пятёрку я могла бы пропустить, учитывая расстояние. Но пятьдесят? Никогда. А знаешь, что подвело экари?

– Нет. Откуда бы?

– Узкая специализация. Маскировка, которую они выставили, способна обмануть адепта типтах. Менталист, ищущий "запах мысли", также прошёл бы мимо. Простое ясновидение с опорой на стихии они надёжно блокировали, воспользовавшись какими-то артефактами…

– Не томи. На чём пррокололись экарри?

– На общем балансе сил. Тайга вокруг Шинтордана густа и величественна, но я никогда не поверю, что она кишит жизнью сильнее, чем жаркие джунгли дальнего юга. Эта их маскировка под скопление обычных живых тварей очень хороша, но на общем усреднённом фоне выглядит, мягко говоря, ненатурально. Ну а когда я заподозрила неладное и стала копать глубже, на высшем уровне сродства с водной стихией я вычислила их уже без особого труда.

– Как? Ты же говорила, что классическое ясновидение…

– О, возможностей было море. Кстати, Клин, тебе задание: до вечера придумать и сообщить мне десять разных способов обойти классическую блокаду ясновидения. Можете думать вместе с Луррастом. Как я заметила, у вас неплохо получается работа в паре.

– Но я не разбираюсь в ясновидении!

– Дюжина способов, – уточнила Игла с пакостной улыбкой. – Толпу экари впереди твои отговорки не интересуют.

– Но как ты сама обошла блокаду? Чтобы мы, – поспешно добавил Клин, – не пытались выдать нечто похожее…

– Так и быть, скажу. Всё равно решение – из самых очевидных. По пару от дыхания.

– Что? В смысле, как?

– Какую температуру имеет выдыхаемый живым существом воздух? Правильно. Температуру тела. А у экари она заметно ниже той, которую имеют животные… и даже ниже той, что свойственна людям. Я посчитала места, где определённые объёмы воздуха теплеют с определённой периодичностью и на определённую величину, а остальное, думаю, и так понятно.

– Но как ты вычислила духов? Этих, как там… тахелис? Тоже по дыханию?

– Нет. Для них есть свои способы. Придумаете к вечеру вторую дюжину.

– Ты так уверрена, что дррака будет в нашу пользу?

– Да, – сказала Эйрас жёстко. – Потому что драки не будет. Они пришли не для честного боя, и я тоже не буду с ними честной.

– Госпожа Игла…

– Тайна?

– Если вы заметили экари, не могли ли они заметить нас?

– Вот! – Эйрас снова смягчилась, вернув более привычную манеру разговора: ироничную, лёгкую, временами необидно язвительную. – Учитесь задавать вопросы! Думаю, могли. Просто потому, что идеальной маскировки не бывает. Но вероятность, что они уже насторожились, мала.

– На чём основано сие мнение? – спросил гарпон.

– Ну, это уже совсем просто. Взволнованные дышат чаще!

Спустя десять минут я карающим тёмным клинком низверглась с небес прямиком на засаду. Вопль дракона нёс ужас, раздутый заклятьем; и сильнее этого заклятья я доселе ничего не творила. Во всяком случае, в плотном мире. Волны ужаса подпитывали сами себя, танцуя в очерченном мной круге, и уже спустя считанные секунды из всех магов экари в строю осталось только трое самых выносливых. Остальных я напугала так, что они дружно попадали в обморок: у нервной системы любого живого существа есть свой уровень предельной нагрузки, который она ещё может вынести, не отключаясь. Волны ужаса тут же ослабли, потому что подпитывать их стало некому, и я отменила первое заклятье.

Собственно, первый же мой внезапный удар предрешил исход всего дела. Среди той троицы, что оставалась на ногах, не было знаменитого Альминара, Сердца Лесов, а остальные мне-дракону были не противниками что по отдельности, что вместе. Но я ещё некоторое время полетала над местом засады, прицельными выдохами развоплощая одного тахелис за другим. Поскольку троица "уцелевших" друидов, опомнясь, попыталась спустить меня на землю, под удар духов, я ненадолго отвлеклась на них. Заклятье раз, заклятье два (немногим менее мощные, чем самое первое) – и вот уже два противника обезврежены, а третий затаился.