Андрей Посняков - Тевтонский Лев

Ланиста плакался и жаловался на жизнь, пока не задремал, чтобы к приходу девок проснуться на удивление бодрым.

— А-а-а! Явились наконец! Что так долго-то? Мы тут уже все глаза проглядели, верно, парни?

Девчонок привела лично хозяйка, которую тут же и усадили за стол. Даже и не будь на дворе сатурналий, гладиаторам и ланисте нечего было брезговать обществом хозяйки публичного дома и жриц продажной любви: все одного поля ягоды.

— Ну, выбирайте! — со смехом махнул рукой Валерий.

— Ой, зайчик мой, так не пойдет! — Лихо опрокинув вместительную кружку пива, Конкордия ласково потрепала ланисту по кудрям.

— Ну почему нет-то? — удивился тот. — Чего тогда девок привела? Пиво пить мы и одни можем.

— Да я ж не про то, зайчик! — Старуха ухмыльнулась, поправив на голове закрывавшую волосы митру. — Если доверить выбор мужчинам, до драки скоро дойдет, верно?

— Ну, верно… А ты мудра, женщина!

— Я знаю. Так что пусть уж лучше мои девушки сами выберут. Он все красивы и искусны в любви, так что вы, парни, не сомневайтесь. Пейте, пейте… Мои козочки сами к вам подсядут. К каждому! Уж поверьте, ласками не обделят никого.

Не обделили, да… Уселись, улеглись, кто уж как сумел… вот уже начали целовать, обниматься… кое-кто и разделся уже… А музыканты наяривали, играли все громче и громче, так что некоторое пустились в пляс.

Тут она и подошла.

— Можно, я с тобой сяду?

— Садись. — Виталий поспешно подвинулся, давая место. — Выпьешь что-нибудь? Пиво, вино… впрочем, вина, кажется, уже нету.

— Пиво. — Девушка улыбнулась.

По виду она ничем не напоминала проститутку чистое юное лицо, грустный взгляд.

— Ну, за знакомство… Тебя как зовут-то?

— Алезия.

— Как-как?! — Виталий едва не поперхнулся, разом вспомнив маневры и васюкинские угодья, где все это началось.

— Есть такой город.

— Знаю. — Молодой человек усмехнулся. — Крепость в землях эдуев.

— Алезия — крепость мандубиев! — с чувством воскликнула девушка, но тут же сникла. — Когда-то была… А теперь принадлежит арвернам.

— Ты пленница? — тут же догадался Виталий.

— Да.

— Я тоже.

— Знаю. Ты не назвал свое имя.

— Беторикс.

— Беторикс?! Это галльское имя… но ведь ты не галл, пожалуй. Слишком хорошо говоришь по-латыни. И не знаешь галльского… Ведь не знаешь?

Вот пристала-то! А с виду скромница.

— Ну, не знаю. И что?

— А я знаю! — Девушка улыбнулась. — Ты — германец. Там много племен.

— Пусть так, — отмахнулся Виталий. — Здесь меня зовут Тевтонский Лев. Но Беторикс мне больше нравится.

— Да, это красивое имя. Подобные имена у нас носят вожди, ведь «рикс» и значит «вождь». Знаешь, почему я выбрала тебя?

— Почему?

— Ты не такой, как все, я это чувствую. Человек из далекого далека… Ты сказал, германец? Не очень-то похоже. — Темно-голубые, глубокие, как океан, глаза Алезии смотрели без насмешки, серьезно и строго. — И… в тебе есть доброта, я ее тоже чувствую.

— А что еще? — Молодой человек потянулся к кружке.

Девушка снова улыбнулась.

— Много чего! Чувствую, что ты хочешь обладать мной… Я тоже хочу. И вовсе не потому, что ты сегодня победил. Пойдем?

Виталий повел плечом.

— Что, вот прямо так, сразу? Даже не посидим?

— Мы посидим вдвоем. А здесь уже так много пьяных.

— Сатурналии!

— Да, сатурналии. Но все же нужно себя блюсти.

Молодой человек удивленно поднял брови: ишь ты — блюсти! Кто бы говорил-то!

Посмотрел внимательно на девчонку…

— Ладно, пойдем.

Поднялся… и замер. Куда же ее вести? Не в карцер же? А нового жилища во всей этой суматохе ланиста еще не предложил, хотя и обещал. Нет, карцер точно отпадает. Тогда…

— Ты подожди, ладно?

Беторикс подошел к ланисте:

— Слышь, Валера, я тут с девушкой…

— Ну, очень за тебя рад, клянусь всеми богами!

— Я не про то… Ты ведь все равно к центуриону уходишь. Можно мы у тебя пока… Ну, не в карцере же, в самом-то деле…

— В карцере? При чем тут карцер… А-а-а!!! — Ланиста с силой хлопнул себя по лбу. — Вон ты про что. Ну иди ко мне, я на третьем этаже живу, хозяин дома покажет. Но! Будешь мне должен, дружище!

— Все, что угодно.

Поблагодарив, молодой человек спешно вернулся к Алезии — и вовремя, ибо к ней уже клеился изрядно захмелевший Альпийский Тигр.

— Эй-эй, Северьян! — Беторикс стукнул коллегу по плечу. — Отвали, это моя девушка!

— А? — Парень обернулся и нехорошо прищурился, однако, узнав боевого соратника, улыбнулся. — Твоя? Тогда ухожу. Будем еще ссориться из-за девок. Только… у нее глаза синие…

— Не синие, а голубые.

— Дашь потом рассмотреть… гм… поближе?

— Там видно будет.

Схватив девчонку за руку, Виталий поспешно повел ее за собой к доходному дому.

Хозяин, похожий на крысу мужичок с вытянутым лицом и хитрыми бегающими глазками, поначалу проявил осторожность.

— Что значит — ланиста разрешил? Какой еще, на хрен, ланиста? У меня приличный дом — никаких ланист здесь нет и быть не может.

Пришлось развязать висевший на поясе мешочек — слава Меркурию, один золотой Виталий успел разменять — и бросить домовладельцу серебряшку. Та мгновенно исчезла, Беторикс глазом не успел моргнуть!

— А-а-а!!! — радостно осклабился хитроглазый. — Так вы друзья господина Валерия Флакка?! Так бы сразу и говорили. Хочу вам сказать, господин Флакк — очень и очень достойный молодой человек. Очень и очень достойный. Хотите его подождать? Пожалуйста, поднимайтесь… Тит! Куда ты запропастился, глупый мальчишка? А ну, живо проводи гостей! Может, желаете вина или еще чего-нибудь? Так вы скажите Титу…

Пришлось бросить монету еще и мальчишке. Этак никаких сестерциев не напасешься! Но вина, конечно, Виталий заказал, чего уж? Хитрый домовладелец, само собой, винишко попридержал, не все гладиаторам выкатил, оставил и для постояльцев.

— Да-а-а…

Окинув взглядом апартаменты, Тевтонский Лев несколько заколдобился. Не сказать, чтобы господин ланиста жил в пошлой роскоши или в полном непотребстве, но стиль загромождавших большую комнату вещей можно было назвать даже не эклектикой, а скорее винегретом. С миру по скрепке — голому кольчуга. Какие-то колченогие стульчики, кресла, шкафчики, все из разных пород дерева и настолько безвкусно подобранные, что хотелось расплакаться или захохотать. А если еще прибавить целую кучу разномастных светильников, свечные огарки, какие-то блюда, кувшины…

— Ничего. — Усевшись на ложе, Алезия подняла с полу блюдо и улыбнулась. — Здесь много красивых и дорогих вещей.

В дверь постучались — мальчишка принес из таверны вино и оливки с сыром.

— Выпьешь? — Виталий посмотрел на девушку.

— Да. — Та кивнула.

Выпив, Алезия поднялась на ноги и грациозно сбросила плащ, оставшись в одной короткой тунике без рукавов, с глубоким разрезом на груди. Снова улыбнулась, потянулась к кувшину с вином…