Морин Джонсон - Имя Звезды

— Почему ты думаешь, что они дома? — осведомилась я.

— Просто знаю, — ответила она. — Один из них всегда дома.

Никакой реакции. Бу позвонила еще раз. Изнутри долетел грохот, потом какой-то электрический писк.

— Чего надо? — проорал мужской голос.

— Это я! — проорала в ответ Бу. — Со мной Рори!

— С тобой что?

Мне показалось, что это Каллум, но сказать наверняка было трудно.

— Впусти нас! — крикнула Бу.

На другом конце что-то пробормотали, и интерком отключился.

— Кажется, они мне не очень рады, — заметила я.

— Да ну, перестань.

— А по-моему, не рады.

За дверью тишина. Бу еще раз нажала переговорную кнопку, на сей раз дверь, зажужжав, отворилась. Мы опять поднялись по лестнице, где автоматически включался свет. Было видно, что о лестнице заботятся — по стенам развешаны черно-белые фотографии в элегантных рамках, серебряные перила начищены. На дверях квартиры первого этажа висела небольшая стеклянная табличка: «Динамический дизайн». Наверху, у самой двери, нас встретил Каллум, одетый в ту же домашнюю рубашку и шорты. В руке он держал кружку с чем-то горячим, из нее шел пар.

— Ты чего творишь? — спросил он у Бу сонным голосом.

— Просто привела Рори.

— Зачем?

Бу проигнорировала это замечание и прошла мимо, волоча меня за собой.

— Где Стивен? — осведомилась она, снимая пальто и вешая его на колченогую вешалку у двери.

Каллум плюхнулся на коричневый диван и уставился на нас осоловелым взглядом.

— Пошел купить газеты.

— А ты чем занимаешься? — поинтересовалась Рори.

— Чем мы всегда занимаемся?

Он указал на груду бумаг и папок, раскиданных по столу и по полу вокруг стола. Бу кивнула, быстренько обошла комнату по кругу, села рядом с Каллумом. Стивен вернулся через минуту. Одет он был в потертые, слегка мешковатые джинсы. Впрочем, вряд ли они были мешковатыми по замыслу, просто он был очень худым. Черный свитер в полоску, красный шарф, очки — он выглядел как обычный студент, какой-нибудь там филолог. Из тех, кто ради забавы цитирует Шекспира и называет обычные вещи латинскими словечками. На кого он совсем не походил, так это на копа. Однако едва он нас увидел, на лице у него появилось то самое выражение — он мгновенно собрался.

— Что случилось? — спросил он.

— Ничего, — ответила Бу. — Я просто привела Рори.

— Зачем?

Да уж. Они мне тут точно не рады. А до Бу это пока просто не дошло.

— Я вот подумала, — сказала она, — что неплохо бы нам устроить охоту на призраков. Рори еще никогда не пробовала.

Стивен постоял минутку, сжимая в руке газету.

— Пойдем-ка в ту комнату, переговорим, — сказал он наконец.

Бу встала, и они скрылись в соседней комнате. Каллум продолжал прихлебывать чай и рассматривать меня. Из соседней комнаты доносились звуки оживленной беседы, один тихий голос (Стивена) и один относительно громкий (Бу). Я отчетливо расслышала фразу Стивена: «Мы тут не социальная служба». Голос погромче вроде как брал верх.

— Я к вам не напрашивалась, — сказала я. — В смысле, в эту квартиру. Сегодня.

— А я знаю.

Каллум лениво потянулся и повернулся к двери, за которой продолжался разговор. В прошлый раз я успела уяснить основные вещи про Каллума: он чернокожий, он ростом меньше Стивена, он очень крепко сложен и он не в восторге от моего появления. Все это оставалось в силе и сегодня. При свете дня и в более вменяемом состоянии я усекла кое-что еще. Как и Бу, Каллум был спортивного склада — мускулатура не то чтобы очень могучая, скорее разработанная, причем прицельно. Лицо круглое, с широко раскрытыми оценивающими глазами, рот постоянно приоткрыт в незавершенной ухмылке. Очень густые, совершенно прямые брови, одна из них рассечена шрамом.

— Что это у тебя там на руке? — спросила я, указывая на татуировку. — Какой-нибудь монстр?

— Лев Челси, — ответил он терпеливым голосом. — Герб футбольного клуба.

— А-а.

Я честно не врубилась. Эта зверюга совсем не была похожа на льва. Больше на тощего дракона без крыльев.

— Ну и как тебе вообще в Англии? — осведомился Каллум.

— Странноватое местечко. Ну, сам понимаешь. Призраки. Джек Потрошитель.

Он кивнул.

— А ты сама откуда? — спросил он. — С таким акцентом?

— Из Луизианы.

— Это где?

— На Юге, — ответила я.

Разговор в соседней комнате понизился еще на тон.

— Я не понимаю, зачем он вообще тратит на это время, — сказал Каллум, снова потягиваясь. — Бу его все равно переупрямит. Пойду одеваться.

Он встал и вышел из комнаты, оставив меня в одиночестве. Квартира, как я заметила, сильно напоминала часть нашей комнаты, принадлежавшую Бу, — повсюду что-то валялось. Похоже, если ты видишь призраков, то с уборкой уже не заморачиваешься. Я подметила, что комната как бы поделена на участки для разных занятий. На кофейном столике ели — он был забит упаковками из фольги, в которых продают готовую еду, и кружками. На письменном столе возле окна стоял компьютер и лежали папки, другие папки, в коробках, громоздились тут же на полу. Стены вокруг стола были увешаны заметками. Я пригляделась. Все, похоже, так или иначе имели отношение к Потрошителю — даты, места. Я узнала имена и фотографии некоторых подозреваемых 1888 года — их постоянно показывали в новостях. Необычным оказалось другое: тут были еще всякие данные об этих людях — место захоронения, место смерти, домашний адрес. Похоже, Стивен, Каллум и Бу не поленились съездить туда и посмотреть: там стояли всякие пометки вроде «необитаемо» или «признаков присутствия нет».

Услышав, что кто-то возвращается, я отодвинулась от стены с заметками. Вошли Стивен и Бу, а вслед за ними Каллум, переодевшийся в джинсы.

— Пожалуй, стоит часик-другой поохотиться на призраков, — сказал Стивен без особого энтузиазма в голосе.

Бу сияла и попутно выполняла упражнения на растяжку.

— Тогда стоит отвести ее в метро, — предложил Каллум. — Там все проще. Управимся за пять минут.

— Ну, в туннеле, может, и управимся, — возразила Бу, — а на платформах вряд ли.

— Я там работаю, нет? Я знаю, что говорю. Однажды мне встретилось штук пятьдесят за день.

— Заливаешь!

— Вот и нет. Не все вместе, но все в окрестностях одной станции.

— В окрестностях? То есть и в туннелях тоже.

— Некоторые в туннелях. А так — не вру. Пятьдесят.

— Выдумщик ты, — расхохоталась Бу.

— Есть одна, ошивается на «Чаринг-Кросс», — продолжал Каллум. — Я ее сто раз видел. Пошли, повидаемся с ней и покончим с этим маразмом.

— Ладно, — сказал Стивен. — На «Чаринг-Кросс».

Моего мнения никто даже не спросил.

День был прохладный. Вышло солнце, листья как раз начинали желтеть. Трое моих спутников были англичанами и привыкли к холодам, поэтому не стали надевать куртки, а я надела и завернулась в нее поплотнее; мы шагали по оживленным улицам, мимо центральных театров и дорогих пабов, потом обогнули какую-то церковь и пересекли Трафальгарскую площадь. На площади было полно туристов — они фотографировали друг друга, забирались на постаменты к огромным львам и на пьедестал колонны Нельсона, верещали, когда огромные стаи голубей проносились прямо у них над головами. А я больше не ощущала себя туристкой. Я пока не понимала, кто я. Одно точно — я испытывала сильную неловкость перед своими спутниками, поскольку они не скрывали: я мешаю им спокойно жить и даже, пожалуй, вызываю раздражение; однако неловкость все же лучше, чем мысль о том, что ты сдвинулась. Да и, если вдуматься, они плевать хотели на мое присутствие, препирались из-за какой-то писанины.