Артем Лунин - Перед бурей (СИ)

— А я?.. — обижено начала Мона. — Ой, то есть я хотела сказать, со всем почтением, сэнир…

— Конечно, — Молчун убрал гримасу. — Только перестань меня так называть.

Они свернули в лес и углубились шагов на сто. Принялись разбивать лагерь, когда Алек неожиданно пожелал пройти дальше и скоро обнаружил пустой секрет.

Мастерски укрытая тесная землянка, в стороне стельга между деревьями. На мысленный зов пришли остальные. Луиса, покрутилась вокруг, ощупывая воздух, потом Алек закинул её на стельгу.

— День, два? — поинтересовалась девушка, спустившись вниз.

— Два-три, скорее, — сказал Джонатам, тоже бродивший, как привидение, между стволов деревьев.

— Один?

— Насколько я могу судить, да. И, конечно, не из этих. Всё очень нечётко…

И все покивали, как будто всё поняли, молча принялись разбивать лагерь. Тролль стоял, вертел головой, ничего не понимая, пока Алек не отвёл ученика в сторону и не рассказал.

Кто-то был здесь два-три дня назад, — мысленный след ещё ощущался. Едва заметный след, не "наглый", как выразился Джонатам, принадлежащий не загадочным летунам.

— Вы умеете видеть, что было два дня назад? — Урэтхи не переставал изумляться

— В лесу — да, — ответил Алек. — А вот в посёлке или, паче того, в городе хорошо если на два часа удастся заглянуть. Народу много, мысленные следы, так же, как и обыкновенные, "затаптываются".

— А?.. — Тролль не договорил. Алек покачал головой.

— Нет. Научить не смогу. Во-первых, я и сам не умею. И потом, тебе это пока ни к чему.

Урэтхи кивнул.

Путники разожгли бездымный костёр, сварили в котелке похлёбку, пустив в дело сыть из мешочка, найденного в землянке, подогрели каменные лепёшки. Урэтхи тем временем скитался по секрету и вокруг, разыскивая следы. Ага, на кожаном мешочке с сытью царапины, кожаный же шнурок смят — видно, что недавно перевязывали. Тут трава примята, свежий слом сухой ветки. Тут на земле смазанный отпечаток — похоже, мягкой обуви, вроде мокасин, или даже… Тролль помотал головой.

— Что?.. — поинтересовался Алек, обернувшись на всплеск изумления.

— Этот безумец ходит босиком, — растерянно сообщил Тролль. Алек заинтересовался, и какое-то время ученик водил его туда и сюда, указывая на следы.

Ужинали Алек и Урэтхи после урока. Умственные занятия, придуманные как будто объевшимися мухоморов шаманами, кошмарные физические упражнения — увидь он такие раньше в исполнении того же Алека, удрал бы в ужасе и абсолютной уверенности, что такое с человеческие телом проделать невозможно.

Оно, тело, до сих пор считало так, но, стоная и жалуясь, но Тролль с восторгом начал ощущать в себе те самые резервы силы, о которых так смутно и невнятно говорил учитель.

— Обычное упражнение с чашкой, — сказал Александр. — И дыхалку не забывай, два-один-два-один.

Урэтхи торопливо набулькал воды в чашку из фляги, поставил на пенёк и уселся, сложив ноги кренделём. Скоро поверхность воды успокоилась, в ней отразились кроны деревьев и тёмное небо с постепенно разгорающимися огоньками звёзд. Тролль смотрел на эти звёзды, дыша в указанном ритме, и скоро вся его сущность стала расширяться, "перерастая" тело. Раньше на этой стадии тренировки он терял себя, впадая в транс или вовсе засыпая, а однажды ненароком выскочил из своего тела и едва не заблудился в мареве изнанки мира.

Алек тогда довольно грубо привёл его в себя, и Урэтхи подскочил с воплем ужаса, расплескав чашку. После этого учитель несколько дней натаскивал его лишь физически. Лишь когда Луиса дозволила, снова начались созерцательные упражнения.

— Изучай тело, — велел негромко Алек, почувствовав готовность ученика. Урэтхи мысленно прошёлся по своему телу, отмечая работу мышц, органов и нервной системы. Как там?.. — "познай самого себя". У беричей есть басня о девице, которая утопилась, заглядевшись на своё отражение в болотце. Урэтхи всякий раз вспоминал эту историю, когда любовался невероятной гармонией процессов собственного тела. Новые возможности наполняли его детским восторгом, преклонением перед тайнами природы и каким-то суеверным трепетом перед высниками, которые умели такое. И мы ещё хотели с ними бороться?

Впрочем, справедливости ради следует сказать, что многому из того, что учитель сейчас передаёт ученику, он сам научился в школе Империи. А ведь очень может быть, что воличам придётся воевать с этим огромным сильным государством. И они ещё хотят им противостоять?..

Непрошенная мысль забралась в безмятежный покой, достигнуть которого легче, чем поддерживать.

— Выходи, — вздохнул Алек. — Ты отвлёкся.

Тролль и сам чувствовал, что потерял безмятежную сосредоточенность. Он вздохнул, сорвав ритм, и принялся выкарабкиваться из транса.

— Ну как? — поинтересовался учитель.

— Красиво, — только и сказал Урэтхи, имея в виду и звёзды в чашке воды, и своё погружение в себя. Учитель, кажется, понял.

— Разминка, — обронил так же кратко. Урэтхи кивнул и встал. Раньше он почитал себя человеком сильным и выносливым. Путешествие с воличами дало новые значения этим словам.

Выбрав подходящее дерево, он стал делать "потягусики", как выражалась Луиса. С гибкостью у мужчины были большие проблемы. В конце концов Алек и целительница придумали упражнения на растяжки.

Урэтхи проходил одно упражнение за другим, стараясь не обращать внимания на пристальный, изучающий взгляд девушки. Кажется, ей доставляло удовольствие его смущать.

Целительница вообще первые дни путешествия укладывала его лицом в мох и пытала каким-то бесстыдным "массажем". Урэтхи пытался сначала превратиться в камень от непристойных прикосновений. После того, как расстояния дневного перехода выросли и к ужесточившимся вечерним тренировкам добавились утренние, от массажа Тролль едва не орал в голос — как тонкие девичьи пальчики могут причинять такую боль? Но всё же верил заверениям Луисы, что без этой пытки он наутро и ходить бы… мог, но недалеко и недолго. Ему казалось, что руки девушки каждый раз как бы лепят его заново.

…Луиса, погасив свой насмешливый взгляд, принялась разминаться и сама. Урэтхи торопливо уставился в другую сторону. Казалось, целительница представления не имеет о суставах и костях. А заодно и о приличествующем девушке поведении. Она складывалась, раскладывалась и завязывалась узлами.

— Довольно, — обронил Алек. — Теперь меч…

Всё, что было до этой фразы — лишь вступление к основной тренировке. Урэтхи взял обёрнутую войлоком палку, отсалютовал ею. И растерянно ругнулся, когда "оружие" прыгнуло у него из рук и улетело в мох. Алек покачал головой.

— Бери меч.

В общем-то, всё было понятно, однако Тролль всё-таки сделал неуверенный шаг. Алек скользнул, угрожая ему своим мечом. Говоря "бери", он вовсе не имел в виду подойти к мечу и подобрать его рукой. Урэтхи вздохнул и сосредоточился, протянул руку.