Артем Лунин - Перед бурей (СИ)

Ой. Четверик. Их же должно быть четверо, поняла Мона, отпуская канат. Повернулась и оказалась лицом к лицу… вернее, лицом к морде со здоровущим быком.

Который обнюхивал выброшенную Моной деревяшку. Когда девочка вдруг появилась перед ним, бык вскинул башку и уставился исподлобья.

— Ой. Здрастье, — хотела поздороваться? Пожалуйста.

Бык засопел и топнул копытом. Мона попятилась. Бык рявкнул. Мона за один удар сердца взлетела на дерево.

Подруги в Доме покатывались со смеху.

— У-у-у, серая скотина! — Мона пошарила вокруг, ища, чем бы запустить в скотину, но нашла только стружки от своей работы и с удовольствием запорошила ими морду быка. Тот фыркнул и принялся тереться рогом о ствол дерева. Дом заходил ходуном.

— Волосы надо под плат убирать, — хихикнула Улитка.

— Сама-то, рыжая, осмелишься выйти?.. — огрызнулась Мона, дёргая себя за огненную косу. Улитка мотнула головой, перебрасывая вперёд короткую русую косицу, и стала придирчиво сравнивать её с пламенеющей шевелюрой подруги.

— Осмелюсь, — с достоинством убрала косу за спину, позвала канат в руку и скользнула вниз. Девочки, толкаясь, выглядывали в дверной проём.

Бык бросил чесать рога, стоял, неодобрительно взирая на новое действующее лицо. Мукнул, потянулся чёрным носом. Девочка протянула руку и похлопала его меж рогов.

— Эй, вы спускаетесь? — крикнула наверх. — А то я одна пойду купаться!

Подруги, опасливо поглядывая на быка, полезли вниз. Улитка почёсывала зверя за ушами и вокруг рогов, бык толкал её мордой, выпрашивая ласки. Мона спрыгнула с высоты в три своих роста и теперь внимательно смотрела, как спускается Кнопка.

— Да в порядке я, в порядке! — буркнула та. Она действительно уже оправилась от взбучки — может быть, не настолько, чтобы выдержать бой в круге со сверстником, но по деревьям лазить могла.

— Если за тобой не присматривать… — Мона проглотила окончание фразы и проворно отшагнула за дерево. — Э-э-э, Улитка?

— Чего?

— Ты гладь, гладь…

Улитка тихо засмеялась и обхватила быка за могучую шею, насколько рук хватило. На холке, повыше толстых складок свисающей шкуры, были видны потёртости от упряжи.

— Держу его!

Мона всё-таки помогла Эрике слезть. Кнопка тоже подошла поздороваться. В кармане у неё нашёлся сухарь, бык хрупнул и обдал тёплым дыханием руки. Подошла и Мона, чёрноносый только фыркнул в её сторону.

— Ладно, пошли уже…

Мона слегка задержалась, скармливая быку ещё один сухарь.

— Он с тобой поедет, так что служи как следует, — прошептала, хлопая его по могучему лбу.

— Огнёвка! — Кнопка окликнула с конца улицы, Мона поспешила догнать, стараясь держаться так, чтобы её огненная шевелюра скрывалась от беломордого быка деревом.

— Куда? — спросила Кнопка, когда Мона догнала.

— В заброду, — подруга смерила её оценивающим взглядом.

— В этот лягушатник? — оскорбилась Улитка. — Пусть дети там плавают!

— Ой-ёй, какие мы взрослые! — хихикнула Мона. Кнопка хотела что-то сказать, но осеклась, поняв, что девочки внимательно рассматривают её, оценивая, достаточно ли она оправилась, чтобы купаться на стремнине.

Иногда подруги бывают хуже родителей!..

— Ну, честное слово, тёть Мона, тёть Улитка, я не буду плавать глубоко-о-о! — заканючила Кнопка, подражая детскому голоску.

— Ладно, там в самом деле лягушатник. Пошли на стремнину… Только смотри мне!.. — поддерживая игру, Улитка погрозила пальцем, Кнопка притворилась, что испугалась.

— Туда, где купаются войи? А не погонят? — усомнилась Мона.

— Можно Войко свистнуть, пусть покараулит нас, — предложила Кнопка.

Улитка хмыкнула.

— Войко ведь хуже нас плавает. Ан нет, одним в опасных местах купаться нельзя, а с ней — пожалуйста.

— Взрослые вообще странные люди, — поддержала Мона серьёзный разговор.

На кустах у реки висела чья-то рубаха.

— Занято, — с досадой буркнула Кнопка. Мона сдёрнула рубаху с ветки, примерилась завязать на рукавах узлы, но вдруг узнала одежду. Повесила обратно и даже тщательно разгладила.

— …Что?.. — удивилась Кнопка. Мона уже ныряла в кусты, подруги удивлённо переглянулись и последовали за ней.

— Тс-с — с! — прошипела Мона. — Смотрите внимательно!

— Чего мы там не видели, — буркнула Кнопка.

Мужчина, за которым они наблюдали, разделся, вошёл в воду и нырнул без плеска, выплыл под водой на середину неширокой речки.

— Видали?! — глаза Моны горели восхищением. Девушка следила за купальщиком с напряжённым вниманием.

— Трудно не заметить, — спокойно сказала Улитка. — И если ты не перестанешь так таращиться, он почувствует твой взгляд.

Спохватившись, Мона опустила глаза. Тряхнула головой, поймала губами прядь рыжих волос.

— По-моему, это что-то неестественное, — сказала Кнопка.

— Сама ты… — Мона отплюнулась от волос, обиженно уставилась на подругу.

— Он псих, — убеждённо сообщила Улитка. — Он, конечно, лучший из молодых войев… но он псих. Все ходят с оружием, но он вынул свой меч из ножен и положил на камень у воды. Он бы ещё полез купаться с ним… Вокруг на многие десятки вёрст — только свои!

— Он просто всегда готов, — заступилась за учителя Мона.

— "Будьте всегда готовы", — прогнусавила Кнопка, словно пародируя кого-то. Подруги переглянулись и засмеялись.

Мужчина перестал плескаться, взглянул в их сторону.

— Действительно, всегда готов, — сказала Мона. — Спорим, если его сейчас напугать… то есть попробовать неожиданно…

— Нет.

— Что нет?

— Мы не будем пробовать неожиданно, — строго сказала Улитка. — Мы не будем его пугать. Я ещё так молода, я не хочу умирать.

Подруги засмеялись. И подскочили от неожиданности, когда кто-то рядом усмехнулся.

Улитка отпрыгнула в сторону, её рука метнулась к ножу на поясе, Кнопка схватилась за громобой, от Моны шибануло гудящим жаром…

— Попались, — сказал тот, кого они обсуждали.

Девочки застыли. Опустили руки, разглядывая купальщика. Загорелое тело, седина волос и серый клинок буквально светились в зелени, казалось, не заметить Алека было невозможно, но ученицы увидели его лишь когда он сам подал голос.

— А я думаю, что за стадо мамонтов топочет в кустах, — сказал он, поигрывая мечом.

Мона покраснела.

— Мы, ну… это самое, — заикаясь, начала Кнопка.

— Да? — Алек поднял брови.

— Насчёт этой черёмухи, — нашлась наконец Улитка. — Она тут как специально для соглядатаев… Я прикидывала, не убрать ли её?..

Мужчина прищурился в сторону Мечты, задумчиво кивнул. Во время раскорчёвки этой земли люди пощадили многие деревья в черте посёлка, но за городьбой на целый перестрел росла лишь трава, и даже её окашивали.

Река была далеко от посёлка, буйноцветие черёмухи действительно мешало просматривать водное пространство с некоторых башен. Александр наконец прикинул, с которых: