Шамраев Юрьевич - Белый туман

— И сколько денег и ценностей храниться в вашем хранилище? И как туда попасть? — Вижу, молодой человек вы не все поняли. Как такового хранилища не существует, я имею в виду вас, или ваших людей. Оно существует только для меня и моего сына, который заменит меня в свое время. Вам попасть туда ну ни как не возможно. Можно разобрать весь дворец по камешку, что, кстати в мою бытность казначеем уже не однократно делалось, но все тщетно. Хранилище не удалось найти ни кому. — Хорошо, я поставлю вопрос по другому. Много ли средств изъял лорд Брин за время своего правления в Тире? — Нет, на год выделяется только десять пергаментов, сумма не может превышать более пяти тысяч больших золотых монет по одной расписке, самой первой. Потом сумма уменьшается на тысячу и заканчивается возможностью выписать два раза по двести монет. Этим правилам уже несколько сот лет и кто их установил я не знаю, да и знать не хочу.

— Понятно, — проговорил я, хотя мне ничего не было понятно. Что я могу сделать для вас, что бы облегчить, так сказать, ваш нелегкий труд? — Ну во первых я хотел бы знать, кому теперь будет принадлежать дворец? — Во вторых, как вас зовут, судя по всему вы здесь главный, и в третьих предоставить возможность моему сыну выбрать себе жену и совершить обряд создания семьи.

— Отвечаю по порядку: дворец отныне, и надеюсь навсегда, принадлежит капитулу белых воинов. Думаю вы слышали о таких. Меня зовут Свен, я чистильщик (скрывать это уже не имело смысла, тем более от человека, в руках которого находилась вся эта странная казна). А вот насчет выбора невесты для сына, поподробнее. — А что тут не понятно? Вы дадите пару охранников моему сыну и он походит по городу и подберет себе в жены девушку, которая подойдет ему, вот и все. — А если девушка не согласится всю жизнь жить непонятно где? — Как это непонятно где? Наш дом стоит за замком, в парке, и в своей жизни мы обычные люди, правда с некоторыми необычными способностями. А так мы ни чем не отличаемся от вас.

— Что ж, в этом я думаю, препятствий для вашего сына никаких не будет. — Это вы так думаете, а лорд Брин запретил нам покидать дворец и все настаивал, что бы мой сын взял в жены его младшую дочь. А она ему не подходит.

Мы бы наверное говорили бы ещё долго, но в зал почти вбежал мой учитель. — Свен, лорд Брин собирает все свои силы в своем поместье. Уже сейчас там более тысячи человек, надо что то предпринимать, а то мы попадем в мышеловку. — Поясни. — Он может перекрыть пути подвоза продовольствия в столицу и тем самым вызвать недовольство и бунт населения, а нас очень мало, даже с учетом городской стражи, что не ушла вместе с Брином. — Понятно. Собери все наши силы и позови ко мне лорда Страха с его людьми.

Через некоторое время появился лорд Страх и его четыре служки. Я небрежно пнул ногами мешки. — Лорд, это все вам на восстановление замка. Деньги не экономить, строить настоящую крепость, дружину набрать заново и побольше. Единственное направление, откуда нам реально будет угрожать нашествие Нави, — это север. В этом замке — крепости будет моя ставка. И чем скорее вы приступите к строительству, тем будет лучше. Где то через год я планирую большую вылазку в неизведанные северные земли…

Во дворе меня ждал небольшой отряд из полутора десятков белых с бритыми затылками и двух десятков городских стражей. Не густо. Словно читая мои мысли, Никол сказал, что лорд Самерст объявил набор в городскую стражу, и что месяца через два — три, после обучения, все будет в порядке. К своему удивлению, среди воинов я заметил несколько жрецов всеблагого. — Это те, кто готовил себя для будущей битвы с Навью, — пояснил Никол. Они настояли, что бы мы взяли их с собой…

С одной стороны было хорошо, что уже наступил вечер, думаю, что Брин и Навь до утра не предпримут ни каких активных действий, а с другой стороны я так и не пообедал, по этому был зол и раздражителен. Поместье Брина располагалось за пределами столицы и представляло из себя: собственно дворец — замок, множество различных построек и все это было обнесено внушительной, в три человеческих роста, стеной. К тому же через равные промежутки шли небольшие башенки с бойницами для стрельбы из луков и арбалетов. Конечно, по настоящему, эта усадьба не годилась для обороны, слишком хлипкие и невысокие стены, но с другой стороны, наличие более тысячи воинов Нави внушало опасение, что нас просто напросто задавят численно.

Я планировал применить ту же тактику, что и при уничтожении слободы наемников. Основное поражение Нави должен был нанести мой лук, а белые и стража будут только добить уцелевших.

Но уже при приближении к поместью я почувствовал что то неладное. Усадьба вся сверкала огнями, а с наружи мерцало какое то марево, которое накрывало не только дворец, но и стены и ещё шагов тридцать от них. Не доезжая шагов восемьдесят до центральных ворот, я приготовил свой лук и первая моя стрела полетела в цель. Но ничего не произошло. Небольшая вспышка и стрела бесследно исчезла, словно её что то проглотило. Я, оттянув стрелу почти до наконечника, выстрелил ещё раз. И опять ничего. Какая то неведомая сила прикрывала поместье Брина и не позволяла моим стрелам лететь в цель. Я изменил тактику и пустил пару стрел отвесно в верх, надеясь, что хоть так мне удастся поразить цель. И опять ничего, кроме еле заметных вспышек там, куда попали мои стрелы…

На импровизированном совете, который я тут же собрал, никто толком ничего не сказал, ибо не знал об этой диковинке. Один из стражников подскакал к границе этого марева и попытался его пересечь, но увы, какая то неведомая сила не пустила его, более того, его здорово тряхнуло, и он чуть было не потерял сознание. Стало понятным, что мы столкнулись с чем — то неизвестным. К сожалению и жрецы всеблагого ни чем нам помочь не могли.

Я спешился, и не особо прячась приблизился к этому странному свечению. Поразило меня то, что на нас никто не обращал внимания, а на стенах, по моему, даже не было стражи. А ещё я заметил два блестящих кристалла на самой крыше дворца. Что — то они мне напоминали, но вот что, я пока вспомнить не мог…

Я надавил на мерцающую поверхность. Действительно, она немного прогибалась, но чем сильнее давил, тем сильнее становилось сопротивление, а потом что то очень здорово и неприятно меня ударило так, что меня всего аж затрясло. Тело скрутила судорога и боль. Кое — как отдышавшись и немного успокоившись я достал меч отца и со всего размаха ударил им. Ослепительная вспышка больно резанула по глазам, а когда я немного привыкнул к скудному освещению, то обнаружил у себя в руках только оплавленный кусок металла, что ни как не походил на меч. Тогда я достал меч белого, но рубить со всего размаху не стал, памятуя о только что полученном опыте, а медленно стал пытаться проткнуть марево острием. При этом мой меч засветился каким то синим цветом, но достаточно легко проткнул завесу. А вот рука опять уперлась в невидимую преграду и дальше продвинуться не смогла.