В. Бирюк - Буратино

Храбрит... мгновенно подобрался. А он и не пьян вовсе. Так, под хмельком. Взгляд сразу стал цепким. Пыточных дел мастер? Или, скорее, дознаватель из внутренних органов? Следак-важняк? Как-то Марьяша о его делах... Лучина прогорела, обожгла ему руку, он выругался и уронил ее вниз, мне под ноги. Дальше мы сидели в темноте. Только в проёме люка на потолке поруба чуть белело его лицо.

-- Так вспомнил ли, Храбрит Смушкович?

-- Было такое. То ты, что ли, был?

Быстро соображает.

-- Я.

-- Чудно мне. Чтобы вор в воровстве своём без пытки сознавался. Лады, по утру пройдусь по тебе железом калёным - все расскажешь.

-- Так я и так...

-- "Так" - веры нет. Сперва на дыбу, потом - огнём или там плетью. Потом спрашивать. Хоть подельника, хоть доносчика. Я это дело хорошо умею - спрашивать.

-- Постой. Я до утра не доживу. И не о касьяновых делах речь. Вы ведь серебро его спрятанное нашли? Так? А золото - нет. А ведь Касьян и люди его и злата немало взяли по церквам да усадьбам. Так что не любо - не слушай, а только хоть ты и умелец, а много ли с мертвяка по утру вытянешь?

-- Сказывай. Только лжи не вздумай...

-- Мне лжа без надобности. Ты кису мою перетряхивал? Что нашёл? Из злата?

-- Ну... серёжки золотые Марьяшкины. Подарок мой за сына. Которые ты у ей отобрал.

-- Крестик золотой видел? А теперь прикинь - нет ли похожей вещицы по твоим делам? И откуда такой крестик в моей кисе?

Прижилось. Загрузился, профессионал застеночный. Золота на Руси не так уж и много. А крестик там странный - не христианский.

-- Ну... сказывай.

-- После той казни я отлежался. Пошёл к Десне. Ты ж, поди, знаешь - Касьян из тех мест был. По дороге попал под половцев. С твоей Марьяной повстречался. Потом мы с ней по болоту от поганых бегали. Там на болоте золото и закопал. Марьяша место то видела - найдёшь.

-- Чтой-то она мне про это не сказывала. Врёшь ты...

Во-от! Пошла серия вторая. Датчики съёма информации сбиты, посмотрим как они следующую порцию инфы заглотят. Как в айкидо: рывок влево - рывок вправо для разбаланса противника. Для потери им равновесия. Только не телесного - душевного. "Кнут и пряник". "Пряник" в форме золотого клада прошёл. Теперь "кнутом"... взбодрим.

Интересно - как будут работать эффекторы. После второй серии целенаправленного введения в заблуждение. При полной правдивости информации на каждом шаге. Марьяша место видела. Только она не видела, как я на этом месте торбочку свою закапывал.

-- А и много ли она тебе про поход наш рассказала? Ты-то хоть знаешь, что она ныне в тягости?

-- Про это - сказала. Может, сына второго...

-- То, что она тебе сказала - понятно. А вот почему я, холоп её малолетний, про то ведаю? А Храбрит?

Плохо. Темно, я не вижу его лица, его рук. Никакой мимики, моторики. Эффективность сказанного не оценить, воздействие не скорректировать. Только по тону. Который он контролирует профессионально. И паузам. При таком качестве обратной связи... только вперёд, напролом.

-- А про поганого, который за ней гнался? Там, где ваш обоз разбили. Рассказала?

-- Какого поганого?

Класс. Что ж ты так, девочка, подставляешься? Уровень доверия к мужу... обычный для женщины.

-- Половчанин молодой. Он-то её догнал. И завалил. И поимел. Со всей пылкостью, свойственной молодости.

-- Чего-чего "свойственной"?

-- Того. У твоей Марьяшки полное брюхо поганского семени. Парня того я на ней же и зарезал. Только он её накачать успел. Как ты сам её же с того же утречка.

-- Лжа!

-- В чем? В том что она перед тобой в то утро сиськами своими трясла? И ты её назад в постель опрокинул? И снова, Храбрит, почему ты про это помнишь - понятно. Ты там был. А вот почему я про это знаю? Ты скажи, ты мужик умный, до правды доискиваться приученный.

-- Она рассказала.

-- Верно. Следующий вопрос, господин боярин: почему? Почему госпожа рабу своему, малолетке-уроду, такие... всякие... подробности про со своим мужем игрища постельные...

-- Ты ей не раб. Ты холоп беглый. Она сама так сказала. И ошейник у тебя не наш, и клейма нет... Лжа, все твоё - лжа.

-- Ага. Шашку мою видел? Она с того поганого снята. Сначала я его зарезал. Прямо на Марьяше, потом шашку взял. Потом и самого половца снял. С жены твоей. Тяжеловато было поганого из между ног её выковыривать. Зацепился он там, что ли?

Молчит, сопит. Плохо - не видно ничего. Ручки бы его... Как он там? Косяк проёма уже до белых костяшек зажал или нет? Продолжим.

-- Крестик золотой ты видел, шашку ты видел. А вот видел ли ты волосы её обскубленные? Спрашивал ли почему так?

-- Сказала - у костра ночевала, коса на угли попала.

-- Ага. А про те волосики, что между ног - передком в костёр влезла? Ты ж уже был с ней сегодня, в баню вместе ходили. Что и не заметил, что делянка-то вырублена была, там-то один подрост молодой. А кто там до тебя кушири выкашивал - и увидел, а не спросил. Эх ты, "спрашивать умею".

-- Кто?

-- Аз грешный. Я сам волос на теле не имею. И баб люблю гладких. Вот и побрил её... что б слаще было голым по голому. На ней кататься-ласкаться-елозится.

-- Ты... сопля маломерная. Тебе с бабой взрослой...

-- А такое не слыхал: "мал золотник да дорог"? Или - сладок. Если - умел, да не спешен. Как ты. Ты-то её ни разу за все десять лет до настоящего крика не довёл. Попихался и отвалился. А вот подо мной она криком кричала. От удовольствия. И не раз. И все просила: "еще, еще".

Молчит, сопит. О, и скрип слышен. То ли зубы, то ли бревна под руками.

-- И не только подо мной. Мы когда через Десну перебрались, на хуторок вышли, её сразу в баньку отвели. Пока я всякими делами занимался, там в баньке сынок хозяина... Здоровый лоб, вроде тебя. Тоже... - покатался на Марьяшке в волюшку. А она даже и не дёрнулась. Пока нам ехать время не пришло..

-- Все сказал?

-- Нет. Потом мы еще с одним возчиком ехали. Молодой, красивый, кудрявый. Уж она перед ним и так, и эдак. Курлыкает-мурлыкает... Ну и загуляли они в леске. Ты е спинку ободранную, в сеточку посеченную видел? А передок покорябанный?

-- С-сука. Курва.

-- Тот парень так и сказал: курва курвущая. И шишку еловую ей забил. В дырку ейную. Куда мы с тобой, Храбрит, в очередь совали. Я уж потом намучился занозы из неё вытаскивая, ход высвобождая. Ну мне-то, по маломерности, много не надо. А ты-то как слазил? Не занозился, об поленце еловое не стукнулся?

Молчит, сопит. Плохо, ой как плохо, да чем же его сшибить? Выбить из него выдержку. Мне нужно, чтобы он к активным действиям перешёл. Сотворил какую-нибудь глупость. В состоянии аффекта. Начнёт дёргаться - у меня появится хоть какое пространство для маневра.

-- Ты вот, Хорь...

-- Что?!

-- А, "хорь"... Я её ночью как-то... приспособил, а она спросонок меня как тебя - "хорь". Я еще и удивился: чего это она так мужа-то - "хорёк вонючий". Ну, так ты вроде муж не глупый, прикинь сам. Значит так, за те дни она с пятерыми была: ты, я, половчанин, хуторянин и возчик. Все её семечками своими набивали аж по самые ноздри. А теперь ты себе второго сына ждёшь. Может и будет, но не твой.