Юлия Сергачева - Уникальный элемент

— Или человека, — подсказал Брюс, продолжая эту несколько диковатую беседу под мрачными взглядами обступивших их вываранов.

— Это незаконно! — не поверила Элия.

Ну что с ней станешь делать?

Черные панцири вываранов были в окалинах и сплошной корке пестрой грязи. В подсохших трещинах переливались пламенные блики. На шипы налипли листья. С игл гребней срывались искры, бесследно пропадая в мокрой траве.

Ближайший из вываранов снова нервно кашлянул, сплюнув сгусток огня в глиняную жижу. Плевок был бледен и едва выпарил воду из земли, оставив скомканное клочьями круглое пятно.

Подморозили беднягу, мельком подумал Брюс. Держат, наверное, тоже в сырости… Плевок здорового выварана выжег бы почву на локоть.

Другой вываран нервно почесался, рассыпая нагар вперемешку с засохшей грязью.

— А вот и охотнички, — хмуро прокомментировала Элия появление из леса всадников. — Сейчас поговорим с ними о законности травли людей.

— Это, видимо, обещанный граф с компанией. Как там его? Терпи… что-то.

— Подумаешь, граф! Я дочь барона!

Брюс с сомнением покосился на вновь раскрасневшуюся девушку. Кажется, ее хмельной задор никуда не делся и намерен и впрямь познакомить высокорожденных охотников с основами законодательства Земледержца.

Похоже, что они снова влипли. Во всех смыслах.

Всадников было чуть больше десятка. Все на простых лошадях, в попонах, защищавших от слякоти. Вышитые на попонах гербы и знаки не разобрать под бурой коркой. Так что остается только догадываться, кто именно изволит развлекаться в Дождевом лесу.

— Ха! — высокомерно заявила Элия, выступая вперед. — Да я же его знаю! Это же…

Внезапно ее лицо резко изменилось. Издав сдавленное невнятное мычание, Элия подалась назад, за спину спутника, а затем плюхнулась на четвереньки. Брюс с вываранами только рты раскрыли, увидев, что девушка загребла горстями черную жижу и принялась развозить ее по своей физиономии и одежде.

— Маскируешься? — осведомился Брюс, когда дар речи вернулся. — Или прихорашиваешься?

Через минуту Элия выпрямилась, избегая его взгляда.

— Я его знаю, — едва разжав губы, обронила она. — Это бывший претендент на мою руку. Тот, к которому я привела в спальню пилозуба. Я знала, что он родом из этих мест, вот только имя забыла…

Ясно, отчего она колебалась перед лесом!

Ну, вот теперь Брюс прямо-таки увидел, как алкоголь улетучивается из головы его спутницы. Тревожно заплясал на поводу гиппогриф, втягивая воздух. Зашевелились заскучавшие вывараны. Один из них даже потянулся тупой мордой к девушке.

Она не обратила на зверя ни малейшего внимания, не спуская глаз с приближающихся охотников.

— Брюс… Не выдавай меня.

— Что?

— Я знаю, это твой шанс, но не выдавай меня… Пожалуйста.

Брюс даже не сразу сообразил, о чем она просит. И лишь спустя долгое мгновение спохватился — а ведь это и впрямь его шанс! Шанс вернуться домой обеленным. Потому что бывший жених Элии наверняка узнает несостоявшуюся невесту.

Как случилось, что он сам не подумал об этом?

Брюс хотел было оглянуться, но не решился. Элия дышала за спиной — часто, как зверек. Гиппогриф дергался, мотая клювастой головой. Вывараны чавкали, беспокойно переступая в грязи.

…Брызнула слякоть, запахло конским потом и железом, забренчала сбруя. Лошади закружились вокруг, разгоняя замешкавшихся вываранов.

— Кто вы такие и как смеете находиться на землях графа Терпикротеня? — Гнедой жеребец заплясал прямо перед Брюсом, вынуждая попятиться. Несмотря на попону, грудь и брюхо коня слоились от грязи.

— Просто путники, — произнес Брюс, прямо-таки хребтом чувствуя нарастающее напряжение, исходящее от притихшей Элии. А еще слыша беспокойство и злое сипение гиппогрифа.

Кто из них граф? Точно не этот носатый тип, что вопит со спины жеребца. Этот явно из свиты… И не вон тот, бледный, с собранными в хвост длинными волосами, что лениво накручивает на запястье повод своего коня. Скорее всего бородатый, с вывараньим свистком на шее. Разгоряченная физиономия выражает досаду.

На редкость не подходящее для себя имя носит граф.

Бородатый сделал небрежный знак рукой, отгоняя ретивого слугу.

— Господина… мага, — с брезгливой заминкой на подобранном определении проговорил граф, — разве не предупреждали, что Дождевой лес закрыт для путников? Тут и пострадать недолго.

Что ж, это и впрямь несостоявшийся жених Элии. То-то она едва дышит и смотрит исключительно в землю. А ведь и впрямь в этой замарашке без подсказки дочь баронов не опознать.

— В самом деле? — фальшиво удивился Брюс вслух. — А с виду такое мирное местечко.

— Тут прорва хищников. Я прикажу егерям проводить вас до моего замка, — отчего-то в предложении явственно прозвучала угроза.

Волей-неволей тянет отказаться. От всех соблазнов сразу.

— Сожалею, что вынужден отклонить ваше любезное предложение. У нас срочные дела…

— Спешите? — лениво вмешался длинноволосый всадник, как-то легко стушевывая и оттесняя плечистого графа.

— Спешим, — согласился Брюс.

— Вров, проводи его всемогущество господина… мага и его даму до замка, — с нарочитой заминкой, словно и не заметив отказа Брюса, граф Терпикротень другой рукой выгнал вперед одного из вооруженных людей.

Занятно… В иных местах всего лишь присутствия гиппогрифа хватает, чтобы избежать любого принуждения даже со стороны знатных персон, но, похоже, уровень птицеконьего авторитета падает с каждой тысячей шагов на юг.

Магов у них тут как грязи?

Бледный и инородный в этой компании длинноволосый всадник, не сводил с Брюса пристального взора. Что-то затаилось в близоруко прищуренных глазах. Но присмотреться к нему не удалось, потому что Дьенк замаячил перед носом, делая какие-то знаки. Чего он захотел так некстати?.. Тем более что вновь влезть в шкуру одного из этих людей для него равносильно самоубийству.

Панцири вываранов ритмично соприкоснулись, передавая волну быстрых движений. Твари напряглись. Вров на гнедом жеребце подъехал к Брюсу. Конь дышал живым теплом, от него пахло потом и разогретой промасленной кожей. Зверь заметно занервничал, косясь на раздосадованного Дьенка, сновавшего рядом.

«Да изобрази же что-нибудь, маг!» — ввинтился в уши сердитый бесплотный голос.

Что?

Брюс в замешательстве поднял руку. В блестящих, слегка выкаченных глазах коня отразилась его фигура во весь рост.

Дьенк завопил — неслышно для людей, но невыносимо для животных. Кони беспокойно затанцевали, задирая головы и фыркая. Жеребец Врова, испуганно всхрапнул, сдал назад, а затем и вовсе сорвался с места в галоп, унося прильнувшего к шее всадника.

Присутствующие проводили его долгими взглядами.