Ирина Мира - Триптих. Знамение.

- Ну вот, пожалуй, и всё, - Вэнс неоднозначно пожал плечами, - Опасное предприятие Маршал затеял - Гарон восстанавливать. Страна давно мертвая, былая слава в историю ушла. Хотя многие валканцы хотят туда вернуться, все-таки родина предков, душа тянется. Не знаю Адэль, Маршал человек деятельный, реформатор, обещания и идеи его интересны, думаю, они найдут отклик в народе. К тому же он Маршал... мессия как ни как. Правда эти вспышки восстаний... Как бы не началась революция: маги против неодаренных... Что тогда будет! Тяжелое время. Сартрас меня забери, если я хотя бы догадываюсь, чем всё это кончится!

Адэль некоторое время смотрела на Вэнса, потом перевела взгляд на шумный город за окном. Вся эта история показалась ей необычной, странной. И дело было не в том, что она не верила словам друга, просто она сочла, что за всем происходящим кроется нечто большее, чем то, о чем знает Вэнс и все остальные. Какой человек, будь то Маршал или кто-либо другой, способен вернуть к жизни, заброшенный, превратившийся в руины, мертвый Гарон? На это уйдет не меньше сотни лет! Адэль сочла, что этот Маршал (а может он вовсе и не Маршал, а просто самозванец) играет на доверие простодушного народа. Адэль подметила одну особенную странность в рассказе друга и поспешила подтвердить (или опровергнуть) свои догадки:

- Вэнс, - Адэль выдержала небольшую паузу и продолжила, - почему, когда король заявил, что этот неизвестный спаситель - Маршал, все тут же поверили?

- Ну, - протянул он неуверенно, - поверили-то наверно не все, и не сразу. А как можно доказать, что ты мессия - избранник демиурга?

- И как? - спросил уже Стивен, заинтересованный рассказом.

Адэль окинула его удивленный взглядом, но потом решила, что этот вопрос скорее относится именно к этому Маршалу, а не ко всем Маршалам вообще - не может же человек не знать как Маршалы, коих было немало за историю, доказывали свою избранность?

- Он дал людям чудо, - коротко ответил Вэнс, похоже, не придавший значению тому, как глупо прозвучал вопрос Стивена.

- Чудо? - протянула Адэль. Ей с трудом верилось что человек, называющий себя Маршалом, и вправду может им быть, - Настоящее?

Вэнс снова пожал плечами.

- Он спас выжженные магами поля и остановил мор. Одним касанием к земле. Во всей стране.

Адэль подскочила со скамьи и задела стеклянный графин, которой с грохотом разбился об пол.

- Святой демиург! - Вэнс вылетел из-за стола вслед за ней - Адэль, ты чего?

- Немыслимо! - только и выдавила из себя девушка и, переведя дух, добавила: - Этот человек - шарлатан.

Вэнс смотрел на Адэль с полным непониманием, а она только встряхнула волосами и отошла к окну.

- Адэль, - Вэнсен подошел, положил обе руки ей на плечи, и тихо, так чтоб услышать могла только она, сказал: - Однажды я пообещал не спрашивать тебя о твоём прошлом, и я не спрашиваю, но, во имя всего святого, нельзя вот так просто взять и обвинить человека во лжи. Тем более такого человека как Маршал.

Адэль повернулась к другу, и, шепнув ему извинения, направилась к столу. У стола она наклонилась и начала подбирать осколки разбитого графина. Тем временем Вэнсен подошёл к Стивену, и негромко попросил его оставить их с Адэль наедине. Стивен лишь кивнул в знак понимания, и скрылся, плотно затворив за собой дверь. Не дожидаясь пока его шаги окончательно стихнут, Адэль заговорила:

- Тебе придется поверить мне на слово. Я не могу открыть откуда знаю то, что сейчас тебе скажу.

- Продолжай, - подбодрил её Вэнс, наливая стакан воды из второго графина.

- Никакой этот человек не Маршал. С древних времен Маршалы - это мессии, пророки воли демиурга и Элементов. Они предсказывали появление Императора и делали всё, чтобы это появление не понадобилось, дабы не тревожить высшие силы и не заставлять их искать того единственного достойного, кто мог бы спасти мир. Но у нас не будет Императора, поверь мне, а значит и Маршала быть не может. И второе: для чуда, о котором ты говоришь, нужна почти беспредельная магическая мощь, ты и сам это понимаешь. Ни у кого из живущих магов, такой силы нет и быть не может. Подобный дар, воистину дар и великая редкость. И этот человек, что называет себя Маршалом, не обладает такой силой. Не знаю, какие у него намерения. Я даже допускаю, что он действительно хочет возродить Гарон, (хотя это ему никогда не удастся), но какие бы цели он не преследовал, он начал их достижение со лжи. Я могу поручиться жизнью, за истинность этих слов, - Адэль вздохнула после беспрерывного монолога, выдержанного почти на одном дыхании. Она посмотрела в глаза Вэнса и прочла в них сомнение и желание верить ей. Смущенный оружейник поспешно отвел взгляд. Его глаза и уши, видели и слышали неоднократное подтверждение совсем иному, а слова Адэль могла подтвердить только она сама. Адэль не хотела заставлять друга выбирать между верой в неё и его собственными убеждениями, но и позволить ему верить в ложь, она так же не могла.

- Не спрашивай, откуда я знаю Вэнс. Просто верь, - тон Адэль стал мягче, да и сама она заметно расслабилась - виноватый вид доброго друга остудил её пыл. Её глаза, наконец, перестали метать искры недовольства, и атмосфера в помещение тут же разрядилась. Адэль почувствовала лёгкий укол совести за то, что беспричинно ополчилась на Вэнса: ведь его вины не было в том, что Адэль посвящена в более древнее знание, чем он. Она попыталась принести извинения, но пока мысли в голове превращались в слова, Вэнс сказал все сам:

- Я верю тебе, - ему было нелегко говорить. Он запутался, как и все остальные жители Валканы. - Я ведь и сам сомневался сперва кое в чем, но - вот ведь дурень - чуть не повёлся на свалившееся добро: купцы, караваны, снижение цен... Хотя знал же, что просто так благ не даётся. И что теперь? Быть революции? Без этого, что ли, никак нельзя начать жить лучше? Эх, времена...

- Не знаю, может да, а может и нет. Ты только не упрекай себя, - улыбнулась Адэль, - у тебя семья, дети - их надо кормить.

- Но это не повод верить всему, что рассказывают люди. Тут мне оправдания не сыщется, - на лице Вэнса уже играла широкая улыбка.

- В пылу гнева я сказала тебе сверх того, на что имела право, но надеюсь, не зря.

- Если ты о том, что никто не должен о разговоре знать, так это запросто. А если о том, что мне это должно пойти впрок, то и тут, будь уверенна, всё наладится.

- Я никогда не сомневалась в тебе, но расскажи лучше как дела в семье? Почему никого нет дома? - Адэль огляделась, будто надеясь, что в гостиную вот-вот вбегут дети Вэнса.

- Семья, - не прекращая улыбаться, протянул Вэнс, - здесь всё лучше некуда, - начал он и, как выяснилось, вскоре ему предстояло стать отцом в четвертый раз, отчего он был настолько счастлив, что это счастье сразу передалось и Адэль, заставляя забыть обо всем плохом.